А какая, впрочем, разница? Ну, пятьдесят и пятьдесят. Илья вон помалкивает, значит и мне в оппозицию становиться не резон! Пусть хоть десять песен будет, бабло капает — и ладно!

Боря. — Если Длинный опять такую траву принесет, конец ему! Ни хрена не соображаю — пятьдесят чего?

Тем временем в ход уже пошли пассы ладонями.

— Теперь о ди-джеях. Их у нас семеро. Четверо здесь, двое в отпуске, один на больничном, но коль здесь большинство, я все-таки скажу, — Лодочкин поправил в галстук и кашлянул, — Ребята! Я внимательно ознакомился с эфиром каждого из вас, и хочу сказать, что обнаружил большую разницу в загруженности. Вот, например, Коля…У него три авторских программы, у Вани — две, у остальных — ни одной…..

Пичугин. — А у нас что, еще и какие-то программы есть?

Коля. — Так-так-так, это уже интересно!

Бедняков. — Может все-таки он и неплохой парень?

Патрикеева. — Неужели придется что-то предлагать, блин?!

Боря. — Не, я точно в следующий раз Длинному глаз вырву! Не план, а винт какой-то! Ни разу не врубаюсь: что происходит-то, о чем речь? Может зарплаты поднимают?

— … Такое положение дел лично меня не устраивает, и я считаю, что все наши программы из эфира необходимо убрать.

Пичугин. — Нет, он все-таки решительно молодец! Явно знает, что делает!

Патрикеева. — Во дает!

Коля. — Мудак!

Бедняков.- Не то слово…

Боря. — Пойти что-ли еще дунуть? Говорят, клин клином вышибает…

— Это тоже решение Рика? — опять задал вопрос Коля.

— Нет, это решение мое, — ненавязчиво напомнил о своей значимости генеральный продюсер.

— А что подтолкнуло тебя к такому решению, разреши узнать? Были проведены какие-то специальные исследования?

— Нет.

В этот момент напряглись все, даже Боря, который наконец-то поборол дурман внутри себя и уловил суть разговора.

— Нет, — повторил Лодочкин, сомкнув ладони, — для этого решения мне не нужны были исследования. Это решение я принял сам, ибо я несу ответственность. Чтобы сделать хороший рейтинг, нам нужна новая станция. Повторяю — но-ва-я. А существующие, то есть существовавшие программы — это есть пережиток старого. Помимо этого, программы должны быть либо у всех, либо их не должно быть вообще. Второе решение не только проще, оно эффективнее. На переходном этапе нам важна стабильность и ровность, эдакая морская гладь. Штиль. Поэтому от всех выпирающих элементов нам сейчас нужно отказаться….

Николай не произвольно сломал карандаш, крутившийся в процессе собрания в его пальцах. Логика Лодочкина была непробиваемой. С одной стороны — железной, с другой — просто тупой.

Для Коли, которому платили на этой станции меньше всех, деньги были далеко не самой главной причиной работы. Ему, как это не банально прозвучит, нравилось ЭТИМ заниматься! Каждая новая программа была его маленькой творческой победой, она несла собой мощный энергетический заряд, от этого сиделось в эфире уверенно, прочно, по-королевски.

«Хрен с ними с деньгами, — думал в свое время он, понявший, что никакого повышения зарплаты не будет потому, что генеральному директору он просто не нравиться (по какой причине? Да черт знает — по какой! Спросите у сумасшедшего, зачем тот убил человека, что он вам ответит? Он начнет нести откровенную околесицу, то же самое делал и Илья Альбертович. То Коля ему не улыбался, то вдруг заулыбался внезапно. Наверное, что-то замышляет?), — хрен с деньгами, хрен с вами! Только не мешайте, не лезьте своими харями в творческий процесс!»

И тут — Лодочкин. Ах, Николай! Да ты здесь самый крутой! Да твои программы — просто супер! Нужно активнее использовать потенциал, нужно делать шоу! И что теперь?

А что теперь? Не охренел ли ты, парень? — спросил Коля сам у себя и призадумался еще пуще.

Ему неожиданно вспомнилось, как году в 98-ом Гребенщикову, Жванецкому, и еще кому-то вручали какую-то премию. И каждый отвечал при этом, какие ощущения он испытывает здесь и сейчас, в связи с получением награды.

Когда очередь дошла до Бориса Борисовича, он довольно откровенно (что бывает с ним, как Вы, наверное, знаете, крайне редко) заявил:

— Честно говоря, я удивлен. Всю жизнь я занимался тем, что ничего не делал: сочинял стихи, писал музыку, играл концерты, пил алкоголь. А теперь, за то, что я жил, так как хотел и продолжаю так жить, меня еще и награждают. Согласитесь, так везет не каждому….

Вот именно, не каждому! А ты, Коленька, чего захотел? Чтобы тебе платили за то, что ты делаешь то, что тебе угодно? Э нет, дружок, творчество — отдельно, котлеты — отдельно. Ты есть по договору — кто? Звезда, великий артист, идол девушек Москвы и Московской области, образец для подражания, объект эротических фантазий? Нет! Ты по договору есть — работник. А мы — твои работодатели. Так что будь любезен, делать эту работу так, как ее велим делать мы. А если тебе что-то не нравится и наша концепция не отвечает твоему моральному облику, то, пожалуйста, попутного ветра и успешного плавания по другим волнам российского радио-эфира.

Стоп! Тут его посетила вполне рациональная мысль: все это прекрасно, но, дорогие мои, а какая именно концепция имеется в виду? То, что вы сказали про сокращение песен и снятие программ — это она и есть? Или что-то будет взамен? Новые песни, новые программы….

— А как же утреннее шоу, Алексей? — подхватывая ход мыслей товарища, спросил Ваня.

— Э-э-э, — на мгновение Лодочкин задумался, — утреннее шоу — это одна из главных стратегических задач нашей станции. Сейчас над его концепцией идет работа, мы с Риком пытаемся понять, в каком направлении следует направлять наши ресурсы и кто будет его центральными фигурами…

Тут удивился даже Илья Альбертович. О центральных фигурах этого проекта, то есть об Иване и Николае, генеральный продюсер упоминал ему ровно два дня назад.

Чего уже говорить о самих центральных фигурах, которым Лодочкин поручил написать концепцию, записать пилот, по выполнению поручения все послушал и прочитал, а потом похвалил, заявил, что это — то, что надо, и именно так будет выглядеть утренний эфир топовой станции — остроумно, информативно, живо и развлекательно.

В предложенном ими проекте имелась и «тема дня», идущей «красной нитью» через весь эфир (например: «Сегодня мы говорим о проблеме скинхедов, дорогие друзья! Как Вы считаете, имеют ли право на существование такие организации или нет? Нужно ли бороться с этим явлением? Если — да то как? Звоните, пишите, координаты такие-то; или — Тема сегодняшнего дня — повышение цен на бензин… и т.д.); минутная программа «Дребедень», в виде небольшого спектакля, рассказывающая об одном из событий прошлого, происходивших в этот день; «Техника безопасности» — о том, как уберечь себя от различных посягательств со стороны карманников, боссов-самодуров, взяточников-чиновников и др.); несколько игр, а также многое, многое другое…

Теперь на всем этом ставится крест?

— Да, мы снова работаем над концепцией, — продолжил разводить воздух ладонями Алексей, — сначала нам с Риком все понравилось….Но потом мы подумали, что все это напоминает …э-э-э…какую-то буффонаду… Вот они мы, вышли на сцену, начали Вас смешить. Все это не то, слушателю это не нужно. Смешное утреннее шоу — это тоже пережиток прошлого….

Внутри у Коли все закипело. Хотелось схватить Лодочкина за ноги и вышвырнуть в окно…

— ….Но подожди, Алексей, — Коля решительно наступил на горло собственному гневу и попытался говорить без эмоций, конструктивно по максимуму, — во-первых, в любом утреннем шоу развлекательная составляющая должна быть, и ты это нам говорил; во-вторых, в предложенном нами проекте имелись не только рубрики, олицетворяющие, как ты выражаешься, буффонаду, там были и программы чисто информационного, познавательного характера! Теперь, получается, что если, по вашему с Риком мнению, слушателю все это не нужно, то, что вы ему собираетесь дать? Какое шоу?