День прошёл по накатанной. Приходил Николай, принёс очередные вкусности. В этот раз я была благоразумнее и дала понять, что чрезмерная забота — это лишнее. Вроде проникся. Потом Юлька с Надей прибегали, снова новостями делились. По их словам, вся школа ждёт моего появления. В то, что 'эта уродина стала красавицей' никто не верит. И все надеются на появление 'гадкого утёнка', объекта смешных шуток и издевательств. Ладно, ладно, так и запишем…

Да, тут проскочила информация, что я не просто так под машину попала. Это я в очередной раз с собой решила покончить. В тот день, первый учебный — после каникул, Ленка вылила мне на голову большой пузырёк с зелёнкой. И при этом всем классом дружно смеялись над 'зелёным чудовищем'.

— А вот это я, девочки ей не прощу. Только не трепитесь об этом, чтобы не случилось. Надеюсь на вас. Запомнили? Чтобы с Ленкой не случилось — молчите.

Потрепавшись ещё какое-то время на различные темы, проводила девчонок за двери и стала готовиться в школу. Подправила и погладила форму, подготовила учебники с тетрадями и принадлежностями. И легла спать. А что ещё делать?

Глава 3

Паразит он и есть паразит. Разбудил в шесть утра, выгнал на зарядку — чем я ввела родителей в очередной двойной шок. До этого-то, я бегала днём, когда они были на работе. Во-первых, своей новой внешностью, и тем, что вообще на зарядку побежала. Ну, ничего, постепенно привыкнут. Потом был душ, завтрак, и вот она школа. От дома до школы было не очень далеко, минут пятнадцать не спеша. Пока шла, помахивая портфелем, посмотрела — как моя внешность действует на окружающих. Оказывается, правильная походка — это половина женской красоты. Имея яркую внешность, но при этом, передвигаясь с грацией беременного бегемота, можно вызвать только насмешки, а не восторги. Мне удалось привлечь не просто восторги. Мне удалось вызвать две аварии, на вроде бы пустых улицах. Движение было не большим, но это совсем не помешало въехать одному из водителей в столб, а другому — в зад этому неудачнику. Да уж, походка от бедра — наше всё.

Так, портфель на месте, коса перекинута через плечо, алая лента на месте. Белоснежный воротничок, пуговка расстёгнута, ну пошли… Школа, вот ты какая. Место моих бед и слёз. Надеюсь, мне это удастся изменить. Детвора носится как сумасшедшая, орут чего-то. Оу, по мере моего продвижения все как в ступор впадают. Надо же, даже таких маленьких пробирает. Девчонки смотрят с изумлением и восторгом. Смотрите, смотрите, мне не жалко. Чего там шепчутся? А, 'кто это?' Кто, кто… Я это. Надо же, не узнают.

Так, судя по плану, который мне подробно нарисовали подруги, мой класс на втором этаже. Уловив лёгкую опасность сзади, слегка уклоняюсь и направляю пробегающее мимо тело немного в сторону. Раздался гулкий удар и тело лежит, собрав глаза в кучу. Какой-то пацан, младше меня по возрасту и с крепкой головой — стену таранил. С моей помощью, разумеется. И даже не пискнул, сразу вырубился. Видимо, определённый мозг в его голове был. Не знаю, что ему надо было, но интуиция не зря среагировала. Может просто бежал, как вся школьная мелкотня — выпучив глаза и не разбирая куда бежит, и мог врезаться в меня. А может гадость, какую задумал, теперь это уже не важно. Хорошо, хоть не убила. А могла бы? Вынуждена ответить честно — да, могла бы и убью, если будет нужно. Совесть со мной согласна, я себя люблю и буду беречь всеми доступными способами. Ну и своих близких.

Так, вот мой класс, заходим, лёгкий шум сразу затих. Смотрят, в разной степени обалдения. Эмоции тоже разные ощущаются. Ладно, сейчас расшевелим.

— Всем привет, — а в ответ тишина, молчат, глазеют, — Вы не ждали, а я припёрлась. Надюш, Юль, привет мои дорогие.

Подошла сама, обняла, поцеловала в щёки. Краем глаза отслеживаю реакцию остальных, народ в прострации. Подруги в смущении, понятно почему. Одно дело — дома в безопасности планы строить, совсем иное — в жизнь их предварять. Ничего, всё наладится. О, тела зашевелились.

— Ой, и кто это к нам пожаловал, — раздался слащавый голос одной из девиц. Посмотрела я на неё, ничего примечательно, хотя симпатичная с виду. Ну да, и фигурка развитая, держится с уверенностью. Одета… Чувствуется достаток, форма явно пошита на заказ, а не как у меня — из магазина. Неужели — та самая Лена?

— Это кто? — повернулась я к подругам и ткнула пальцем себе за спину — в сторону говорливой девицы.

— Лена, — ответила Юля, поджав губы и не глядя в её сторону.

— Да что уж там, я и сама могу представиться нашей бедняжке, — елейным голосом, произнесла та и направилась ко мне. Ну, а я не спеша прошла к парте, положив на неё портфель.

— Ну, куда же ты, дай тебя рассмотреть, говорят, половину мозгов у тебя на дорогу вылетело, ложкой всё обратно собирали, — решила постебаться Лена, приближаясь ко мне.

— Лена, хватит уже, — не выдержала Надя.

— О, наша тихоня голос подала, — усмехнулась та в ответ, — Погоди, с тобой потом поговорим.

Разглядывая Лену, я размышляла — где предел человеческой жестокости? Зачем ей это? Разве не видит, что моё поведение не укладывается в прежние рамки? Да и не выгодно затевать ссору, как только я перешагнула порог класса. Нужно сначала изучить противника, потом уже что-то предпринимать. Или ей это просто в удовольствие, когда есть возможность самоутвердиться, да ещё и безнаказанно? Помучить, поиздеваться?

Тогда она реально больная. Для меня это просто садизм. Глупый и не рациональный. Не вижу ничего плохого в жестокости, если это необходимо, но садисткой я быть не смогу — это не в моём характере, я не вижу в этом практического смысла. Ну вот, подошла, улыбается. А глаза смотрят холодно, губы кривятся презрительно. Ничего, сейчас мы это всё исправим. Роста мы с ней примерно одного. Рывок…

Ну вот, очередное тело упало. Кровищи-то сколько. Два — ноль, в мою пользу за пять минут. Это я и пацана из коридора считаю. Так, где моё зеркальце? Следов на лбу не осталось, на фартук кровь не попала. Удар головой в переносицу — это жёстко. Можно легко убить, можно просто нос сломать — если уметь. Я умею.

Ой, как зашевелились, забегали, кричат, охают. Отойду с дороги, чтобы не мешать. Ленка сама очнётся, минут через пять. Нос провалился, перелом со смещением. Сейчас начнётся — к директору, потом инспектор из ИДН прибежит, родителей вызовут… Ничего, придётся потерпеть. Авторитет просто так не зарабатывается.

Юлька с Надей смотрели на меня во все глаза, застыв как статуи. Я улыбнулась и подмигнула, вроде очнулись. О, Ленка зашевелилась. Тряпку ей на лицо мокрую положили. А тряпку прополоскали плохо. Это кто такой заботливый, что тряпку всю в меле, ей на рожу положил? Надо потом ему или ей руку пожать. В крови, да в белых разводах, красиво смотрится. Ну и слёзы с соплями — в ассортименте. Не выдержав, я рассмеялась.

— Как ты можешь смеяться, ей же больно, — не выдержал кто-то эмоций, судя по всему, ярый поклонник 'прекрасной Елены'.

— О! Но вы же смеялись, когда больно было мне? — презрительно фыркнула я, — Теперь моя очередь смеяться. И это только начало.

Он ничего не ответил, помог причитающей Ленке подняться, и с несколькими девочками увели её из класса. В это время раздался звонок, возбуждённый народ расползся по своим местам. Вошла преподаватель русского языка и литературы, внимательно осмотрев класс, заметила пятна крови и сразу поинтересовалась происшедшим. Народ дружно замялся, искоса поглядывая на меня. Какое бы не было ко мне отношение, но откровенным стукачом быть никто не хотел.

— Ничего страшного, Маргарита Львовна, — отозвалась я, — Лена Ромашова случайно споткнулась и ударилась лицом об парту, нос разбила. Её в медпункт повели.

— Хм? Да? А ты кто у нас? — поинтересовалась Маргарита Львовна. Имена и отчества, с краткими характеристиками я получила, выпытывая информацию у подруг.

— Филатова Диана. Позавчера выписали из больницы.

— Филатова?! — недоверчиво посмотрела на меня 'русичка', - А, э-эээ… Ты изменилась, Филатова. Просто красавица!