– Так вот, на рассвете меня подобрали Аполлиты и привезли в приют для животных, где почти отправили на тот свет. Пока я драл оттуда когти, они отправили группу людей и полу-Аполлита, чтобы добить меня при дневном свете. Один Тёмный Охотник уже убит, пока мы не знаем, кто именно, а сегодня вечером напали на штаб-квартиру Адамсов. Патриция может даже не пережить эту ночь.

С каждым словом Рейвина, лицо Каэля становилось всё более серьёзным.

– Что?

– Это правда, – сказала Сьюзан в его защиту. – Полиция и Аполлиты в сговоре с Даймонами и охотятся за вами всеми.

Даже когда эти слова слетели с её губ, они всё ещё казались абсурдными.

– Да, – добавил Отто. – Три часа назад, перед атакой на Адамсов, мы отправили сюда Оруженосца, чтобы предупредить тебя.

Каэль нахмурился.

– Никакой Оруженосец сюда не приходил, иначе Кэрри бы мне сказала.

– Кэрри? – переспросил Рейвин.

Каэль замешкался, бросив тёмный взгляд в сторону лестницы, ведущей к клубу. По выражению его лица девушка поняла, что внутри он пытался решить что-то очень важное. Было видно, что чувствовал он себя крайне неловко, но всё же ответил:

– Моя свояченица.

У Рейва перехватило дыхание, эти слова были словно раскалённое лезвие. О чём, чёрт возьми, он думает? 

– Твоя кто?

Черты лица Каэля напряглись.

– Амаранда – моя жена.

Ярость и неверие слились в одну сплошную агрессию внутри Оборотня.

– Ты что, совсем сдурел?

Каэль начал надвигаться на него, но потом передумал. В конце концов, что бы ни сделал один Тёмный Охотник другому, первому воздастся в десять раз больнее. Если он просто толкнёт Рейвина, то это отразится на нём сокрушительным ударом.

– Я прекрасно понимаю, что делаю.

Да, конечно. Путаться с Аполлитом подобным образом, всё равно что зарабатывать на жизнь, добывая змеиный яд. Рано или поздно, одна из этих тварей обязательно развернётся и укусит его – такова звериная сущность.

– Ты ненормальный придурок! Ты хоть представляешь…

– Конечно, представляю, Рейв, – ответил Каэль, стиснув зубы. – Не думай, что для нас обоих это так просто. Было тяжело. Мы прекрасно понимаем все минусы этих отношений, – неподдельная и сильная боль читалась в его глазах.

Какая-то часть Рейвина сочувствовала другу, но у другой просто чесались руки выбить из него всю дурь, чтобы тот наконец понял доводы рассудка. Они здесь не в игры играют. Идёт война. И как можно драться, когда все твои родственные чувства и преданность на стороне врага, которого поклялся убивать?

– Сколько ей лет? – тихо спросила Сьюзан.

Боль в глазах Каэля вспыхнула с новой силой.

– Через несколько дней исполнится двадцать шесть.

– Чёрт возьми, Каэль, – еле слышно прошептал Контис. Ему хотелось наорать на друга, но что теперь толку. Они уже женаты. Хоть это и был самый глупый поступок, о котором Рейвин когда-либо слышал, Каэль не малое дитя. Он понимал, на что идёт, ведь именно ему придётся жить с последствиями всего этого. Оборотень не собирался читать нотации о любовных отношениях, он и сам облажался из-за женщины. Тем не менее, удивительно, насколько глупым может стать мужчина, когда речь заходит о противоположном поле.

– Ну, теперь я, по крайней мере, понимаю, почему Аполлиты одобряют твоё проживание здесь. И сколько вы уже женаты?

– Четыре года.

Рейвин издал звук полный отвращения, в неверии переглянувшись с Отто. Его просто шокировало то, что Каэлю удалось удержать это в тайне так долго. Впрочем, Охотники ведь не ходят друг к другу в гости, к тому же, тот никогда не просил об Оруженосце. Даже десять лет назад, когда только переехал в здание Аполлитов. Каэль оставался один, так что удержать тайну под семью замками не составило труда.

Поскольку Тёмным Охотникам было запрещено ходить на свидания, либо же иметь хоть какие-то продолжительные отношения, то эта тема и вовсе не всплывала.

Напрашивался вопрос:

– Эш знает?

Каэль пожал плечами.

– Если и так, то он это не комментирует.

Нужно было отдать другу должное, он умел ходить вокруг да около, не давая прямого ответа на вопрос.

– А ты ему говорил?

– Нет, – признал тот, – но и не скрывал ничего. Я не стыжусь своей жены или нашего брака. Но было решено, до тех пор, пока никто не спрашивает, я не затрагиваю эту тему.

– Как насчёт её семьи? – спросил Отто. – Поскольку Аполлиты плодят кучу детишек, уверен, кроме сестры у неё есть ещё родственнички. Что ты делаешь, когда они превращаются в Даймонов?

Каэль принял оборонительную позу.

– А кто говорит, что они превращаются в Даймонов?

Рейвин и Отто с сомнением посмотрели на него.

– Ты утверждаешь, что все они умерли? – задал вопрос Оруженосец.

Охотник опять сложил руки на груди, а выражение лица приняло оттенок застенчивости.

– Не совсем. Некоторые из них исчезли.

– Исчезли… – передразнил его Рейвин. – То есть стали Даймонами.

Ни один мускул не дрогнул на лице Каэля.

– Нет, исчезли.

Теперь и на лице Отто явно просматривалось отвращение. В воздухе было столько напряжения, от чего волоски на руках Сьюзан намагнитились. Она всё ожидала, что они бросятся друг на друга, но к их же пользе, физических действий никто не принимал.

– Меньше знаешь, крепче спишь, так что ли? – спросил Отто.

– Они моя семья, – ответил Каэль, стиснув зубы. – Я не отправляюсь на их поиски, когда они уходят. Здесь и так достаточно Тёмных Охотников, чтобы разобраться, если кто-то из них присоединится к другой стороне.

Отто издал длинный усталый вздох.

– Семья? Ты уверен, что они тебя также воспринимают? Скажи-ка мне, а что ты будешь делать, когда однажды проснёшься с отрубленной головой, потому что твоя, так называемая, семейка разозлилась… Не обманывай себя, Каэль. Вы враги. Всегда. Рано или поздно один из них обязательно ПОДСТАВИТ ТЕБЯ!

– Думаю, у него проблема будет посерьезней, – сказал Рейвин, притянув всё внимание к себе. – Что ты собираешься делать, когда Амаранде исполнится двадцать семь?

У Сью сердце разрывалось при виде мучительной боли в этих тёмных глазах. Каэль отвернулся.