— Можно еще признать власть Андрэ над собой и молить его о прощении.

Я бы скорее удавилась.

— Не смешно. Это все выходы?

— Больше ничего не могу тебе предложить. Разве что победить.

— Очень мило. М-да, язык мне надо было оторвать еще в младенчестве. Ладно, с кем из этих лапушек мне предстоит драться?

Мечислав обернулся к Дюшке.

— Кто выходит на поле с твоей стороны?

Дюшка положил руку на плечо вампира, стоящего рядом с троном.

— Влад.

Я тихо свистнула. Ну и бычара! Выше меня на голову и шире в плечах раза в два. И все это за счет мышц. И с этим типом я должна справиться? Забавно!

— А ты меня высоко ценишь, Дюшка, — ляпнула я. — Знаешь, не будь ты козлом, мы могли бы и подружиться. Мне нравится, когда мужчины меня боятся.

— Мели, Емеля, — процедил Дюшка.

Двое вампиров уже огораживали для нас круг. Широкий. Пять на пять метров. Это хорошо. Будет куда отлетать. А летать мне предстоит много и часто, в этом я не сомневалась. Если только сразу шею не свернут. Вампиры осторожно, руками в перчатках, брали из большой корзины, тонко нарезанные осиновые прутья и втыкали в пол.

— Осина вредна для вампиров, даже если ее не втыкать внутрь?

— Да, — коротко ответил Мечислав.

Я сняла с шеи цепочку с крестом, сняла с запястий и щиколоток браслеты с крестиками и образками и отдала все это добро Даниэлю, предварительно завернув в шелковую кофту.

— Подержи, только осторожно. Потом отдашь мне.

Серые глаза смотрели на меня с отчаянием.

— Я не должен был брать тебя с собой! Не должен!

— Теперь поздняк метаться.

— Юля…

Я приподнялась на цыпочки и поцеловала вампира в щеку.

— Ты мне тоже нравишься, Даниэль. И учти, с тебя мой большой портрет. В полный рост, красками и в костюме девятнадцатого века.

И я медленно пошла в круг. Мой противник уже ждал. Все мое тело было переполнено бесшабашной лег-костью. Такого я ни разу не испытывала и поэтому не знала, чего от себя ожидать. Это то бешенство, когда в бою не чувствуют ран? Или наоборот — моя уверенность в себе рассыплется от первой пощечины, и я превращусь в обычную жертву вампира? Не знаю. Ничего не знаю, но ничего хорошего не жду. Я покусала губы. Итак! Честно мне этого гада не одолеть. А нечестно? А для нечестной игры у меня ничего нет. Даже бритвы. Колготками его придушить, что ли!? А вампиров можно придушить? Жаль, спросить не успела. А что у меня еще есть? Наглость, неуклюжесть и непредсказуемость. Очень много против силы, ума и боевого опыта. Самые те задатки для победы. И все-таки есть в этом Владе одна хорошая деталь. Самоуверенностью от него несет на километр. Он меня всерьез не воспринимает. Кстати, интересно, предупредил его Андрэ о моих способностях — или нет? О том, что я могу противостоять гипнозу? Вряд ли. Сказать это — значит расписаться не в моей силе, (Кто в нее верит-то!?) а в своей слабости. И такая самовлюбленная скотина, как Андрэ, никогда ничего подобного не сделает. У него должна быть прорва доброжелателей и доброделателей, которые только и ждут удобного момента. Значит, один плюс у меня уже есть. Я не поддаюсь вампирскому гипнозу. Но это в припадке ярости. А если просто так? Кажется, сейчас я это проверю. Все вокруг медленно исчезало. Ехидная улыбка Андрэ, отчаянные глаза Даниэля, блеск стразов на моих штанах, небрежно брошенных на пол… Так учил меня наш тренер по вольной борьбе. Как только ты выходишь на ринг к своему противнику — ты видишь только его. Или их. А весь остальной мир куда-то исчезает. У меня никогда раньше так не получалось. Да и борьба тоже у меня не получалась, так, что меня вежливо выставили из секции к концу второго месяца. Сосредоточиться на противнике получилось только сейчас. Я даже не заметила, в какой момент исчезли из моего поля зрения все вампиры. Остался только Влад. Он вдруг улыбнулся и поманил меня пальцем. Из его серых глаз вырывалась тьма. Я видела это именно так. Темное облако окутывало меня с ног до головы. И его приказы были ясны, как мои собственный мысли. И первый приказ был — опуститься на колени. Я повиновалась не рассуждая. Боец из меня против овец. Даже будь я трижды на ногах, вреда я больше причиню себе, чем вампиру. А если смогу убедить его в своей безобидности — у меня появится шанс. Дохлый, слабый, но шанс.

Влад медленно шел ко мне. Шаг, второй, третий… И на его лице я вполне отчетливо читала удовольствие. Глупая женщина осмелилась выйти на поле против НЕГО! Смешно! Он выпьет всю кровь, а потом или обратит или убьет ее. Как прикажет хозяин. А ее — это меня? Точно! Интересно, с какого момента я начала читать мысли? Наверное, с того, с которого меня начали гипнотизировать. Влад остановился в пяти шагах. И для проверки приказал мне опять подползти к нему. Я поползла на коленях, как хорошая девочка, нещадно ругаясь про себя последними матерными словами. Пол оказался ну очень жестким и шершавым. И какая-то пакость впивалась в мои голые коленки. Больно! С другой стороны, боль помогала сохранить контроль над собой, так что я даже была ей рада. Ну вот, доползла. Ну, садисты, садисты! И никакого уважения к личности человека! Но следующий приказ был уже лучше. Подняться с колен. Я с удовольствием подня-лась и едва удержалась, чтобы не почесать их. Но пришлось застыть по стойке «смирно». Что!?

Ах, прижаться к нему? Это тоже запросто. Я повиновалась. Влад был на голову выше меня — и сейчас мое лицо находилось на уровне его шеи.

На размышление у меня была только доля секунды — и я использовала ее лучшим образом. Моя идея была простой и изящной. Я подпрыгнула, обхватила Влада ногами за талию, руками за шею, сцепила пальцы на загривке, а сама, с меткостью оголодавшего вампира, вцепилась ему зубами в сонную артерию. И попала!

Вампир заорал дурным голосом от неожиданности. Наверное в первый раз кусал не он, а — его. Еще бы, таких дураков больше не найдется. Я крепче сжала зубы и принялась прогрызать дыру у него в горле. Получалось плохо, противно было до истерики, но адреналин гулял по венам сплошным жидким потоком, а выбора-то все равно не было. Надо было просто вспомнить, что люди — изначально хищники и представить на его месте очень большую антилопу. Или корову.

Вампир пытался отодрать меня, но я держалась, как липкий пластырь. Мое тело действовало, как автомат, подчиняющийся чужому холодному и спокойному разуму. Стоило вампиру оторвать мои ноги — и я сильнее вгрызалась в его горло. Подсознательно я чувствовала, как лучше повернуть голову, чтобы он меня не дос-тал зубами, как держаться, как двигаться в такт с партнером. Если вампир пытался отодрать руки, я вновь крепче обвивала его ногами и еще сильнее сжимала зубы. И рвала, рвала, рвала ими кожу, пока мне в рот не хлынуло что-то горячее и соленое, что я невольно проглотила. Кровь! Я добралась до нее! И, судя по силе потока, перегрызла-таки сонную артерию! Жаль только, что до вампира это тоже дошло. Он схватил меня за одну руку, провел совершенно зверский прием, — и я отлетела в сторону, как прутик. Хорошо хоть из кру-га не выкинул, гад. Но еще бы пара сантиметров — и все. Мозг работал спокойно и холодно. Какие у меня есть повреждения? Левая рука. То ли перелом, то ли вывих. Ладно, на том свете все лечат! Хорошо, что я ничего не чувствую! Адреналин спасает! Топ превратился в сплошные ленточки. Хорошо, что у вампиров когти не растут, а то мне пришлось бы весело. Пара царапин, пара синяков, голова чуть кружится. И кровь опять выступила из раны на руке, там, где я ее разрезала для Даниэля. Я попробовала зажать ее, но куда там! Влад был потрепан куда как сильнее. Я перегрызла ему горло почти наполовину. Сама от себя такого не ожидала! Кровь хлестала из дыры на шее. Сонная артерия готова. Но он жив. И сейчас вампир медленно, пошатываясь, шел ко мне. Теперь игр не будет.

Серые глаза опять впились в меня. Безжалостная рука вцепилась в плечо, поднимая на ноги. И я опять провалилась куда-то внутрь.

Эта стерва осмелилась сопротивляться… Мерзавка… Она поранила меня… Лучшего воина… Она смогла противостоять силе моего разума, смогла остаться свободной… Сейчас я подойду и убью ее. Про-сто уничтожу — и все. Оторву голову и буду пить кровь прямо из разорванных артерий. Буду весь купаться в ней, чтобы навек забыть о своем позоре. Больше не будет ни игр — ни осечек. Сейчас эта девчонка умрет!