Приехав после выступления домой, она попрощалась с Миленой и, ничего не говоря мужу, ушла в детскую. Дети сладко спали, и, глядя на них, Наташа заулыбалась. Присев на диван, она даже не повернула голову, когда Дима вошёл за ней следом.

— А мы ужинать будем? — присев перед ней на корточки, он сложил на её коленях руки.

— Сейчас разогрею.

— А ты?.. — чуть позже, на кухне, увидев, как она ставит одну тарелку, он удивлённо поднял на неё глаза, — Я без тебя ужинать не буду.

— А придётся… — отрезав хлеб, Наташа положила его перед мужем и вернулась в детскую.

— Наташ, ну, ты чего?.. — войдя через несколько минут, он застал её уже лежащей там на диване, — Мы же, вроде, помирились?..

— А я передумала, — она нарочно закрыла половину лица одеялом, чтобы он не заметил, как она еле сдерживает улыбку.

— Так нечестно. Из-за тебя я остался голодным.

— Ужинай. Кто тебе не даёт?

— Один не буду. Кстати, — он потянул вниз молнию на модной рубашке, — спать один я тоже больше не собираюсь.

— А придётся, — Наташка демонстративно отвернулась.

— Посмотрим… — раздевшись, он в считанные секунды забрался к ней под одеяло, — А будешь возражать — разбудишь детей…

Всю дорогу домой Журавлёв мрачно молчал. Искоса поглядывая, как он поджимает губы, Милена не задавала вопросов, решив, что он сам всё расскажет. О том, что что-то случилось, она поняла по его подавленному настроению и по перебинтованной руке Морозова. Наташа уговаривала их остаться на поздний ужин, но Женька отказался, сославшись на головную боль.

Голова у него и вправду болела — удар от Славика он получил именно по голове, внезапно, когда уже собрался уходить после их недолгой «беседы». Усмехаясь про себя, Журавлёв прокручивал в мыслях подробности сегодняшней встречи с Настиным сожителем.

— Ну, и чё будем делать? — Славик сразу взял быка за рога, как только Женька вышел к нему в коридор ночного клуба.

— В смысле? — засунув руки в карманы брюк, Журавлёв терпеливо ждал, пока собеседник разродится на разговор.

— Ну, чё — в смысле? — тот пьяно развёл руками, — Детей-то надо как-то кормить! Дети кушать хотят!

— Какие дети?

— Маленькие. Настька беременная. Ребёнок — твой? Твой, — сам себе ответил Славик, — Ещё вопросы есть?

— Есть, — выслушав его бессвязную речь, Женька кивнул на служебные двери в конце коридора, — ты сам выйдешь или тебе помочь?

— А что я такого сказал?! — парень еле выговаривал слова заплетающимся языком, — Я всё правильно сказал! Гони бабки на ребёнка!

Поняв, что сам Славик не уйдёт, Женька буквально вытолкнул его к выходу.

— Вали, чтобы я тебя больше не видел, — выйдя на крыльцо, он для верности схватил Славика за рубашку на спине и, толкая перед собой, вывел в центр заднего двора.

— Ты чё, отказываешься?.. — Женька сначала не обратил внимания на приближающуюся к ним фигуру, — Серый!.. Иди сюда… Прикинь, он отказывается платить!.. Настька, сука… с кем связалась?!

Всё дальнейшее происходило, как в плохом кино: «Серый» неожиданно накинулся на Журавлёва, и Славик тут же пришёл ему на помощь…

Он всё-таки рассказал об этом Милене. Предстояли повестки и визиты к следователю, и скрывать драку со Славиком было бессмысленно.

— Я должен съездить, — утром, выйдя из ванной, он тут же начал одеваться.

— К Насте? — Милена спросила как можно равнодушнее.

— Да, — нагнувшись, Журавлёв обул с помощью ложечки туфли, затем распрямился и посмотрел ей в глаза, — мне нужно. Но ты не волнуйся. Я скоро…

Он не знал Настиного нового номера телефона, поэтому визит решил нанести утром, в надежде, что она ещё дома. Позвонив в дверь, он ждал с минуту, пока не услышал её шаги.

— Привет, — не дожидаясь, пока она пригласит, Женька переступил через порог.

— Привет, — нахмурившись, Настя закрыла за ним дверь и, сложив руки на груди, посмотрела исподлобья.

— Нужно поговорить, — Женька так же бесцеремонно прошёл в комнату и уселся на стул. Неторопливо проследовав за ним, Настя встала в дверях и облокотилась о наличник.

Она ничего не говорила, лишь смотрела на него всё так же, исподлобья.

— Славика вчера забрали в ментовку, — без предисловий сообщил Женька.

— И что дальше? — казалось, Настя не удивилась такой новости.

— Не факт, что его закроют. Он может вернуться.

— А тебе то что? — усмехнулась девушка, — ты же возвращаться не собираешься.

— Настя, — подавшись вперёд, он сцепил пальцы рук, — ты взрослый человек, и сама выбираешь, с кем тебе жить… Но…

— А у меня есть выбор? — брови поползли вверх, она снова усмехнулась его словам, — У меня есть выбор?.. Вот с этим? — она положила руку на живот, и Женька, наконец, обратил внимание, что он слегка округлился.

— Зачем ты с ним сошлась? — он смягчил тон, — Он же конченый придурок.

— А что, нужно было оставаться одной? Лить слёзы в подушку по ночам? — Настя насмешливо улыбнулась уголком губ.

— А сейчас… ты их не льёшь?

— А не твоё дело! — она внезапно сорвалась на крик, — я их лью не по тебе, и это главное!

— Это — моё дело. Потому, что это мой ребёнок, и я не хочу, чтобы он жил в одной квартире с этим уродом!

— Не хочешь?! — она вдруг нервно расхохоталась, — А кто ты такой, чтобы не хотеть?! Ты первый бросил этого ребёнка!.. И не тебе указывать, с кем мне жить!.. ты теперь этой, своей, указывай, а ко мне ты не имеешь никакого отношения!

— Я не бросил. Я ушёл, а это разные вещи. Ребёнка я никогда не брошу.

— Бросил!.. — в голосе Насти послышались истеричные нотки, — Бросил, Журавлёв!.. Как хочешь называй, а слово одно: бро-сил!.. А Славик… Славик меня даже с ребёнком взял… Кто после этого ты, и кто — он?!

— Обещай мне, что, если его отпустят, ты его больше не примешь, — Женька упрямо нахмурил брови, — я буду тебе помогать. Слышишь, Настя? Можешь не сомневаться.

— Подавись ты своей помощью!

— Настя, пойми… ты встретишь нормального мужика… Понимаешь?! Нормального! Но не этого ублюдка.

— А это только мне решать — ублюдок он, или нет, — она демонстративно вышла в прихожую, — уходи!

— Вот, возьми, — Женька потянулся к нагрудному карману, — я буду каждый месяц тебе давать деньги. Хорошо?

— Журавлёв… — она взялась за ручку двери и щёлкнула замком, — Ты не понял?.. Уходи!

— Уйду, — он никак не мог расстегнуть пуговицу на кармане, — сейчас, только деньги достану.

— Да уйдёшь ты или нет?! — крикнула Настя, — Не нужны мне твои деньги!.. И не приходи больше!.. Никогда не приходи!..

— Послезавтра мы улетаем в Германию, на десять дней, — он всё же расстегнул пуговицу и, достав свёрток с деньгами, положил его на тумбочку, — может, что-то привезти? Подумай, если что, позвони.

— Убирайся… — бледная, как мел, она дрожащей рукой вцепилась в дверную ручку, — Убирайся, Журавлёв…

— Хорошо… — он шагнул на лестничную площадку, но в дверях вдруг обернулся, — А… ты уже знаешь, кто? Мальчик или девочка?

— Кто ты такой, чтобы спрашивать? — с силой рванув на себя дверь, Настя поспешно повернула замок.

— Я?.. — по привычке засунув руки в карманы, Женька несколько секунд помолчал, как бы раздумывая над ответом, — Я — отец…

Глава 29

Гастрольная поездка по пяти городам Германии прошла более, чем успешно. Пять концертов «Ночного патруля» и три сольника Наташи, плюс участие в ежегодном международном рок-фестивале, ради которого ребята задержались на несколько дней, принесли молодым музыкантам ещё несколько монет в копилку популярности.

«Вы третий раз гастролируете в нашей стране и уже завоевали здесь свою армию поклонников. Скажите, а у себя, в России, вы насколько популярны?» — журналист и ведущий известного музыкального издания неплохо говорил на ломаном русском.