Они, как оказалось, тихо съезжали крышей на почве религии.

Шип где-то однажды совершенно случайно раздобыл древнюю книгу в переплете из кожи. Речь в ней шла о божестве по имени Нашига и его жене Аджеве. Масяня, кстати, из интереса перелопатил гору литературы эзотерического толка, но никаких упоминаний о них так и не встретил. В ведении этого божества находились человеческие страхи, мечты и пороки — странный набор, если вдуматься. Но Шип в книгу никому заглядывать не позволял, — для остальных он выступал этаким местечковым мессией, так что, возможно, он что-либо неправильно понял или попросту не договаривал. Масяня нашел бы лишь одно применение этой таинственной книге — загнать подороже коллекционерам, но даже и не думал заикнуться об этом Шипу, так как весьма хорошо представлял себе последствия. Шип возвел для себя эту непонятную религию в ранг психического заболевания.

А вообще Масяня как парень любознательный был бы и сам не прочь узнать историю этого томика, написанного от руки. Возможно, это был роман, написанный в духе Лавкрафта, возможно — древняя глупая книга по эзотерике, коих и в наше время хватает…

Так или иначе, в сосновом бору, по которому шагали ребята, Масяня чувствовал себя неуютно. От мысли о грядущем жертвоприношении подкатывала к горлу тошнота, но Масяня согласен был потерпеть, ведь это способствовало бы упрочнению его позиций в компании Шипа.

Пиво под навесом, несмотря на жару, оказалось холодным, а шашлык — просто обалденным. В кармане Санька похрустывала сдача, а у Сергея и молодого в карманах угнездились по пятисотенной бумажке. Сергей великодушно поменял Сане два ящика пива потом на одну бутылку и шашлык сейчас. Ну ведь за язык его никто же не тянул, в конце концов. Цены на весь товар — в основном пиво, консервы и сигареты — были вдвое выше, чем в городе. Возле одной из палаток двое парней разминались, сражаясь в шутку на настоящих мечах — летели искры, и в воздухе стоял звон. Как и любой студент, Сергей, конечно, об игрищах ролевиков слышал, но до сих пор бывать на них самому не доводилось.

Когда пиво кончилось, подошел Игорь.

— Шустрые вы, однако! — попытался он спрятать улыбку, но не смог. «Знает» — понял Сергей. Смех смехом, но неприятный осадок от работы остался.

— А зачем яма? — спросил он, чтобы перевести тему.

— Под мусор. Если после игры в лесу останется помойка, штрафанут так, что мало не покажется. — Игорь сладко, с хрустом, потянулся. — Да, ребята, без обид, я вас обратно довезти не смогу. Я в этом дурдоме вроде как главный, начинать скоро. У нас часа через два машинка в город пойдет, можете с ней уехать или на автобусе с остановки — через полчаса, лады? С вами, кстати, Виктор рассчитался?

— Да нормально все… — ответил Саня и повернулся к друзьям. — Ну что, на остановку?

Сергею не хотелось возвращаться в раскаленный город, к тому же было бы здорово хоть раз побывать на игре, но перед глазами вдруг всплыла стопка книг на краю стола, и он утвердительно кивнул.

На подходе к остановке навстречу попалась группа парней и несколько девушек, все в камуфляже («Мода у них…» — подумал Сергей). Парни тащили огромные рюкзаки. Когда ребята поравнялись, один из игроков неожиданно ткнул Сергея в плечо, причем довольно ощутимо. Среагировал тот мгновенно.

— Ты чего, блин, урод… Костя!..

Действительно, перед ним ухмылялась физиономия сокурсника, по совместительству хорошего друга, а над ней еще на полметра вверх выпирал из-за спины рюкзак.

— Ты как здесь оказался, Серый?

— Да вот, на подработки ездил… — У Сергея не было желания рассказывать о недавнем позоре.

— А сейчас? На хату? Ни фи-га! — затараторил радостный Костя. — Сначала пиво! Потом уедешь, найдем, с кем отправить! — не совсем уверенно сказал он и приказным тоном добавил: — Пошли!

Сергей беспомощно оглянулся на спутников. Саня ответил какой-то жалкой улыбкой — мол, иди, черт с тобой, а молодой, которому пива и в первый раз не досталось, просто вздохнул завистливо. Вопрос был решен.

Глава 2

Каменная плита лежала на этом месте уже давно, ее поливали дожди, засыпал снег, пропекало солнце. Она олицетворяла собой саму вечность, но жизнь на месте не стояла. В граните искал мельчайшие трещинки для своих корней мох, ее засыпал ветер, несущий семена трав и жухлые сосновые иголки. Мертвая органика перегнивала, образуя почву, вырастала трава, муравьи прокладывали под ее телом свои тоннели, и плита медленно тонула, поворачиваясь вокруг горизонтальной оси. Человеческая жизнь для нее была лишь мгновением.

Возможно, Шип так и прошел бы мимо нее, ничего не заметив, но ему «повезло». Он налетел ногой, обутой в легкий кроссовок, на единственный выступающий над уровнем земли угол гранитного пятиугольника, замаскированный тонким слоем мха. Заорав, он упал, хватаясь за сломанные пальцы. Его спутники обступили скулящее и корчащееся тело полукругом.

— Шип, ты как? — спросил один из них — коренастый, похожий на гигантскую крысу Бес.

— Обалденно, мать твою! — сквозь зубы простонал самозваный гуру. — Как в сказке!..

Он, стеная и матерясь, сел, развязал обувь и аккуратно стащил с ноги. Грязный серый носок медленно пропитывался кровью, а по форме ступни было и без доктора ясно, что как минимум два пальца искалечены.

— Как теперь идти?.. — немного обалдело и все еще морщась от боли, вопросил Шип.

— Никуда идти не надо. Мы уже на месте, — отозвался еще один спутник Шипа — долговязый Лeший, решивший посмотреть, обо что споткнулся старший. — Это она.

Шип достал из сумки кухонный тесак зловещего вида, перебросил его Лешему, а полотенцем, в которое тот был завернут, стал оборачивать окровавленную ступню.

— Шип, а ты обряд сможешь вести? — озадаченно спросил Бес. Шип ожег единоверца таким взглядом, что тот потупился и отступил на шаг.

— А как ты думаешь, Бес? Или ты его за меня провести хочешь? — Голос Шипа звучал вполне спокойно, но Бесу показалось, что старший прицелился в него из винтовки, и теперь ему нужен только повод, чтобы спустить курок.

— Ты чего, Шип, успокойся, у меня и в мыслях не было… — примирительно заблеял Бес, который прямо на глазах словно как-то уменьшился.

Масяня еще раз убедился, что Шип в их компании имеет неоспоримую власть. Силу его прямого взгляда Масяня однажды уже испытал на себе и много дал бы, чтобы этим разом и ограничиться. Воля словно растворялась под излучением двух матовых кругов тьмы, лишенных радужки, как у наркомана. За тонированным стеклом зрачков скрывалось что-то чуждое, с чем встречаться не хотелось вовсе. Масяня вдруг подумал: если Шип сейчас решит, что его нужно зарезать и закопать в этом лесу, ему нужно только приказать остальным. Может, он и психопат, но есть в нем что-то, что заставляет подчиняться беспрекословно. И Масяня уже начал жалеть, что попал в эту компанию. Ощущение, что здесь вот только что кончилась игра и началось что-то, чему даже неохота подбирать название, застряло в груди и стало все ощутимее натягивать нервы. Кожа на затылке самопроизвольно начала собираться в складку, и Масяня передернулся, пытаясь стряхнуть наваждение.

— Не тяжело? — Сергей чувствовал себя неловко, шагая налегке рядом с нагруженными огромными рюкзаками ребятами.

— Да нет… — Костя, пошатнувшись, поправил рюкзак. — Железо, продукты и палатки я Мише скинул. Он у нас буржуй — личное авто имеет. Сейчас узнаю, приехал он уже или нет… — Порывшись в недрах разгрузки[1], он выудил мобильный телефон и приложил к уху. — Вот зараза! Опять с Танькой болтает. Хм… значит, он ее ждать не стал, здесь должен быть. Вот все-таки буржуй! Скажи мне, Серж, вот откуда у студента деньги на бензин, мобилу, и еще, наверно, девушке своей такси оплатит? По-моему, это ненормально, я бы сказал — подозрительно. Ты, кстати, не спешишь? Нам еще поставиться надо, палатки там, костер. Поможешь? Потом парад, ну… перед игрой все собираются, себя показать и на других наорать. Сходи с нами, тоже посмотришь, может, понравится, а на игру не хочешь остаться? У нас вакансия есть.