Чья-то рука легла на мое плечо, и, обернувшись, я увидела Петру, которая одобрительно разглядывала меня.

— Какое прелестное платье! — похвалила она.

— Королева дала мне его на крестины.

— Ты была в соборе?

— Ага, в толпе в самом дальнем углу, — кивнула я. — Меня трудно было назвать почетным гостем.

Петра покосилась на суетящихся вокруг слуг.

— Я не могу сейчас разговаривать. Я и так рискую получить нагоняй за опоздание. Встретимся здесь попозже?

— Не могу обещать. Я могу понадобиться королеве.

Это была очень удобная отговорка, позволявшая мне часто избегать всевозможных вечеринок.

— Неужели она не отпустит тебя на часок-другой? — спросила Петра. — Девчонкам не терпится послушать рассказ о церемонии. Я слышала, что нам будет петь один знакомый егерь.

Мы улыбнулись (я робко, а Петра проказливо). Молодой человек, ухаживавший за королевскими охотничьими собаками, был постоянным предметом сплетен среди служанок замка. Я была очень благодарна Петре за дружеский жест и пообещала постараться прийти.

—  Я буду тебя ждать, — улыбнулась Петра, разворачиваясь и торопясь уйти.

Когда я поднялась в королевские покои, одна из служанок сообщила мне, что королева уже ушла в Большой Зал. Я бросилась обратно вниз, огибая на бегу нарядных дам и кавалеров, прогуливавшихся по коридорам и охорашивавшихся друг перед другом. Войдя в зал, я увидела короля и королеву в дальнем конце зала. Они приветствовали гостей, которых я не узнала. Изукрашенные плащи этих людей указывали на их высокое положение. В замок должны были съехаться графы, лорды и принцы со всей страны, и король намеревался ослепить их всех великолепием этих крестин.

Я пробиралась сквозь толпу, пока мне не удалось встретиться взглядом с королевой Ленор. Я начала извиняться за опоздание, но она всего лишь наклонила голову, предлагая мне занять свое место. Я снова начала раздвигать локтями собравшихся вокруг королевской четы людей и наконец добралась до стены позади помоста, откуда могла наблюдать за всем происходящим и одновременно быть под рукой у королевы.

Внезапно затрубили трубы. Гости заспешили к своим местам под шуршание юбок дам и гул разговоров. Король поднялся. Он был великолепен в своем фиолетовом, расшитом золотом камзоле и лучился счастьем.

— Прекрасные дамы и благородные кавалеры, — начал он. — Мне выпала честь пригласить вас на это славное празднество. Сегодня я представляю вам свою дочь Розу как наследницу королевского престола и обладательницу всех прав, сопутствующих этому титулу.

Я заметила, как переглянулись гости, признавая важность этого события, которым король ломал существующие традиции, и вспомнила предостережение Миллисент относительно собирающихся против него сил. Если в этой толпе и притаились предатели, то я их не видела.

— Будущее королевства беспокоило вас так же сильно, как и мою семью, — продолжал король. — Каковы бы ни были ваши опасения в прошлом, я уверен, что рождение Розы их рассеяло. Пусть ее рождение ознаменует новую славную эру для нас всех.

Он поднял золотой кубок, инкрустированный разноцветными драгоценными камнями. Гости тоже встали и подняли кубки. По залу разнеслись пожелания здоровья принцессе. Я пыталась запечатлеть происходящее в памяти, представляя, как когда-то буду рассказывать Розе об этом дне. Неужели это возможно, чтобы крошечный ребенок, и к тому же девочка, возглавил эру благоденствия и мира? Я всей душой на это надеялась.

После того как все выпили, в зал вошла целая армия слуг с ломящимися от яств подносами в руках. Я заметила, что прислуживать за столами заставили даже горничных и пажей. То, что меня не привлекли к обслуживанию гостей, говорило о том, как высоко ценит меня королева. За время обеда она несколько раз подзывала меня к себе. Один раз я подала ей салфетку, смоченную в холодной воде, потому что в комнате было очень жарко от множества теснящихся в ней людей. Кроме того, мне пришлось вытереть небольшую лужицу пролившегося у ее ног вина. Но в основном я просто стояла и смотрела. К тому времени, когда в зале появились жонглеры и танцоры и попытались развлекать гостей, двигаясь по узкому проходу между столами, мое лицо раскраснелось, а ноги ломило от усталости.

Но мне предстояло вытерпеть еще многое: нас ждал бесконечный парад подарков. Гостей по очереди, согласно их рангу, проводили на помост, где они вручали королю и королеве свои подарки, пытаясь произвести на них впечатление своей щедростью. Гору драгоценностей, мехов и золотых украшений унесли, но она тут же выросла снова. Я видела, как силы покидают королеву: от усталости она обмякла на стуле, хотя на ее губах продолжала играть лучезарная улыбка.

Наконец, осталась только одна дарительница. Эта престарелая, но благородная дама со скрюченной спиной, шаркая ногами, направилась к помосту. От царившего весь день оживления не осталось и следа. Теперь гости зевали и со скучающим видом перешептывались. Платье, которое я с такой гордостью надевала утром, помялось и пропиталось потом, а тщательно уложенные локоны поникли. Я ни о чем так сильно не мечтала, как о возможности упасть на свой тюфяк и уснуть.

Я находилась, как в тумане, и не сразу заметила, что настроение гостей изменилось. Вначале мое внимание привлекло странное бормотание, донесшееся от двери. Приподнявшись на цыпочки, я попыталась понять, что происходит, но толпа была слишком плотной. Я слушала, как нарастает волнение, захватывая все большее число гостей, подобно тому как расходятся круги на поверхности пруда. Затем из группы придворных возникла фигура и я ахнула.

Миллисент ничуть не походила на опозоренную женщину. Она держалась царственно, как настоящая королева, и черная накидка волнами ниспадала с горделиво расправленных плеч. На ней было платье цветов королевской семьи — зеленое с фиолетовой отделкой, а ее золотые серьги сверкали в свете свечей. Я никогда не забуду, как она, вскинув голову, шла к помосту, и от нее исходило ощущение силы. В этот момент она была одновременно прекрасна и ужасна, и я ощутила, что меня снова неодолимо к ней влечет и я не в силах сопротивляться этому загадочному влечению. Если бы она приказала мне склониться перед ней, я бы это сделала без малейших колебаний.

Она остановилась на краю помоста, непосредственно перед королем, и все звуки стихли. Она кивнула на гору богатств у его ног.

—  Боюсь, что я прибыла непростительно поздно. — Ее звучный голос разносился по затихшему залу. — Все гости уже вручили свои подарки?

Королева Ленор сидела совершенно неподвижно. Гостям могло показаться, что она осталась равнодушна к появлению Миллисент. Только я заметила, как затвердел ее подбородок и сжались лежащие на коленях руки. Щеки короля вспыхнули румянцем, и я увидела, каких усилий стоит ему самообладание.

— Мадам, празднование окончилось, — наконец произнес он.

— Я всего лишь хочу засвидетельствовать свое почтение, — смиренно склоняя голову, произнесла Миллисент.

Королева Ленор положила ладонь на руку короля. Он взглянул на нее, после чего, подозрительно прищурившись, кивнул Миллисент.

— Благодарю вас, — с изящным поклоном произнесла Миллисент. — У меня действительно есть подарок для вас обоих, но вы его уже получили. — Она протянула свои длинные костлявые пальцы к колыбели. — Это ваша красавица дочь.

Король начал было возражать, но Миллисент не дала ему договорить.

— Спросите у моей дорогой Ленор. Она расскажет вам, как мои усилия позволили осуществиться этому чуду.

Король обернулся к жене, но она смотрела прямо перед собой, глядя на Миллисент, ожидая. Она замерла и, казалось, даже не дышала.

— И что, разве вы меня отблагодарили? Нет. Вместо этого вы решили меня опозорить, вышвырнув, как какую-то нищенку. Вы отняли все: мой дом, мое доброе имя, мое счастье. И поэтому, мой добрый король Ранолф, я отниму ваше счастье у вас.

Королева Ленор, как будто предчувствуя, что будет дальше, потянулась к колыбели и стиснула крохотный кулачок Розы.