— Трудно сказать, милорд… — Ромерс пожал плечами. — Наверное, наказывают их слишком редко. Ворье и разбойников еще казнят, а этих — почти нет. Поэтому последние года два такое творится все чаще и чаще. При этом десятники покрывают рядовых, сотники — десятников… Быть может, кто-то покрывает и сотников, так как эти вообще никого не боятся… Такое ощущение, что мир медленно сходит с ума…
— Вот и мне показалось, что у этого десятника тоже рыльце в пуху… — поморщился граф Вэлш. — Потому я и вызвал к себе капитана: хочу, чтобы он провел расследование и примерно наказал всех виновных…
— Если он сам не в доле, то, может, и проведет… — криво усмехнулся Томас. — Но ведь вполне возможно, что часть денег, собранных у ворот, заканчивает свой путь не где-нибудь, а в его собственных карманах… Тогда он и пальцем не шевельнет…
— Значит, придется пообщаться с начальником тайной полиции. Но уже в Арнорде. Мне не нравится эта ситуация! С ней надо что-то делать! Судя по рассказам отца, при предшественнике барона Велсера все было значительно лучше…
— Пожалуй, да… — припомнив рассказы купцов, Ромерс утвердительно кивнул. — Говорят, что и разбоя на дорогах раньше почти не было. А сейчас ужас что творится! Представьте себе, милорд, — за один прошлый год только на караваны мессира Вайно Лорца нападали раз двадцать. А его товары всегда идут с хорошей охраной, и об этом знает любой дурак…
— Вы просили воду для омовений? — выбив дверь бедром и не дожидаясь разрешения, в комнату вломилась дюжая тетка с огромным тазом в руках. И, хмуро оглядев ошеломленных постояльцев, со всего размаху шваркнула его на стол. — Постирать что надо? Ну, что уставились, как неродные?
— Простите, не ожидал от вас такого эффектного появления… — ухмыльнулся граф Вэлш. — Да, пожалуй, моя нижняя рубаха требует стирки…
— Ваша милость! Ужин начали готовить! — возникнув в дверном проеме, подал голос хозяин постоялого двора. — Как только накроют на стол, я приду, чтобы вас проводить…
— В-ваша м-милость?! А я-то думала… Ой!!! Простите дуреху!!! — Тетка рухнула на колени и, зажмурившись, принялась биться головой об пол.
— А у вас юбка лопнула… — стараясь не улыбаться при виде оказавшихся выставленными на всеобщее обозрение обнаженных женских ягодиц, пробормотал Ромерс. — Видимо, нитки были гнилые…
Однако тетке было не до одежды: перепуганная до икоты, она продолжала кланяться и бубнить себе под нос:
— Простите, милорд, простите!
— На первый раз прощаю… — «угрюмо» буркнул Аурон Утерс. — Встаньте, забирайте белье и займитесь делом: завтра на рассвете мы уедем, а оно к этому времени должно быть чистым и сухим…
— Высушу! Над очагом, милорд!! Сама в руках держать буду!!! Всю ночь!!! — вскочив на ноги и кое-как придерживая сползающую на пол юбку, запричитала служанка. — Спасибо! Спасибо! Спасибо…
— Сефия плохо видит, ваша светлость! — склонившись в поклоне, раздраженно буркнул хозяин постоялого двора. — А так она женщина исполнительная. С вашими вещами все будет в порядке…
— Не сомневаюсь… — ухмыльнулся граф Вэлш. — Насчет ужина я понял. Кстати, особенно не торопитесь: мне все равно сначала надо ополоснуться…
Глава 10
Модар Ялгон
— И все-таки я не понимаю, зачем было так торопиться… — очередной раз потерев тыльной стороной ладони воспаленные глаза, пробормотал принц Ротиз. — Срываться в путь в полдень, в дождь, оставив на постоялом дворе почти всю поклажу… Ради чего, Ялгон?
— Я просто пытаюсь добросовестно выполнять свои обязанности, ваша милость… — склонив голову в поклоне, вздохнул сотник. — Во время утреннего обхода один из моих людей заметил на лице одной из поварих зеленоватые пятна. И я решил не рисковать…
— Изумрудная лихорадка? — принц отшатнулся назад так, что чуть не разбил голову о стенку кареты. — Какого они были размера?
— Чуть меньше ногтя большого пальца, ваша милость… Даже если это и она, уехали мы вовремя…
— Да… — неуверенно пробормотал принц, однако дергаться не перестал: — А ее руки и грудь он осматривать не стал? И… где он сам?
— Нет. Увидев ее лицо, он сразу же выбежал из кухни и отправился докладывать десятнику. Тот, естественно, немедленно нашел меня. Насчет воина не беспокойтесь — и его, и весь десяток я оставил на постоялом дворе, приказав сопровождать кареты с поклажей…
— Молодец… — слегка успокоившись, его высочество отодвинул в сторону занавеску, подставив лицо под легкий ветерок, а потом, ощупав свой лоб и щеки, испуганно спросил: — А других работников, заразившихся чуть раньше, он там не видел? Вдруг она была там не одна такая? Кстати, посмотри внимательно — на мне нет никаких пятен? А то мне отчего-то стало очень жарко. И… такое чувство, что лицо горит огнем…
— Нет, ваша милость! Лицо чуть розовее, чем обычно, но беспокоиться вам не с чего. Так и должно быть: дождь, сыро, и вы всю дорогу пьете вино… Заразиться вы не могли: мы уехали как минимум дня за три до того, как пятна на лице этой несчастной превратились бы в язвы, и ее надо было бы изолировать…
— А-а-а!!! Теперь я понял, почему ты убедил меня не брать с собой ни Мариссу, ни Геону! Мало ли что, правда?
— Угу… — Модар кивнул. — Найдем в Заречье. Других. Еще более симпатичных…
— Только ты поторопись, ладно? А то я уже изнемогаю от желания… — вздохнул принц Ротиз. — Не понимаю, что со мной творится! Ведь только что из постели!
— Вам можно позавидовать, ваша милость… — «восхищенно» посмотрев на него, сотник постарался, чтобы в его голосе зазвучали нотки плохо скрываемой зависти. — В наше время немногие могут похвастаться такой мужской силой, как у вас. Нет, похвастаться могут все, но действительно сводить с ума женщин способны единицы…
— О да, ты прав! Знаешь, обе красотки были в диком восторге… — мгновенно переключившись на любимую тему, самодовольно ухмыльнулся принц Ротиз. И начал обстоятельный рассказ о своих последних «подвигах»…
«Нашел чем гордиться… — подумал Модар. — Полгода на Радужной Пыли, и любой дурак превратится в такое же животное. Лучше бы ты задумался о том, что без женщин, вина и еды уже не в состоянии выдержать и двух часов. Даже мысль о возможности заболеть изумрудной лихорадкой удержалась в твоей голове всего пару минут! А ведь еще год назад один намек о возможности заболеть заставил бы тебя сломя голову бежать до самого Арнорда!»
— Кстати, а скоро мы доберемся до Заречья? — внезапно прервав свой рассказ, поинтересовался принц.
— Да, ваша милость… Вон, уже городские стены показались…
— Как поселимся, сразу распорядись насчет ужина: у меня уже сводит желудок от голода… А… перед ним… пришли ко мне в покои какую-нибудь красотку, ладно? А еще лучше — двух: одной мне обычно бывает мало. Кстати, почему мы сорвались с постоялого двора, не взяв с собой хотя бы какую-нибудь прохожую? Ведь не могла же вся деревня заразиться?
…Как только кортеж въехал на постоялый двор, принц, пребывающий в омерзительнейшем настроении, мгновенно выскочил из кареты и принялся озираться. Увы, за получасовую поездку по ночному городу он не смог увидеть в окно ни одной представительницы женского пола и, обезумев от желания, искал хоть кого-нибудь, кто мог бы потушить огонь, пылающий в его чреслах. В общем, для того, чтобы дотащить его до комнаты и заставить отказаться от мысли отправиться на поиски лично, Ялгону пришлось проявить чудеса красноречия.
— Я хочу найти ее сам! Веди меня на кухню! Немедленно! Там наверняка есть хотя бы одна молодуха… — шипел его высочество, мешая сотнику снимать с него одежду. — Ялгон!!! Ты меня вообще слышишь?
— Да, ваша милость! — отозвался Модар, «помогая» принцу улечься. — Бегать по кухне вам не положено по статусу. Для этого есть я. Пока вы переоденетесь и выпьете вина, я кого-нибудь обязательно найду…
— Только быстро! — раздраженно бросил Ротиз и, выхватив из рук Ялгона кувшин с вином, щедро сдобренным Радужной Пылью, поднес его к своим губам.