— А эта твоя… дама для сопровождения?.. — спросил Баггс.
— Ну, а она останется тут…
— Надеюсь, у тебя достаточно ума, чтобы не брать ее с собой?..
Харпер успокаивающе заулыбался.
— Конечно, конечно… Она останется тут. Деньги, которые она получит — для нее более чем достаточные, чтобы относительно сносно существовать хотя бы месяца два, надеюсь… И все-таки, Джордж, мне кажется, ты не совсем прав…
— В чем?
— Да я все об этой Мартине…
— А что тебе, собственно, не понравилось?
— Она ведь тоже человек — во всяком случае, ничем не хуже большинства моих знакомых… Ты знаешь, мне приходилось встречать женщин, стоящих куда более высоко на общественной лестнице, и бывших в то же время… куда хуже…
— Деннис, я никак не могу понять — а почему именно она? Скажи, чем она тебя так подкупила? Чем так понравилась…
— Не могу этого сказать… Я и сам не знаю. Во всяком случае, для той роли, которую я ей отвожу, она годится…
— Что ж, Деннис, твое дело… Только постарайся, чтобы ваше странное, я бы сказал, знакомство не затянулось дольше, чем на неделю… Подумай, что скажут об этом твоя мать и сестра Сарра, когда узнают… Если тебя не интересует мнение общественности…
Деннис с полуулыбкой согласно склонил голову.
— Хорошо, постараюсь…
Баггс направился к двери. Уже взявшись за дверную ручку, он обернулся.
— Да, и вот что еще…
— Ты что-то забыл?
Адвокат откашлялся.
— Ты недавно сказал, что на этой девушке не написано, чем она занимается.
Деннис с улыбкой продолжил:
— А ты утверждаешь обратное…
— Да…
— Ну и что же?
— Мне кажется, тебе следовало бы провести с ней небольшую лекцию о хороших манерах. Немножко обтесать ее. Понимаешь?
Деннис покачал головой.
— Да. Вот тут я с тобой совершенно согласен, Джордж…
Тот улыбнулся.
— Ну, спасибо хоть на этом…
Когда Марта вошла в номер Денниса, первое, что ей бросилось в глаза — огромная коробка с надписью «Пьер Карден».
— Что это? — удивленно, но с затаенной надеждой в голосе спросила она.
Стоя у зеркала, Деннис — на нем был классического покроя фрак — внимательно осматривал себя.
— Это — тебе, — кивнул он отражению Мартины, не оборачиваясь к ней самой. — Это тебе…
— А что там?
Осмотрев себя, Деннис удовлетворенно обернулся к Мартине.
— Вечерний туалет…
— Вечерний?
— Да. Сегодня мы отправляемся в Веллингтон. На целый вечер.
— А откуда ты знаешь, какой именно размер платья мне нужен? — удивилась Марта.
Харпер сдержанно заулыбался.
— Я-то не знаю… Но не далее, чем сегодня, ты делала покупку в салоне от Пьера Кардена. Все твои данные занесены в специальный компьютер, и теперь достаточно только позвонить и заказать по каталогу нужную тебе вещь…
— А для чего мне в Веллингтоне вечернее платье?
— Для того же, для чего мне фрак. Знаешь, я только что говорил с мистером Баггсом — он утверждает, что находит у тебя некоторый недостаток… э-э-э… Я сказал бы, недостаток общей культуры. Знаешь, ты как алмаз — пока он не попадет в руки гранильщиков, обдирщиков — это просто красивая стекляшка.
Марта вопросительно посмотрела на Денниса.
— Что ты хочешь этим сказать?
— То, что тебя следует немного облагородить…
— Для этого обязательно отправляться в Новую Зеландию?
Деннис развел руками — мол, что поделаешь, если надо, то придется отправиться.
Лицо Марты сделалось очень серьезным.
— А что мы будем там делать?
— Не поверишь, — улыбнулся Деннис. — Ни за что не поверишь…
— Ну, не тяни, говори…
— Мы пойдем в Оперу…
Марта имела довольно-таки смутное представление об академическом музыкальном искусстве — она почему-то все время путала оперу с балетом.
— Мы полетим черт знает куда, чтобы смотреть на какие-то танцы?
Деннис прервал ее мягким жестом.
— Ну, тут ты явно неправа…
— Почему?
— Во-первых, ты путаешь оперу с балетом… Во-вторых, Новая Зеландия — это совсем рядом. Ну, а в-третьих, я думаю, тебе это понравится…
— Что понравится?
— «Травиата». В Веллингтоне как раз гастролирует труппа знаменитого миланского театра «Ла Скала». Почему-то в Австралию они не заехали…
Марта с удивлением посмотрела на Харпера.
— Вот как? А что такое «Травиата»?
Деннис оставил этот вопрос без внимания.
— Ладно, иди одевайся. Потом расскажу. А я сейчас свяжусь с аэродромом и зафрахтую небольшой самолет…
ГЛАВА ПЯТАЯ
Некоторые рассуждения Денниса о завсегдатаях оперных спектаклей. — «Травиата» — Неожиданная для Денниса реакция девушки. — Беседа Денниса и Марты в самолете на обратном пути.
— А мне раньше всегда казалось, что в оперу ходят одни только профессионалы, — сказала Марта, поправляя прическу, — разумеется, утренние спектакли для детей не в счет. А тут мы с тобой — бизнесмен и «леди для светского сопровождения». Мне кажется, что кроме нас с тобой, в зале не будет ни одного бизнесмена и ни одной подруги вроде меня, которые бы пришли сюда по собственному желанию…
Деннис сдержанно заулыбался.
— Говорю то же самое. Кстати, ты ведь тоже не профессионал в музыке.
— Со мной другое дело, — не согласилась Марта, — меня пригласил ты, а мог бы пригласить и в ресторан, и просто в кафе. Я же тут не столько по своему собственному желанию, сколько по твоему…
Они сидели в шестом ряду партера. Свет в зале еще не был потушен. Музыканты уже были в оркестровой яме; кто-то играл наиболее сложные отрывки партий, кто-то настраивал инструменты. Иногда, будто бы из-под воды, бухал барабан, мелко, как под дождем, позванивали тарелки. Инструменты струнно-смычковой группы подтягивали струны, их похожие на пандусы мелодии то взмывали вверх, то резко опускались вниз. Духовые выжимали из себя до звона в подвесках канделябров скрученные спиралями звуки. Подо всем этим пульсировал всего только на двух нотах геликон. Казалось, что вместе с воздухом колышутся и стены театра, вибрируют балконы… Свет начал понемногу гаснуть. Зажглись софиты, звуки еще раз взмыли над оркестровой ямой и исчезли, оставив в пространстве на какой-то миг тяжелый бас запоздалого контрфагота. В партере зашелестели шаги, захлопали откидные сидения. Где-то в глубине хлопнула дверь. Над освещенным пультом с раскрытой партитурой показался силуэт дирижера; его появление было встречено аплодисментами. Дирижер поклонился и, повернувшись к оркестру, подхватил палочку, в абсолютной тишине поднял руки, при этом черные рукава фрака съехали, оголив тонкие белые запястья. Острие палочки прошило воздух; временно опустевшее пространство вновь приобрело чувствительность.
Деннис посмотрел на Марту. Она сидела рядом, вытянув скрещенные ноги, на ее коленях лежала маленькая сумочка дорогой кожи, прикрытая программкой. Правую руку она давно уже держала на общем для них подлокотнике кресла. Марта напряженно смотрела куда-то вперед, слушая увертюру.
Деннис никогда не умел смотреть фильмы, слушать музыку самому, ему всегда надо было все это кому-нибудь показывать. Вот и тогда он не просто слушал музыку, а вбирал в себя каждое движение, каждую реакцию Марты при перемене музыкальной темы, при малейшей модуляции, при самых едва уловимых нюансах. «Возможно, очень скоро я смогу совсем обходиться без музыки и без кинофильмов, — подумал Деннис. — Мне будет достаточно одних только реакций человека, вкусу которого я доверяю…» Неизвестно почему, но за столь короткое время знакомства Деннис начал доверять Марте.
Вскоре, однако, Деннис целиком забыл о своих размышлениях и целиком сосредоточился на опере — это была «Травиата» Джузеппе Верди. Певица, которая исполняла главную партию — Виолетты, целиком совпадала с его представлением об этой опере, хотя ее партнер, Альфред, несмотря на отличный голос, был несколько староватым для этой роли; когда звучала его партия, Деннис избегал смотреть на него и переводил взгляд в сторону бельэтажа, однако там не попадалось ничего стоящего внимания. Блестящие в полумраке лысины, изощренные прически — все это только раздражало молодого человека и мешало сосредоточиться на спектакле. По сцене синхронно двигались актеры, в глубине оркестровой ямы параллельно друг другу ходили смычки скрипок и альтов.