— Значит так, господа. Проводник Игорь остается тут, в лагере, на посту. Ак‑кур‑ратненько лезем в лодку, размещаемся, и мы медленно, с песнями плывем вдоль берега, ‑ не совсем ласково распорядился Сергей Майер, не забывая, тем не менее, лепить на лице необходимое радушие.

Выносы реки Гулями в Аян практически перегородили озеро, оставив узкие и мелководные протоки у противоположного берега, на скоростях тут не побегаешь, просто опасно. Они тихо отчалили и покатили на север, вспугнув, тем не менее, недовольных суетой лебедей. Стоя по колено в полупрозрачном слое фантомного тумана, величественные птицы молча повернулись к лодке, потом одновременно подпрыгнули, взмахнув широкими белыми крылами, и ушли на закат.

А Игорь пошел к «Шерпам» решив, пока никого нет, еще раз проверить, как пережили перелет машины.

Вода тихо шипела под носом тяжело груженой лодки.

Немыслимая красота! Вода и горы.

Путораны. Этот каменный колосс больше, чем полосы широт на мелкой карте. С южной стороны неприступные отвесные стены в полтора километра высотой вырастают из тайги, а с северной, заполярной ‑ из полярной тундры. Плато Путорана ‑ лавовое образование площадью около 200 000 кв. км, по сути, огромный слоеный пирог. В древнейшие времена, отстоящие от нас на триста миллионов лет, на месте плато простиралась плоская равнина. Затем равнина потрескалась, и через разломы в земной коре стала вытекать раскаленная лава. Потоки застывали ступенями, туф и базальт накладывались на осадочные породы ‑ известняки и сланцы. Постепенно тектоническая деятельность вынесла это огромное образование наверх, и тогда застывший панцирь треснул от нагрузки, и вулканическую цельность прочертили глубокие трещины ‑ чаши озер, русла будущих рек и водопадов.

Любой каньон на плато ‑ настоящий оазис влажного микроклимата среди сухих гор плато Путорана. Аянский каньон ‑ это особая красота, нетронутая, тяжело сюда добраться случайному человеку. И краски здесь меняются быстрей из‑за высоты озера. Склоны невысоких гор уже почти утратили чудесный цвет зеленой летней «замши», шел месяц август, для этой широты предельное летнее время, и теперь пестрое предосеннее многоцветье постепенно замещало монохром лета.

Озеро впереди слева заползало заливом в восточный берег, где стояла периодически навещаемая старенькая база заповедника. Хотел заповедник новый комплекс поставить, и денег власти немало давали, но многоопытный директор вовремя смекнул о каверзе, увидев в «бескорыстной» помощи скрытое желание вождей иметь уютную браконьерскую турбазу. И плюнул на затею, деньги не взял, Аян целей будет. Есть ли там кто‑нибудь сейчас? Похоже, нет никого. По крайней мере, сотрудников заповедника, это выяснили заранее. А вот какой‑нибудь пришлый человечек вполне может притаиться и сейчас наблюдать за двигающейся по водной глади лодкой с пришельцами.

Серые облака, освещенные предосенним заполярным псевдозакатом, отражались в неподвижной воде озера, от чего Аян казался кровавым, будто в память о старых жутких пороховых встречах, произошедших с друзьями в былые времена на берегах этой заповедной жемчужины.

Вскоре Сержант заглушил мотор, огляделся (точно ли он встал), опустил в неподвижную воду короткие весла и сделал несколько табанных гребков, что бы поставить лодку в нужном месте. Дав восторженным возгласам гостей озера вырваться наружу, а цифровикам вдоволь нащелкаться, капитан «презерватива» значительно объявил:

— Я покажу вам одну загадку. Даже тайну, ‑ дождавшись фокусирования взглядов на собственной персоне, Майер продолжил, помогая себе рукой, как экскурсовод возле храма Василия Блаженного. ‑ Прошу всех посмотреть налево. Выше по склону возле распадка есть темное пятно. Воспользуйтесь биноклями и разглядите объект хорошенько, господа! Что вы там видите?

Немец уже глядел в указанном направлении через оптику винтовки. Канадка приложила маленький бинокль, потом передала его финну, а глазастая Рита глядела из‑под ладошки. Он же первая и заявила, неожиданно взволнованно:

— Там расположено какое‑то жилище. Хижина?

— Изба, ‑ благосклонно кивнул Майер.

Протянув бинокль хозяйке, Юха безмятежно вопросил:

— И в чем же тут загадка, дорогой Серж?

Выждав значительную паузу, Сергей бухнул:

— А загадка состоит в том, что вы ее не найдете, если станете подниматься к ней по берегу. Никто ее еще не нашел. Я сам три раза поднимался… Игорь пробовал. С воды избу вроде видно, а в лесу ‑ ноль. Словно мираж, «логово Духа Озера».

Напрасно он так сказал…

Раздувая ноздри, Рита пристально уставилась на склон.

— Правьте к берегу, Серж, мы тоже проверим это логово Духа Озера, ‑ решительно заявила шведка.

— Почему бы и нет, ‑ пожала плечами биологичка, ‑ это интересно.

И взбодрила отчего‑то поникшего финна внушительным хлопком по плечу. Уверенная женщина… «Еще бы не уверенная, ‑ с ревностью подумал Майер, ‑ с таким адским револьвером на поясе! Кстати, надо будет попросить рассмотреть, надо же, «таурус»! Как ей только отдачей кисть не выворачивает? Может, эта валькирия что‑то и найдет, красивым людям свойственна безошибочная интуиция».

Несмотря на то, что Майер часто одергивал себя, чувствуя неприятную раздражительность еще в самом начале общения с зарубежниками, от ехидных мыслей он избавиться не мог. Револьверу на поясе он просто завидовал ‑ такой ствол, как и разрешение, ему, например, просто так не заиметь. В данном случае мужскую душу бередил еще и сам факт того, что коренные интересы, а с ними и элементы мужеской культуры стали все чаще попадать в нежные женские руки, радуя и пугая одновременно сильный пол новыми аспектами применения и практики использования.

Немец же продолжал молча осматривать берег в окуляр. Он дождался момента, когда Майер воткнул «баджер» в серый галечный пляж и выпрыгнул ‑ мягко, как большой кот, строго сказал «за мной» и первым направился через низкие кусты вглубь леса по оленьей тропке. Женщины не медля направились следом. Рита на ходу доставала из небольшой сумки какой‑то предмет из серебристых проволочек, похожий на миниатюрный прицел из колец и перекрестий. Это еще что за хрень?

Проводив их взглядом, Сержант вопросительно посмотрел на Юху, но тот торопливо затряс щеками и грустно молвил:

— Я не люблю такие приключения. В гору надо лезть, духи какие‑то… злые москиты в кустах… Без меня разведают, я еще успею, ‑ вяло улыбнулся финн.

— Ясно, ‑ значительно сказал Сержант, прислушался к треску сучьев. ‑ Ну, похоже, они там не заблудятся. А мы пока не торопясь закусим и кофейку попьем, ‑ и он потащил наружу термос из бортовой сумки.

Прошло полчаса.

Финн устал сидеть и торопливо прогулялся по берегу, но лишь в пределах прямой видимости, поминутно оглядываясь на лодку. Без души сделал пару фотоснимков склона, затем вернулся и, привалившись спиной к лодке, что‑то начал умиротворенно изучать в нетбуке. «Момент удобный», ‑ определил Майер.

— Юха, а какова основная цель вашего путешествия? Как я понял, рыбалка всех вас особо не интересует, традиционные водопадные места тоже… Ну, знаете, куда на вертолетах часто прилетают туристы и большие люди. С экологией тут все в полном порядке, ‑ Сержант решился спросить напрямую, готовый к тому, что финн настороженно насупится. Но этого не случилось, тот только завелся.

— Это вам, как и большинству местных обывателей, только кажется, что с экологией плато Путорана все окей! ‑ горячо возмутился эколог. Он даже как‑то эмоционально ожил неподдельной ревностью, засуетился, будто у него старались вырвать из рук любимую игрушку… А Майеру отчего‑то захотелось отвесить толстяку хороший пендель.

— Такой комбинат под боком, как ваш, не может не повлиять на экофауну Таймыра, на целостность системы. Если есть сброс промышленных нечистот в бассейн реки Пясины, значит, неминуемо искажение, а потом и нарушение целых пищевых цепей. Если дикие северные олени меняют пути миграции из‑за ниток газо‑ и нефтепроводов, то это не может не повлиять и на растительность. Я могу вам прямо сейчас показать вполне убедительные доводы в виде таблиц и аналитических отчетов, ‑ предложил он, извлекая нетбук.