— А, знаешь, наверное, всё к лучшему, — дождавшись Ольгу, Милена вместе с ней неспешно прогуливалась по вечернему заснеженному городу, — Мужа я потеряла… Работу потеряла… Больше меня здесь ничего не держит.
— Ты что, решила уехать?! — Оля глядела на подругу как-то испуганно, — Не выдумывай!
— Да, решила… Город наш огромный, работу найду… А квартира у меня есть. Тем более, что мне её было жалко продавать. Там жили мои родители.
— Ну, не знаю, — Ольга недоверчиво покачала головой, — А здесь-то чем хуже? Работа тоже есть, подумаешь, устроишься в обыкновенный садик… Правда, там зарплата совсем маленькая… Но ничего, как-нибудь…
— Не хочу я как-нибудь, — улыбнулась Милена, — всё происходит именно так, как надо. Понимаешь? Всё в этом мире происходит не просто так. Значит, судьба мне вернуться…
— А я как же? — Ольга обиженно прищурилась, — Бросаешь? Подруга называется…
— Да что тебя бросать, — Милена взяла подружку под руку, — ты же не одинокая. У тебя и Серёжка есть… И Мишка с Лерой… Это я — сирота казанская, ни мужа, ни детей…
— Нашлась сирота… — усмехнулась Ольга, — Да как только узнают, что ты одна, сразу женихи налетят. Такая красивая, что ты, Милька… если бы я была такая, как ты…
— Да ладно тебе, заладила… Обыкновенная я.
— Ну, да… — в голосе послышались нотки ревности, — Обыкновенная… У меня даже Серёга в первое время на тебя заглядывался.
— Серьёзно?! — расхохоталась Милена, — А я даже не замечала!
— Зато я замечала…
— А не боишься сейчас говорить, а? — лукаво подмигнув, Милена толкнула подругу локтем в бок, — Вдруг уведу?
— Ты же всё равно уезжаешь, — пожала та плечами, — надеюсь, до отъезда не успеешь увести…
— Да не нужен мне твой Серёжка, — вздохнув, Милена подняла глаза к небу, — мне вообще сейчас никто не нужен. А вот подруги такой у меня точно не будет…
— Да… — как-то задумчиво произнесла Ольга, — Так мы с тобой в ночной клуб и не сходили… Всё собирались, собирались…
— Так я не завтра уезжаю, — снова рассмеялась Милена, — давай, сходим напоследок куда-нибудь?
— А давай! — подруге очень понравилась эта идея — она даже приостановилась, заглядывая Миленке в глаза, — Слушай… А, давай, на концерт какой-нибудь сходим?
— Например?..
— Ну, я не знаю… Артисты же постоянно приезжают. Вот, сейчас мимо дворца эстрады будем проходить, посмотрим афишу. Можно в газете посмотреть, кто когда и где выступает…
— А что… — Милена закусила нижнюю губу, — А давай! Всё же лучше, чем мы с тобой просидим весь вечер в ресторане или у барной стойки, а потом, в конце концов, напьёмся и наревёмся…
— Так… что там у нас… — вглядываясь в огромные афиши на стенах дворца эстрады, освещённые вечерними фонарями, Ольга слегка прищурила глаза, — Скоморохи… это нам не подходит… Театрализованное представление… этого мы на новый год насмотрелись… Во! — радостно протянув руку в направлении большого рекламного щита с изображением пятерых музыкантов, она обернулась к Милене, — рок-группа «Ночной патруль»! Ты любишь рок?
— Не знаю, — пожала плечами Милена, — Я просто люблю хорошую музыку, а какая она — рок или поп, или классика, для меня не так уж и важно.
— Ну, значит, решили? — Ольга ещё раз окинула взглядом щит, — Смотри… Они из твоего города… Ну, на земляков грех не пойти!
— Серьёзно? — подойдя поближе, Милена в полутьме старательно рассматривала увеличенное в десятки раз фото — на тёмном фоне даже в свете фонарей было трудно что-либо различить, кроме букв, написанных яркой светлой краской, — Да, действительно… А я и не знала, что у нас там такая группа есть.
— Да мы много ещё чего не знаем, — озорно воскликнула Ольга, — ну, что?! Пойдём на красивых мальчиков?
— Пожалуй… Если билеты ещё есть, — как будто в чём-то засомневавшись, Милена ещё раз бросила взгляд на изображение, — А когда это будет?
— Ну, вот же, написано, — подруга снова подняла руку, — послезавтра, начало в девятнадцать ноль, ноль.
— А что… И пойдём! Я теперь женщина свободная, так что с утра и за билетами сгоняю…
— Верное решение, девушка, — взяв её под руку, Ольга уверенно зашагала вперёд, — Отрываться так отрываться!
«Ночной патруль… Ночной патруль»… — вечером, ложась спать, Милена то и дело вспоминала название группы. Что-то не давало ей покоя, но вот что — она так и не могла понять…
«Ночной патруль…» — силясь вспомнить не совсем чёткое изображение, она вдруг замерла, потом подошла к окну — ночной город пестрил яркими разноцветными огнями.
«Да нет… — напрочь отметая осенившую её догадку, подумала Милена, — Нет… показалось…»
Глава 8
— Тридцать восемь и девять, — Настя, нахмурившись, положила градусник в пластмассовый футляр. Потом снова обернулась к Журавлёву, — ну, и как ты поедешь, такой больной?
— Как-нибудь, — едва справляясь с простудным кашлем, тот приподнялся, потом сел на диване, — петь не смогу, а так, концерт отработаю.
— А до концерта? Сколько часов ехать придётся?
— Часов восемь, — он взял из её рук таблетки и, проглотив, запил стаканом клюквенного морса.
— Восемь… — как бы прикидывая, она слегка задумалась, — Восемь… хоть бы поездом, всё легче. А автобусом тяжело. Может, не поедешь, Жень?
— Как ты себе это представляешь? — он снова лёг на диван, — Мы ведь под минусы не работаем, под фанеру не поём. Живой звук…
— А Морозов? Он же раньше сам на клавишах играл, что, не сможет сейчас тебя заменить?
— Раньше было раньше, — зевая, Женька потянулся, — раньше он на одних клавишах играл, а сейчас у меня целая установка… Дима просто физически не сможет петь и играть одновременно… да что я тебе рассказываю, сама, что ли не знаешь?
— А жена у него? Ваша Наташа… — присев рядом с ним, Настя открыла баночку с кремом для рук, — Помнишь, как-то она на клавишах играла вместо тебя? Ну, года полтора назад, когда тебе аппендицит вырезали?
— Наташка? — Журавлёв снова зевнул, — Это она старый репертуар работала. Новый она так не знает, это — во-первых. Клавиши были одни, сейчас — четыре синтеза, это — во-вторых. А, в-третьих, у неё грудной ребёнок, она сейчас никуда не ездит, только в городе выступает по местным туснякам.
— Ну, Жень… — втерев крем в кисти рук, Настя наклонилась к Журавлёву и положила ему голову на грудь, — Ну, останься… Как-нибудь отработают без тебя… Я так по тебе соскучилась…
— Да я тебе уже надоел, наверное, — обняв её, он вздохнул, — за пять-то дней…
— Пять дней, — она невесело усмехнулась, — всего-то пять дней… И то, потому что заболел, а то видела бы я тебя…
— Да ладно тебе, — улыбнулся Женька, — можно подумать, что ты меня не видишь. Тем более, без меня тебе спокойнее. Орать ни на кого не нужно… Кормить никого не нужно… лечить вон никого не нужно…
— Дурачок… — она привстала и, взяв в ладони его лицо, поцеловала в губы, — Какой же ты дурачок…
— Не целуй меня, а то сама заболеешь.
— Ну, и что… — она снова прикоснулась к его губам, — Заболею, лягу рядом с тобой… И будем вместе лежать…
— И помрём с голоду… Подожди… — отстранив её от себя, Журавлёв дотянулся до стола и взял в руки сигналящий телефон, — Привет, Алёнушка!
— Ну, вот, как всегда… — Настя встала с дивана и вышла в другую комнату. Несмотря на затаённую ревность, она всегда из деликатности оставляла его одного, когда он разговаривал с дочерью. Девятилетняя Алёнка была очень похожа на отца, и Женька её любил и никогда не забывал. Выбирая ей подарки, он часто брал с собой Настю, как консультанта, и Настя сама уже заочно привязалась к девочке. Несколько раз она видела её, когда Журавлёв встречался с дочерью где-нибудь в кафе — бывшая жена привозила ребёнка, а потом забирала. Сама она как будто избегала бывшего мужа, общаясь с ним только по телефону, если не считать мимолётных встреч. Настя знала историю их женитьбы и жалела Женьку чисто по-женски, в глубине души прощая ему все его недостатки. Иногда она невольно сравнивала себя с его бывшей женой Кирой, с сожалением для себя отмечая, что «не дотягивает» по многим параметрам до её уровня: Кира была моложе, образованнее, обеспеченнее… Ревновать не было смысла: уже несколько лет Кира жила с другим мужчиной, и всё её общение с Журавлёвым сводилось к материальным вопросам. Официальная зарплата у него была небольшая, и Женька из чувства долга помогал дочери сверх положенных алиментов, но Кире всё время казалось, что бывший муж зарабатывает слишком много, и требования её всё время возрастали. Настя старалась обходить в разговорах эту тему, да и сам Женька никогда не жаловался. Выводы Настя делала сама, видя, какие дорогие подарки он покупает для Алёнки, но не считала для себя возможным давать ему советы кроме тех, о которых он просил сам. Все эти годы их отношений её не покидал какой-то дурацкий комплекс несоответствия… Рядом с ним она ощущала себя чуть ли не Золушкой… Ведь он такой талантливый, красивый… сейчас играет в такой популярной группе, имеет кучу поклонниц… а остановился на ней, Насте, простой официантке, которая и в музыке-то не разбирается, и живёт на свою не очень большую зарплату. Он ездит на гастроли; плакаты с портретами всех участников «Ночного патруля» пестрят по всему городу, а она обслуживает в баре посетителей ночного клуба… Он мог бы найти себе подругу повыше рангом, но предпочёл её, Настю… Ей он тоже иногда покупает подарки и помогает материально, хотя она этого совершенно не ждёт… Ей не нужны его подарки. Ей нужен только он.