— Окажу ей посильную моральную поддержку, Инна. И спасибо вам огромное. Мне очень приятно, что вы взяли меня под свое крыло и так опекаете.

— Глупости, — махнула рукой чиновница. — Ты пока мое самое удачное вложение. Кстати, я уже обитаю на 297 этаже. Видела бы ты здешний антураж, — Петухова театрально закатила глаза. — Бывший глава Комиссии развешал по всем стенам раритетное оружие прошлого века. Ужас да и только! Страшно не стильно! Жду не дождусь, когда поменяют старую обстановку. Ну, ладно, хороших тебе выходных.

Чиновница отключила связь, а Камилла сразу связалась со своим куратором Анатолием Куприным и предупредила, что сегодня она не сможет с ним пообедать.

— Не страшно, — ответил он, — пообедаем в следующую пятницу. Хорошенько отдохни в Швейцарии.

После звонка девушка опустилась в кресло и задумалась.

— Донна, что скажешь, — поинтересовалась она у электронного мажордома, — успею я заехать в Виллар?

— В общем да, — ответил компьютер. — Чтобы не вызвать подозрений своим опозданием, я бы рекомендовала из Женевы до Виллара взять аэротакси, а затем уже добираться обычным электромобилем. Оттуда до Гштаада всего тридцать минут езды.

— Тогда давай адрес школы Костиных и к кому мне там обращаться. И составь список одежды для поездки с учетом погодных условий в Швейцарии.

Пару часов ушло на сборы. Девушка долго думала, в каком виде ей лучше предстать в частной школе Виллара. Наконец представилась возможность воспользоваться специальным разрешением, которое выдал ей куратор. Камилла знала, что Швейцария, не смотря на то, что является страной Первого Эшелона Моды, довольно консервативна и не приветствует революционных идей в одежде. В конце концов Камилла облачилась в платье-кокон в черно-белую клетку от Versace. Его строгость она оттенила зеленовато-морским цветом от Jean Paul Gaultier — пояс-корсет, колготки в сетку и лаковые ботильоны на прозрачной танкетке. Сверху надела жакет от Маши Цигаль древесного оттенка из искусственных шелка и шерсти, расшитый стеклярусом. Образ довершили — нежно-изумрудная сумка Cavalli на цепочке — из искусственной замши и с отделкой металлом и камнями, серьги — из дерева и золоченого металла и пара массивных браслетов из красного и оранжевого пластика квадратной формы — все от Kenzo.

Камилла оглядела свое отражение в зеркале. Придраться было не к чему. Просто сама чопорность и консервативность.

Захватив саквояж с вещами, Камилла отправилась в аэропорт.

«Что-то я слишком часто летаю в последнее время», — думала она, прохаживаясь у магазинчика с прессой в зале ожидания. С обложки свежего номера Tatler на нее смотрел улыбающийся Алекс. Камилла, не задумываясь, купила журнал и еще пару других в придачу. Время в полете она собиралась провести, не думая о предстоящем визите в частную школу Виллара. Поволноваться она еще успеет, а сейчас лучше просто расслабиться.

Статья в Tatler повествовала о гастролях Алекса в Японии. Журналист особо отмечал, что в отличие от своих предыдущих поездок, когда известный певец умудрялся обойти все злачные места в сопровождении группы длинноногих поклонниц, в этот раз он ведет себя очень сдержанно. После концертов посещает только обязательные мероприятия, которые устраивают в его честь и рано отправляется в свой номер в отеле в полном одиночестве. Только однажды он засиделся до глубокой ночи в баре со своей группой и продюсерами, но даже выпив три бутылки пива вел себя чинно и рук не распускал, хотя вокруг него вились не один десяток красоток в откровенных нарядах. Камилла довольно улыбнулась. Она долго рассматривала фотографии певца на сцене и на разных мероприятиях. В очередной раз девушка отметила, что никогда еще не встречала настолько стильного и прекрасного во всех отношениях мужчины. Самолет тем временем уже заходил на посадку в Женеву.

Взяв в аэропорту аэротакси, Камилла сначала назвала водителю адрес SPA-санатория в Гштааде, где ее ждала Люсиль Иванчикова. И только через десять минут полета она достала из сумки специальное разрешение и сказала, что маршрут необходимо изменить, но не вносить эти поправки в маршрутный лист машины. Водитель аэротакси долго и очень внимательно изучал карточку.

— Видно серьезное расследование ведете, — сказал он скорее констатируя факт, чем спрашивая.

— Очень серьезное, — ответила ему Камилла. Других вопросов или комментариев не последовало. Аэротакси доставило Камиллу к воротам частной школы в Вилларе, после чего водитель, пожелав ей на прощание удачи в расследовании, улетел.

Камилла пару минут постояла перед входом, собираясь с мыслями, после чего нажала кнопку звонка. Через пару минут ворота открылись и к ней вышел швейцар, интересуясь целью визита. Камилла протянула ему свое специальное разрешение и сказала, что ей как можно более срочно необходимо переговорить с директором школы. Мужчина, также как и водитель аэротакси внимательно изучил ее карточку, затем поставил свой отпечаток пальца и пригласил Камиллу следовать за ним.

После пятиминутного ожидания в приемной девушку пригласили в кабинет директора. Им оказался довольно молодой мужчина — 33–34 лет от силы, — симпатичный, высокий, подтянутый, с легким загаром и белоснежной улыбкой.

— Ги Моршалье, Орден Chanel, — представился он. — Чем могу вам помочь?

Камилла показала ему свое разрешение и представилась.

— Надо же, — удивился директор школы. — Вы еще так молоды и уже ведете самостоятельное расследование по поручению самого Премьер-Министра. Камилла улыбнулась и пожала плечами. Мужчина поставил свой отпечаток и пригласил девушку присесть в одно из двух кресел, стоящих у искусственного камина, а сам опустился в соседнее.

— Мне необходимо выяснить информацию, — начала Камилла, — касающегося ваших выпускников.

— Кого именно? — поинтересовался Моршалье.

— Савелий Костаченко и Артур Прошкин, — ответила Камилла и показала их фотографии до пластических операций.

— Как же, помню их отлично, — сказал директор. — Отличные студенты. Были одни из первых на своем курсе.

— В это же время в вашей школе учился кто-нибудь еще из России? — поинтересовалась Камилла.

— Да, — ответил Моршалье. — Русских у нас не так много бывает. Но на их курсе было аж четверо. Савелий Костаченко, Артур Прошкин и Алекс Кутузов — были отличные студенты. Прекрасные результаты на выпускных экзаменах. Думаю, их ждет большое будущее.

— А четвертый? — спросила девушка.

— Нет, — помотал головой директор школы и поморщился. — Ужасный парень. Самодовольный такой гордец. Все время со всеми спорил, ругался по любому пустяку. Даже странно, что эти четверо так сдружились. Она жили в одном блоке. Это старая традиция нашей школы, — пояснил он Камилле. — Ученики живут каждый в своей отдельной комнате, а четыре комнаты объединяются в один блок. На четверых одна общая гостиная и ванная комната. Так вот эти четверо русских студентов жили как раз в таком блоке.

— И? — Камилла вопросительно подняла брови.

— Сдружились эти ребята очень, — продолжил Моршалье. — Засиживались в гостиной до глубокой ночи, диспуты вели на разные темы, спорили много. Костаченко, Прошкин и Кутузов тогда попали под сильное влияние этого Сержа. Он у них что-то вроде предводителя был.

— Сержа? — переспросила девушка. — А фамилия?

— Костин, — ответил директор, — Серж Костин. Неплохой в общем-то парень, начитанный, голова светлая, вот если бы только не его упертость и желание доказать миру, что прав только он.

Камилла не верила своим ушам. Дрожащей от волнения рукой она достала из сумки фотографию одного из Сержей Костиных и показала Моршалье.

— Да, он, — подтвердил мужчина. — Он тогда помоложе, конечно, был.

— Не могли бы вы скопировать мне данные на этих студентов? — попросила Камилла.

— Боюсь разочаровать вас, — ответил Моршалье, — но у нас есть данные только об их успеваемости на момент обучения у нас. Это принципиальная позиция нашей школы — нам не важно кем был ученик до прихода к нам и кто его родители. Наша задача — обучить его, воспитать. И все.