Глава восьмая

Без шансов на успех

Район Кармарина. Мятежные баронаты. Спорная территория. 12-й год ЭПК.

Майор Николас де Барсей был закаленным бойцом и одним из самых осторожных командиров в армии генерала Патриса. Не случайно эту дерзкую операцию генерал поручил именно ему. Но тут впервые в своей карьере майор решил пойти на риск. Он считал, что риск будет оправданным. И в расчетах не ошибся. Его всадники взяли пехотинцев к себе на лошадей - и теперь его отряд оказался у ворот города Кармарина, одного из важных центров в стране мятежников. Город был окружен невысокой, но прочной каменной стеной. В северной части города возвышался замок барона. Замок распологался на невысоком холме и был отлично укреплен. Кармарин был крепким орешком. "Если бы я шел всем отрядом, да еще и с осадными орудиями, да с обозом, как положено, нас бы давным-давно ждали. А так - застанем город врасплох. Риск. Но уврен, что риск оправданный". - думал про себя майор Барсей. Взятие Кармарина несло не только стратегические выгоды, был в этом деле и политический аспект: барон Кармарин был выбран главой Сеймака на новый срок. А это означало: во-первых, что его охрана была в столице вместе с бароном, следовательно, брать замок будет полегче, а кроме того, взятие Кармарина приобретало еще и болезненный политический аспект и могло стать хорошим унижением противника.

Пока спешившая пехота отдыхала, а всадники ухаживали за лошадями, вынесшими тяжелый переход, майор внимательно осматривал ничего не подозревающий город. Ворота откроют через два часа. Вот тогда и ударим. Ровно через час после открытия ворот. Еще будет утро. Они все равно не успеют очухаться.

Ремус Ликки служил привратником в славном городке Кармарин уже шестнадцать лет. Не слишком-то пыльная работа. Да и денежка какая-никакая, а перепадает. Семью кормить можно. А семья большая. Ремус потянулся, посмотрел в сторону дороги, потом в лесок. Этот Кармаринский лес был любимым местом отдыха всей его семьи. Да отдыхали они чаще всего без отца: службу-то не оставишь. Единственное, что раз в полгода он сдавал ключи от ворот назначенному бароном сменщику. И получалось у него десять дней отдыха. Ремус почесал бок, там выскочило три гнойника и женушка их с самого утра выдавила. Теперь гнойники чесались. "Наверное, средний опять натянет". - решил про себя страж ворот. Стражник Ликки перегнулся через парапет. У ворот уже собрались первые крестьяне с повозками, они спешили занять на базарной площади места поудобнее. "И из-за этой нетерпеливой мелюзги мне приходится вставать ни свет, ни заря". Вот подощли и патрульные. Двое остались. Значит, можно открывать ворота. Дом Ремуса находился всего в квартале от ворот, недавно страж обновил ограду и домом своим по праву гордился. Еще раз глянув на окрестности, страж ворот спустился вниз, достал длинный ключ, которым отпирали замок на воротах, подозвал стражников, которые помогли ему оттянуть тяжелые запоры. Людей было немного. И Ремус Ликки решил, что может пойти еще подремать, а придет к воротам уже через часик, когда людей станет побольше.

- Вперед!

Приказ майора прозвучал четко и ясно. Командир вместе со всадниками бросились к воротам, пехотинцы спешили за ними, стараясь изо всех не отставать очень уж сильно. Конечно, их заметили, конечно, растерявшиеся стражи пытались как-то освободить проход в городские ворота, который запрудили сельские животные, чтобы опустить решетку. Но волы, запряженные в тяжелые крестьянские повозки никого не слушались, никуда уходить не хотели. "Глупцы, им бы наоборот, все повозки чем-то связать, и через такую баррикаду мы бы не проскочили так просто". - успела мелькнуть мысль у майора Барсея.

Ремус проснулся от криков и шума, который доносился со стороны улицы. Ремус выскочил во двор, поеживаясь от утреннего холода и глупо вращая глазами. По улице неслись всадники, они скакали во весь опор. Увидев человека в доспехах, один из всадников, казалось полетел прямо на стража ворот. Ремус по-глупому взвизгнул и упал за ограду дома, проклиная все на свете и себя самого в первую очередь. Невдалеке раздался выстрел. Потом еще один и еще. Всадники пронеслись мимо дома бывшего стража городских ворот Ремуса Ликки. Ремус поднялся, быстро забежал в дом и начал срывать с себя доспехи, понимая, что произошло что-то ужасное и непоправимое.

Район Темной лощины. Край Ульмских лесов. Провинция Дейр. Империя Анно.

- Сэм, ты уверен, что мы успеем?

- Рутти, мы обязаны успеть! Иначе в нашем деле нет никакого смысла.

Всадники пришлпорили лошадей и понеслись во весь опор. Не было смысла осторожничать: или они успеют перехватить отряд противника, или... не стоит даже думать об этом "или"... Сэм понимал, что все козыри пока еще на руках у врага. И все шансы на успех тоже у него. Их пятеро, нас же четверо, во всяком случае, Сэм надеялся на то, что расклад в пользу противника не изменился. И тут вдалеке послушалось ржание. Как раз в том районе, где шла тропа, по которой могли уходить от преследователей враги. Значит, оставалось полагаться только на скорость и неожиданность. Сэм и Рутти летели прямо по дороге - самый сложный участок по бездорожью был позади. Рутти легко скакал, выхватив свой надежный карабин и размахивая зажатым в правой руке оружием. Сэм уже успел выхватить один из пистолетов. Теперь они неслись прямо по лесу, ветки хлестали по лицу, приходилось постоянно пригибаться, почти впиваясь телом в круп коня, с каждым шагом они настойчиво приближались к месту встречи.

И все-таки они опоздали. Когда они выскочили на дорогу, отряд противника место встречи проскочил. Они уходили быстро, как будто шли на свежих лошадях. Пятеро всадников, один из которых был привязан к крупу лошади. Расстояние быстро увеличивалось, тот, кто скакал в арьергарде отряда, на мгновение обернулся, увидел преследователей и успел даже как-то улыбнуться. Он только поднимал руку с пистолетом, когда Рутти выстрелил, дым на какое-то мгновение скрыл картинку, но пуля догнала врага, в этом Рутти был уверен. Когда дым немного рассеялся, Сэм увидел лошадь, несущуюся без всадника. Остальные даже не собирались обращать внимание на потерю товарища, а продолжали быстро уходить к Черной лощине.

- Мы не можем дальше их преследовать. Лошадей загоним. - мрачно сообщил Рутти.

- Верно, давай в сторонку отъедем и подождем Герба с Горитцем, они ведь должны были висеть у врагов на хвосте...

- А что делать-то остается? Ждем.

Рутти соскочил с коня. Он был расстроен не меньше Сэма. Но и опускать руки никто не собирался. Надо было подождать товарищей, а потом идти к Лакратту. В конце-концов, помощь-то там должна была быть! Хорошо бы, чтобы сотня, лучше две. Да еще отряд в разъездах... Размечтался! Держи карман шире. Ну, полусотня, на худой конец. Тогда еще на что-то можно надеятся.

В этом месте лес постепенно переходил в степь. До Великой степи оставалось не так уж и много. Широкие дороги, тихие реки, небольшие стоянки - этим издревне была богата Великая степь. Но во времена магии то тут, то там в степи стали появляться безжизненные проплешины. Маги тянули силу из всего, что только могли. И если маг брал слишком много силы от окружающих его растений - те гибли. Очень часто после сражений магов земля на многие годы становилась безжизненной. Мир Карриты не погиб, наверное, потому, что магов было не так уж и много. Да и светлые маги сами старались ограничивать сферу применения своей силы, посему гибли намного чаще темных.

Рутти внимательно смотрел на тропу. В этих местах природа была вообще не тронута магическими состязаниями. Густой кустарник создавал множество удобных мест для засады, птицы носились между кустами, мелкие зверьки перепрыгивали по веткам крупных лиственных деревьев. Как раз напротив дороги раскинулся дуб-столетник. Огромный, пятиствольный, с крупными почти черными листами, это дерево считалось священным у всех народов, кочующих по степи. Как и всегда, на уровне примерно трех метров от земли, широкий ствол дуба делился на пять стволов, которые чаще всего расходились веером вверх. Такие дубы часто стояли по степи в одиночку. Было замечено, что в степи около такого дуба растут только травы. Но трава под такими дубами была особенно сочной и душистой. Обычно на крайних стволах дуба делались охотниками надрезы - дуб отдавал свой вязкий сок, который дорого ценился по всей Каррите, как незаменимое лекарственное средство. А вот если на среднем стволе такого дуба была вырезана примитивная рожица - от такого дерева следовало держаться подальше. Этот дуб был посвящен какому-то божку кочевников. И любой чужак, остановившийся в тени такого дуба, становился этим кочевникам кровным врагом. Самое удивительное было в том, что никого из кочевников рядом могло и не быть. Но кровного врага они находили безошибочно. И обязательно рассеивали перед священным деревом его пепел.