Действительно, недалеко от играющих парней, сохраняя разумную дистанцию, стояла четверка стражей в серых плащах и оживленно беседовала. Один из них, худощавый, но длинный, как жердь, держал за плечо и периодически встряхивал худощавого подростка, что-то усиленно объясняя тупо уставившимся на него шкафообразным товарищам. Эти два стояли к приближающимся бандитам спиной, третий же, невысокого роста пузан, бросил на Толстогубого быстрый взгляд, конечно же, узнал и кивнул головой, мол, проходи - все спокойно.

- Собраться! - буркнул Толстогубый сопровождающим, на всякий случай. На первый взгляд, эти все подростки никакой опасности не представляли. Винт и Адольт сделали свирепые морды и вытянули дубины. Они начали зыркать по сторонам, присматриваться к окружающей обстановке, показывая всем своим видом, что за деньги хозяина готовы землю рыть носом. Толстогубый почувствовал себя еще увереннее и спокойно направился в глубь переулка.

Спокойствие - самое обманное состояние человеческого организма.

Толстогубый понял эту истину, когда уже миновал играющих подростков. Он уже было совсем успокоился, да и до стражников оставалось немного, но тут раздался свист пращи и пущенных камней, оба его охранника тут же рухнули, потеряв сознание, на мостовую. Толстогубый понял, что дела пошли как-то не так, как следовало, но по привычке, среагировал на опасность мгновенно. Он отскочил к стене и выхватил свою любимую дубинку. Ему надо было бы немедленно броситься на нападающих, давить, крушить, не давать им опомниться, но поступил Толстогубый совершенно непонятным образом: перекинул дубинку в левую руку, выхватил белый свисток особой формы и немедленно засвистел. По идее, стража обязана была по этому свистку прийти Толстогубому на помощь. Стражники развернулись, тот, что повыше, отпустил плечо подростка. И паренек направился прямо на Толстогубого. В руках паренька была такая же, как и у противника, дубина, внутрь которой заливался свинец - для силы удара. Толстогубый немного очумело посмотрел на стражей, криво усмехнулся и ухватился за дубину поудобнее. В серых плащах были мясники всех трех старых кланов Кассараха и Химус - независимый арбитр кланов, который был самым авторитетным бандитом в Кассарахе. Предстоял поединок главарей... "Что же, придется размазать этого сосунка по земле!" - сумрачно подвел итог дню Толстогубый. Паренек приближался спокойно, чуть вразвалочку, на его круглом, чуть бледноватом лице еще и усов не было. И как только противник перешел невидимую дистанцию, Толстогубый стремительно ринулся на него, стараясь угодить дубиной в живот противника. Сэм заметил движение врага, сделал ловкий финт, уходя с дистанции, успел больно пнуть Толстогубого по левой коленной чашечке и встал в защитную стойку. Толстогубый сделал шаг, почувствовал резкую боль в колени, и тут ярость затуманила его мозг, мысли тут же покинули черепушку, преодолевая боль, он бросился на врага, стараясь нанести удар точно в голову, вкладывая в этот удар всю свою ярость и силу. Если бы Сэм стоял неподвижно на месте, то его уши надо было бы отшкрябывать от мостовой, а так парень успел не только увернуться от удара, но и приложиться по почкам нападавшего, и немедленно, двумя стремительными ударами по затылку и ногам, Сэм окончательно свалил соперника на мостовую. Один удар пришелся точно по темечку. Толстогубый лежал почти без сознания в крови и дерьме, которое с него внезапно повалило.

- Надо было бы тебя доконать, - процедил Сэм сквозь зубы, - но это не в моих правилах. Ну а теперь ты еще долго ни на кого руки не поднимешь, это я тебе обещаю.

Сэм обрушил дубинку сначала на левое, а потом и на правое предплечья Толстогубого. Раздался хруст ломаемых костей и дикий вой Толстогубого. Герб и Рутти проделали тоже самое с его двумя подручными.

Затем тройка подростков подошла к наблюдателям.

- Мастаф Пирло, мастаф Кирпич, мастаф Рудой! - Сэм кивнул каждому из них.

- Поединок завершен победой Ласки. - один за другим произнесли наблюдатели.

- А что вы, мастаф Ласка, собираетесь делать с наследством Толстогубого? - мастаф Кирпич, мясник клана Сукины коты, говорил о потерпевшем поражение бандите, как о мертвом. И это действительно соответствовало социальному статусу Толстогубого. Теперь он был вне закона для любого бандита Кассараха. Он был мертвым и пнуть его мог теперь любой бродяга. Через три дня Толстогубый пропал в квартале бедняков, куда ходил лечить по дешеске раны, а его труп городские стражники нашли на помойке: он был раздет и сильно избит палками. Говорят, так на него вымесили злобы уличные попрошайки, которых Миркит ненавидел и над которыми изощренно издевался в свое время.

- Это будет просто, - ответил Сэм, - мастер Химус подтвердит правомерность моего решения.

Химус, чье лицо было скрыто капюшоном, утвердительно кивнул в ответ на реплику Сэма, мясники тут же успокоились.

- Я не собираюсь расширять свою зону влияния. - продолжил Сэм. - А три освободившихся заведения будет легко поделить между тремя кланами.

- Это приведет к расширению устоявшихся границ... - осторожно заметил Пирло, мясник клана Черные часы.

- Значит, пришло время... - спокойно ответил Сэм. - Кроме того, я лично прослежу, чтобы каждое из заведений добровольно и самостоятельно выразило готовность встать под руку выпавшего ему клана.

В ответ наблюдатели утвердительно кивнули. Тогда Сэм вытащил три квадратика бумаги и бросил их в шапку. Наблюдатели потащили квадратики, на которых были написаны названия заведений.

- Мастера! - тихо подал голос Химус. - В случае, если заведение располагается для вашего клана как-то неудобно, вы должны прийти ко мне с предложениями об обмене.

И тут переговоры были прерваны появившимся Минуткой. Одиннадцатилетний паренек сообщил, что сюда бегут серые плащи. Мгновенно все действующие лица, которые могли передвигаться, исчезли с места событий.

Великая степь. Северное приграничье империи Анно.

Империя Анно граничила с Великой степью. Север, восток и частично юг империи соприкасался с этой огромной территорией, таившей в себе постоянную угрозу. В свое время маг-император пытался превратить Великую степь в великую пустыню, надеясь навсегда избавить границы Имперума от вторжения варваров-кочевников. Е удивительным образом степь опять набирала сил, реки не пересыхали, трава вновь зеленела, на склонах небыстрых степных рек паслись табуны животных.

После Катастрофы было одиннадцать засушливых лет. И только надвенадцатый год пошли дожди, только на двенадцатый год травы стало вдоволь, только на двенадцатый год имперские рейнджеры заметили разъезды кочевых племен невдалеке от границ империи.

Караван купца Альмунии Милавича шел через Великую степь уже семь дней. Это место называлось Перешейком. И караваны преодолевали его ровно за две недели. В Лиаре купец нанял стражу - небольшое племя воинов-степняков, выглядевших достаточно внушительно. От правильного выбора стражи зависела судьба каравана и жизнь самого купца. Милавич никогда не брал тех же проводников два раза: те, кто поступали так, чаще всего исчезали из ровной поверхности пустыни, исчезали навсегда. А'Н'Гматт был главой этого небольшого отряда. Купец точно вычислил, что это степняк был уважаемым баем, а шесть серебряных пучков стрел, которыми были украшены его доспехи, говорили о том, что он руководил своим племенем в шести выгранных сражениях. Такой удачливый воин был как раз кстати. Сколько было у А'Н'Гматта поражений? Этот вопрос может задать только ничего не знающий о Степи горожанин. Степняки - народ не самый кровожадный, но по отношению к проигравшему военноначальнику их неписанный кодекс поведения был строг: проигравший должен был сам себе перерезать горло. Так степняки избегали лишнего кровопролития.

Караван шел по степи. Шел споро - степь была в это время удобна для перемещения караванов. Погонщики шустро объезжали караван, следя за тем, чтобы животные не отставали, степняки несли свою службу привычно и умело: парами уходили то вперед, то назад, постоянно вели разведку, оставляя у каравана достаточное число защитников.