В такой ситуации люди ведут себя по-разному. Можно было, конечно, подхватить знамя вендетты, выпавшее из тети Шуриных рук, но я поступила иначе. Приобретя в ближайшей аптеке «беруши», я стала на ночь отключать дверной звонок, а на работе сказала, что мне страшно повезло — я купила квартиру с «кентервильским привидением».

Впрочем, шутки шутками, но иногда дни выпадали очень утомительные. С 23–00 под моим окном пел Шнур, а когда стрелка часов переваливала за полночь, наступало время «кентервильского привидения».

Глава 8

Модный город Москва

Вторник начался как нельзя более удачно, несмотря на то что ночью поспать мне практически не удалось. Апрель месяц, изменчивый и непостоянный, неожиданно порадовал москвичей жаркой погодой: днем термометр на северной стороне моей квартиры показывал около 25 градусов, и даже ночью ртутный столбик не опускался ниже 14. Кучи грязного снега как-то враз, буквально за пару дней растаяли, а образовавшиеся ручьи и лужи высохли под лучами совсем не по-апрельски теплого солнышка.

Накануне кабальеро из соседнего подъезда до пяти утра активно наслаждались хорошей погодой и пели хором под «Ленинград», после чего, донельзя утомленные, пошли спать. Мне же оставалось ровно два часа, чтобы выспаться, принять душ и бодро отправиться на работу. Сегодня был очень важный день: в Москве началась очередная неделя моды.

Чем дольше я живу, тем больше убеждаюсь, что «загадочная русская душа» — не изобретение досужих романистов. Отнюдь. Душа эта загадочна и парадоксальна сверх всякой меры. Причем загадочность и, в особенности, парадоксальность проявляются в любой области, какую ни возьми. Такая мало отношения имеющая к душе сфера деятельности, как модная индустрия, не составляет исключения. Судите сами…

Взять, к примеру, Париж — город, испокон веку считавшийся мировой столицей моды. Вполне закономерно, что с 30-х годов прошлого столетия в Париже проводится Неделя моды. Начиная с 50-х годов свое место в модном бизнесе заняли итальянцы, крепко потеснив французов. Как следствие, появилась Миланская неделя моды, которая давно уже входит в первую пятерку самых значительных модных событий.

Еще через 30 лет в международный модный марафон включилась чопорная Англия.

Мода же заокеанская в Европе долгое время за моду не считалась, с чем американцы, конечно же, были не согласны. Не последнюю роль в становлении американской моды и ее проникновении на мировую арену сыграл патриотизм первых леди. После Жаклин Кеннеди, которая, как всем известно, у отечественных дизайнеров не одевалась, предпочитая шить костюмчики в Старом Свете, все последующие первые леди, напротив, очень даже пользовались услугами местных мастеров, добавляя тем самым необходимые баллы в предвыборную копилку своих мужей.

В 1993 году в Нью-Йорке впервые прошла Неделя моды. С тех пор минуло 10 лет, и Нью-Йорк заслуженно занимает третье место в мировой «табели о рангах», уступая только Парижу и Милану. И многие американские дизайнеры стали хорошо известны за пределами своей страны.

Что касается Москвы, то у нас дизайнеров с по-настоящему мировым именем — чтобы платья не для музея покупались, а, к примеру, кто-то из голливудских звезд на церемонии вручения премии «Оскар» вдруг бы взял да и оделся во все российское, — таких дизайнеров у нас нет[1]. Зато Недель моды у нас три (раньше было четыре). Причем следуют они одна за другой, а иногда (если устроители недель друг с другом «на ножах») даже Пересекаются по времени. Это создает определенные неудобства для журналистов, освещающих данные мероприятия, но журналисты — народ ловкий, их таким пустяком, как проведение двух мероприятий в одно и то же время, не напугать. Как правило, пишущая братия внимательно изучает программу показов, после чего выносится вердикт: сюда я иду, а сюда — нет. Вы можете спросить, по каким критериям оценивается это «иду — не иду». Я даже предвижу ехидную ухмылку на вашем лице: знаем, дескать, какие там «дизайнеры» правят бал. Такие же, как «певицы» в телевизоре. А вот и нет. Во главу угла, как ни банально это звучит, журналисты ставят талант. Можете быть уверены, даже если автор коллекции дебютирует на Неделе моды, но коллекция окажется интересной и яркой, на следующей Неделе зал будет битком. Хотя, конечно, есть дизайнеры, чьи залы битком совсем по другим причинам: у них в друзьях ходит пол-Москвы, точнее — половина модной московской тусовки.

Сегодня был второй день Московской недели моды. Согласно заявленному расписанию, в 17.00 ожидался показ весьма экстравагантного московского дизайнера, куда я очень хотела бы попасть. Все его творения, которые я видела до этого, возможно, имели некую художественную ценность, но в качестве повседневной одежды были малоприменимы — если только вы не хотите прослыть за городского сумасшедшего. В кулуарах Недели поговаривали, что на этот раз он отошел от своего привычного «стиля» и создал вполне носибельную коллекцию. Возможно, это был грамотный PR-ход, иначе публику на пять часов просто не собрать: основная масса приходит часам к шести, более ранние показы довольно часто проходят при полупустых залах. А в 18.00, сразу после экстравагантной знаменитости, должна была показывать коллекцию девочка, которую я знала лично, поскольку пару лет назад брала у нее интервью. Тогда в ходе беседы выяснилось, что Эльжи (псевдоним, он же торговая марка) вместе со своей герлфренд Мэри снимает квартиру неподалеку от меня, в пятиэтажке на Олеко Дундича. На момент нашего знакомства их совместная жизнь дала трещину, Эльжина герлфренд лишилась работы, начала почти ежедневно выпивать. Выпив же, становилась буйной и ревнивой, часто поколачивала Эльку, а иногда пропадала дня на два-три, после чего возвращалась домой, благоухая застаревшим перегаром и со следами чужой губной помады на нижнем белье.

В одно из таких Мэриных исчезновений мы с Элькой сидели на кухне; она жаловалась мне на «совершенно невозможные условия жизни», а я философски замечала, что «любые отношения конечны, наверное, и вашим вышел срок, надо найти в себе смелость признать это и поставить точку». Все вроде было правильно: женщины довольно часто обсуждают проблемы своей личной жизни с подругами, одна выступает в роли «жилетки», другая обильно орошает «жилетку» слезами. Но, клянусь вам, в первый раз на моих глазах распадалась однополая пара.

За разговорами мы выпили целый чайник чая и съели банку абрикосового варенья. Эльжи достала из холодильника клубничный джем, заварила свежий чай, но едва мы вознамерились продолжить нашу беседу, как в дверь кто-то позвонил. Оказалось, что Эльжи собирается делать показ в одном из московских клубов, и к ней пришли девочки-модели — на примерку и подгонку. Наше унылое времяпровождение стало куда более приятным. Девушек, которые должны были работать на Эльжином показе, звали Даша и Женя. Дашка была родом откуда-то из Подмосковья (Электроугли или Электросталь), а Женька — из Тьмутаракани с неприличным названием Верхние Яйца или что-то в этом роде.

Дашка в Москве тусовалась уже три года, Женька — два. Обе работали моделями, обе жаловались, что хорошее портфолио стоит дорого, но без портфолио лучше даже не соваться, потому что просто так, за красивые глаза, в тебя деньги вкладывать не будут. Под «вложением денег» они имели в виду не банальное «спонсорство», а помощь в раскрутке. Обе уже пару раз участвовали в конкурсах, потому что были твердо убеждены, что «карьера может быть только на Западе, и лучше все-го ехать туда, победив на престижном модельном конкурсе, — тогда контракт гарантирован, цена вопроса — 250 тысяч долларов».

Дашку я видела впервые, а вот с Женькой была знакома больше года, причем началось наше знакомство очень своеобразно: мы встретились на модельном конкурсе «Elite Model Look», где она, естественно, была конкурсанткой, а я — журналистом, освещающим конкурс.

Глава 9

Легко ли стать моделью

У начинающей модели есть две возможности сделать хорошую карьеру. Первая: Его Beличество Случай, когда тебя вдруг заметят на автобусной остановке, в кафе или в аэропорту. Это бывает редко, но зато при таком раскладе девушка почти наверняка попадает в модельную элиту. Примеров тому немало — Клаудия Шиффер, Кейт Мосс и так далее… Вторая возможность — участие в серьезном конкурсе.