Изменить стиль страницы

Тем временем в Hispania Ulterior Муммий, который какое-то время «опасался выйти в поле прежде, чем укрепит боевой дух своих воинов»{86},[38] возвратил себе свободу действий. Причиной этого было, по-видимому, то, что отряды Кайсара, которые не являлись регулярной армией, решили вернуться на родину к северу от Тахо после того как благодаря своей победе и, несомненно, успешной осаде прибрежных городов захватили богатую добычу. Однако это отнюдь не устраняло лузитанскую угрозу полностью. Одновременно с описываемыми событиями лузитаны из области к югу от Тахо напали на земли кунеев{87} в южной Португалии, которые относились к римской провинции. Ими предводительствовал некий Кавкен. Конисторгис — очевидно, главный город кунеев{88} — был взят, о противодействии же со стороны римлян ничего не известно (Арр. Iber., 57, 239). Вскоре лузитанам пришлось оставить Конисторгис, поскольку в 151 г. там уже зимовали войска Сервия Сульпиция Гальбы (Арр. Iber., 58, 246). Судя по всему, операции лузитан исчерпывались рейдами, набегами и грабежами. Пока Муммий занимался тем, что усиливал свою армию с помощью рекрутских наборов (через какое-то время он располагал уже 9000 пехотинцев и 500 всадников: Арр. Iber., 57, 241), лузитаны смогли беспрепятственно переправиться в через Гибралтарский пролив в Африку — возможно, во избежание столкновения с римскими войсками, по сравнению с которыми они чувствовали себя недостаточно сильными. В Африке они разделились: одна их часть начала опустошать сельскую местность, другая осадила город Окилу (Арр. Iber., 57, 240)[39]. Этот уход из родных краев и боевые действия в стране, находившейся лишь в очень слабой зависимости от римлян и Массиниссы (ср. Арр. Lib., 68, 306), показывает, что походы лузитан в эти годы ни в коем случае нельзя рассматривать как национальную оборону против римлян. Это была военная экспансия скудно наделенной природой и явно перенаселенной страны, направленная против соседних земель, в которых можно было захватить хоть какую-нибудь добычу. Эти походы, целью которых являлось также приобретение территорий для поселения, каковых часто не хватало, таили в себе опасность утраты связи с родиной и соответственно сравнительно легкого их разгрома.

Между тем события в Испании[40] оказались связаны с событиями в Африке и по другой причине. Карфагеняне, находившиеся в давней вражде с поддерживаемым римлянами нумидийским царем Массиниссой, внимательно следили за положением на западе. Несомненно, в Карфагене знали о поражении римлян в 154 г., как и об обострении обстановки в Кельтиберии, отправке туда консульской армии и переносе сроков вступления консулов в должность (на это указывает Ап-пиан (Lib., 68, 306), о поражении же в Кельтиберии в 153 г., напротив, там едва ли было известно). Карфагеняне воспользовались ситуацией и «в то время как римляне вели войну с иберами» напали на подданных Массиниссы. Момент оказался особенно удачным еще и потому, что сам Массинисса поспешил послать на помощь римлянам одного из своих сыновей, который был блокирован «другими иберами» (Арр. Lib., 68, 306). И кроме того, нумидийский царь направил на подмогу римлянам в Испанию отряд в 300 всадников и 10 слонов (Арр. Iber., 46, 198, в конце августа они были в Испании), которые также ему пригодились бы. Весьма вероятно, что осада Окилы идентична блокаде сына Массиниссы «другими иберами»{89}. Легкость успехов римлян в Африке, видимо, объясняется помощью со стороны Массиниссы.

Теперь военное счастье, по сути, отвернулось от лузитан. Муммий с усиленным войском начал преследовать Кавкена через пролив (Арр. Iber., 57, 141) — он переправился на кораблях со своими солдатами из Hispania Ulterior. Начиная с данного момента, до нас дошли сведения только о его успехах (это вполне возможно, поскольку лузитаны теперь действовали на враждебной им территории и к тому же разделив силы). Прежде всего, Муммий обрушился на грабившие страну банды и уничтожил часть из них, будто бы 15 000 врагов (Арр., Loc. cit.) — число, обусловленное требованиями, которые предъявлялись к полководцам, претендовавшим на триумф{90},[41] — и Муммий отпраздновал его по возвращении на родину (Арр. Iber., 57, 243. Как homo novus — Veil. Pat., 1,13, 2; II, 128, 2 — он едва ли ожидал, что получит такое отличие). Затем ему удалось снять осаду с Окилы. Враги понесли при этом потери, которые переданы в источнике неопределенными величинами (App. Iber., 57, 241: «некоторые»). Одновременно он полностью уничтожил отряд нагруженных добычей грабителей[42]. С добычей Муммий поступил по доброму обычаю полководцев: разделил между воинами то, что можно было унести, а остальное сжег в честь богов войны (App. Iber., 57, 242; Сулла — App. Mithr., 45, 176; Сципион Эмилиан в честь Арея и Афины — Lib., 133, 632; Марий — Plut. Mar., 22, 1). По римским понятиям, в конечном счете Муммий более или менее успешно исполнял свои обязанности и заслужил в награду за свою деятельность триумф (ср.: Eutrop., IV, 9, 1: inseqenti anno L. Mummius in Lusitania bene pugnavit; см. выше, с. 32).

§ 4. Неудачное ведение войны против Нуманции Квинтом Фульвием Нобилиором

Совершенно иначе складывалась обстановка после прекращения переговоров в Кельтиберии. 21 августа Кар был избран кельтиберами предводителем. Тем временем приближался с сильным войском Квинт Фульвий Нобилиор. Последующие события демонстрируют сколь энергичное, столь и осмотрительное руководство военными действиями со стороны Кара. На третий день после избрания, т. е. 23 августа, состоялось сражение (день Вулканалий: App. Iber., 45, 187; CIL, I2, р. 219, 225, 240, 270){91}. Римское войско, чьи колонны растянулись на многие километры, было атаковано на марше кельтиберами из засады. Место битвы находилось в 15 километрах к югу от Нуманции в долине реки Бальдано, небольшого левого притока Дуэро. Удар был нанесен с лесистого юго-восточного склона Монте де Матамала и Сьерра де Сайта Ана против левого фланга находившейся на марше армии. Римляне, несмотря на неготовность к отражению атаки, защищались храбро, но, в конце концов, были обращены в бегство, потеряв 6000 одних только римских граждан — больше целого легиона (Арр. Iber., 45, 185; если италийские контингента понесли такие же потери — а имелась, возможно, какая-то убыль и до этого, — то в строю осталось менее 20 000 человек)[43]. Подошедшая затем римская конница, прикрывавшая обоз, в какой-то степени восстановила положение. Кавалерия атаковала кельтиберов, в беспорядке преследовавших воинов Нобилиора, и нанесла им столь же большие потери. Погибло предположительно 6000 испанцев. Тяжелой утратой для кельтиберов была смерть их храбро сражавшегося вождя Кара (Арр. Iber., 45, 186). С наступлением темноты битва прекратилась. Этот день, праздник Вулканалий, с тех пор считался в Риме несчастливым{92}.[44]

Кельтиберы еще ночью вернулись в Нуманцию и сразу же выбрали себе новых вождей — Амбона и Левкона. Нобилиор три дня шел вслед за противником (Арр. Iber., 46, 188). Теперь он явно стремился занять прочную позицию, чтобы оттуда возобновить борьбу с Нуманцией. Остатки возведенного им (и, как оказалось, весьма тщательно выстроенного) лагеря были обнаружены во время раскопок на холме Гран Аталайя в 6 км к востоку от Нуманции (лагерь III из числа обнаруженных там римских лагерей){93}.[45] Место для него было выбрано удачно и господствовало над обеими дорогами, ведущими в долину Эбро (в Калагуррис, ныне Калаорра, и Бальсио, близ совр. Галлура). Правда, одним из флангов Нуманция сообщалась с Окилисом, важным пунктом снабжения римлян на дороге через долину Халона в Нуманцию[46]. Сразу определились две линии подвоза (прямая дорога от Эбро уже использовалась нумидийскими вспомогательными войсками, см. ниже, гл. I, § 4). Новые переговоры, которые, как представляется, были начаты по инициативе нумантинцев, вновь не дали никаких результатов, поскольку Нобилиор настаивал на своем требовании deditio{94}.[47] Благодаря краткому затишью римляне смогли спокойно и тщательно обустроить свой лагерь. Нобилиор между тем получил подкрепление в 300 всадников и 10 слонов от Массиниссы. Это пополнение кавалерией было весьма кстати для римлян (Арр. Iber., 46, 189)[48]. Кроме того, удалось пока скрыть от кельтиберов присутствие слонов — на это, как кажется, указывает то обстоятельство, что пополнение шло по прямому пути вверх по Эбро и затем через Бальсио к Гран Аталайя[49].

вернуться

38

Подобные выражения вряд ли могут восходить к победному донесению Муммия, которое, как считал Ф. Мюнцер, лежало в основе аппианова рассказа (Münzer F. Mummius. Sp. 1195). Эти реляции были не единственным источником для дальнейшей традиции. Однако, как мне кажется, последующее изложение у Аппиана окрашено в слишком благоприятные для Муммия тона, если вообще не вымышлено, и потому должно быть отброшено. Ап-пиан (Iber., 57, 238) сообщает далее, что Муммий в то время, когда он из опасения оставался в лагере, выждал удобный момент и сумел неожиданно отнять «добычу и боевые значки» у проходивших мимо врагов, нанеся им большие потери. И это несмотря на то, что у того же Аппиана сказано, что римские штандарты носили по Испании в качестве трофеев (Iber., 57, 237). К тому же римлянам никогда не удавалось использовать географические условия Испании для неожиданных атак, как это предполагается в отношении только что разбитого Муммия. Здесь обнаруживается одна тенденция традиции, для которой очень важно, что удалось исправить неприятную ситуацию с потерей знамен.

вернуться

39

А. Шультен и С. Гзелль предположительно отождествляют Окилу с Цилисом — совр. Ацила на марокканском побережье между Танжером и Ларашем (Schulten A. Viriatus. S. 214. Anm. 3; Csell S. Histoire ancienne de lAfrique du Nord. T. III. Paris, 1921. P. 310. Not. 8).

вернуться

40

См.: Celzer M. Nasicas Widerspruch gegen die Zerstorung Karthagos // Philologus. Bd. 86. S. 261: «Судя по контексту, под этой войной могла подразумеваться только война 153—150 гг.».

вернуться

41

По словам Валерия Максима (II, 8, 1), для получения триумфа требовалось уничтожить не меньше 5000 врагов только в одной битве. Но триумф стоял под вопросом, если перед тем полководец потерпел поражение: Oros., IV, 12, 1; V, 4, 7. См. комментарий к: IV, 12, 1: Volkmann H. Valerius (155) // RE. 2. Reihe. Hbbd. 15. 1955. Sp. 2. Даже если рассказ Орозия — выдумка анналистов, в данном контексте она представляет ценность.

вернуться

42

App. Iber., 57, 242 — «так что не осталось даже вестника поражения». По мнению Ф. Мюнцера, это выражение, начиная с «Илиады» (XII, 73), неоднократно встречается в источниках (Münzer F. Mummius. Sp. 1195). В Iber., 63, 268 Аппиан отказывается от сокращенной формы этой сентенции и повторяет ее дословно. Это выражение, по-видимому, должно было затушевать не слишком высокую цифру вражеских потерь.

вернуться

43

Г. Де Санктис предполагает потерю четверти армии (De Sanctis С. Storia dei Romani. Vol. IV. Pt. 1. P. 469).

вернуться

44

Как и день битвы при Аллии (Gell., V, 17), при Каннах (V, 17, 3 sqq.; Macrob. Sat., I, 16, 26) и при Араузионе (Plut. Luc, 27, 8—9). О dies atri см.: Wissowa С. Religion und Kultus der Romer. München, 1912. S. 443 ff.

вернуться

45

Подробнее — четвертый том труда о Нуманции. Гран Аталайя имеет в высоту 1152 м (Нуманция — 1087 м). Аппиан пишет, что Нобилиор расположился от Нуманции в 24 стадиях, что равно 4,5 км (Ibid. S. 342. Anm. 3: «Эти данные приводятся на основе приблизительной оценки»).

вернуться

46

Поэтому А. Шультен считает, что измена Окилиса, о которой у Аппиана сообщается несколько ниже (Iber., 47, 196), последовала сразу после сражения в день Вулканалий, и Нобилиор выбирал место с учетом этого обстоятельства (Schulten A. Numantia. Bd. I. S. 342; см. также: De Sanctis С. Storia dei Romani. Vol. IV. Pt. 1. P. 469). Однако маловероятно, чтобы Окилис изменил во время новых мир-ных переговоров, начавшихся после битвы (Diod., XXXI, 41). Кроме того, из текста Аппиана, если понимать его буквально, следует, что Окилис отпал от римлян не сразу после их поражения.

вернуться

47

Фрагменты Диодора: Diod. XXXI, 41 (Exc. de legat. P. 324 U. 627 W) и XXXI, 42 (Exc. Phot. cod. 244, p. 519 W) дают неверную хронологию, и их нужно поменять местами, что вполне возможно в силу их разного происхождения. См. ниже, гл. III, § 3 о Квинте Помпее у Диодора: XXXIII, 16 и 17.

вернуться

48

Римляне всегда нуждались в усилении конницей, см.: Арр. Iber., 47, 195; Schulten A. Numantia. Bd. I. S. 171; Bd. III. S. 40. О помощи нумидийцев Лукуллу см.: с. 79—80.

вернуться

49

Арр. Iber., 46, 190: кельтиберы и их кони не видели прежде на войне слонов. Выходит, что они не были знакомы с этими животными в боевых условиях. М. Велльман не приводит, однако, примеров использования слонов в мирных целях кроме игр, праздничных шествий и т. д. (Vellman М. Elefant // RE. Bd. V. 1905. Sp. 2253-2257). Переправа слонов через Окилис мимо Нуманции едва ли могла остаться незамеченной. И использование других дорог говорит о хорошей организации, поскольку решение насчет маршрута должно было приниматься уже позднее около устья Халона.