Как я сказал уже, не все пункты моей финансовой и экономической программы могли быть в равной степени осуществляемы в различные периоды моего управления финансами Poccии.
В этом отношении следует разделить десятилетие 1904-1913 г.г. на два резко один от другого отличающееся периода: на период с 1904 г. по середину 1907 года и на период со середины 1907 по начало 1914 года.
Первый из этих двух периодов занят был сначала русско-японскою войною, а затем революционным движением 1905-1906 года. В эту пору нельзя было думать о какой-либо созидательной политике, об укреплении и исправлении финансового положения страны или о развитии ее производительных сил и о накоплении народного богатства. Нужно было стремиться к тому, чтобы не разрушить то, что было создано раньше с величайшим трудом и напряжением и без чего не было бы возможности устранить в свое время последствия войны и смуты, если бы оно не было сохранено.
Характер деятельности русского правительства, за этот первый период уже изложен мною в общих чертах в связи с началом войны, и я напомню только, что все мои усилия были направлены на то, чтобы сохранить наше денежное обращение нетронутым и уберечь его от потрясений военной невзгоды.
Рядом с этим нужно было находить средства на ведение войны и покрывать большие, даже очень большие расходы, связанные с нею, не напрягая налогового бремени, делая войну как можно менее заметною для населения, в особенности потому, что общее убеждение говорило все время за то, что война не может затянуться на слишком продолжительное время, и ее конечный исход будет бесспорно благоприятен для России.
Затем, когда, следом за окончанием войны и, притом крайне неблагоприятным для нас, подошло революционное движение и грозило подорвать нашу финансовую устойчивость больше нежели затронула ее война, когда внутренние явления породили печальные события, которых не знали полтора года войны, и грозили просто разрушить все то, что с таким трудом было cохранено за время войны, – на долю русского финансового управления выпала задача, незаметная для постороннего наблюдателя, но неизмеримо более трудная нежели та, которая выпала на его долю за время вооруженного столкновения с внешним врагом.
Нужно было бороться против взрыва нашей финансовой устойчивости из внутри страны и – еще, пожалуй, более трудная забота – искать и найти средства на ликвидацию войны, на подготовку исправления того, что сделала революция, чтобы встретить период умиротворения с исправленными финансами, подготовить созидательную работу но развитию производительных сил и приступить к ней, как только позволять внутренние обстоятельства.
Этой заботе мною посвящено также немалое количество страниц в изложении моих Воспоминаний за 1905, 1906 и первую половину 1907 года и повторять те же мысли здесь нет ни основания, ни надобности. Я скажу только, что период существования первой и второй Государственной Думы, с апреля 1906 по июнь 1907г., ничем не отличался, в смысле напряженности борьбы за охранение нашей финансовой устойчивости, от периода революционного движения 1905 года.
То же ослабление в поступлении доходов, то же извлечение средств из сберегательных касс, тот же подрыв в Мировом общественном мнении русского государственного кредита, а следовательно и те же приемы в борьбе с этими явлениями, сводившееся к охранение устойчивости нашего внутреннего финансового аппарата, который и за это время показал только лишний раз, что наша налоговая система была совершенно здоровая по ее существу и выдержала с честью то небывалое напряжете, которое она вынесла за эти критические годы.
Только этим ее свойством нужно, главным образом, объяснить, почему мы так быстро забыли все тяжелые невзгоды пережитой поры, и почему так быстро вернулась Россия на путь здорового своего существования в финансовом и экономическом отношении, как только ей дана была фактическая возможность перейти к спокойной внутренней работе.
Иною представляется деятельность финансового управления России и выпавшие на его долю задачи за второй период рассматриваемого времени – с июня 1907 г. по начало 1914 г. Она должна была, естественным образом, направиться по двойному руслу. О русском народном представительстве, как факторе государственного строительства, приходится говорить только с конца 1907 года, когда, приступила к своей законодательной работе Государственная Дума третьего созыва.
Благодаря особенностям нового избирательного закона, состав Думы изменился, и, она собралась не для атаки правительства и захвата его власти, а для продуктивной работы в пределах, предоставленных ей основными законами. Правительству предстояло сделать, с своей стороны, все возможное, чтобы облегчить ей исполнение ее долга, так как нельзя было, конечно, предполагать, что Дума соберется во всеоружии подготовленности ее к несомненно обширному и мало известному для большинства ее членов ответственному труду. И правительство сделало все, что зависело от него. В частности, на долю Министерства Финансов выпал в этом отношении особенно значительный труд. Пришлось коренным образом переработать всю государственную роспись подготовить весь сметный материал таким образом, чтобы новый состав законодательных учреждений нашел в нем ту необходимую ясность изложения и полную возможность разобраться в новом для него деле.
На почве этого переработанного материала и протекала вся сметная работа в Государственной Думе и в преобразованном Государственном Совете с первого дня созыва Думы третьего состава, в течении 7-ми лет, до начала 1914 года, когда я покинул пост Министра Финансов. Как я уж говорил, в основу этой работы было положено правительством и усвоено законодательными учреждениями одно из наиболее существенных оснований, которым обусловливается вся деятельность законодательства и правительства за это время и которое заключалось в достижении действительного равновесия русского государственного бюджета.
В этот 7-милетний период русские государственные расходы – как будет показано дальше – выросли в небывалых до того размерах по всем отраслям государственной жизни. Расходы на оборону не могли не быть значительны за эту пору в жизни России. Стоит только припомнить, что наше военное хозяйство, сухопутная армия и вся боевая ее организация были расстроены в конец неудачною русско-японскою войною. Наш боевой флот погиб в Цусимском проливе 15-го мая 1905 года. Восстановление того и другого неизбежно отражалось на целом ряде русских бюджетов рассматриваемого времени и потребовало значительных средств казны. Но в то же время все отрасли государственной жизни, ведающие «культурными» потребностями, получили такое возрастание в предоставленных им средствах, какого не знало все предшествующее время.
Поступление доходов во все рассматриваемые годы шло впереди общей совокупности произведенных расходов и не только покрыло полностью все предусмотренные в бюджете расходы, но давало остатки, которые пошли на образование так называемой свободной наличности государственного казначейства, которая к началу войны достигла внушительной цифры в 518 миллионов рублей. Едва ли многие другие государства могли похвалиться, что они находились в ту же пору в одинаковых с Poccиею условиях.
Таким был первый путь, по которому шли усилия законодательных учреждений и правительства за описываемое время.
Второй путь заключался в целом ряде осуществленных за то же время мер по развитию производительных сил России. Перечислить их во всей полноте не представляется возможности. Можно сказать, не впадая в какое-либо преувеличение, что не было ни одной из существующих сторон русской государственной жизни, которая не проявила бы за это время такого расцвета, которого не знала предшествующая ему пора. (см.С.Г. Пушкарев «Россия в XIX веке» (1801-1914) на ldn-knigi)
К концу мирного периода, закончившегося войною l914-1918 г. г., народное образование достигло высоты, о которой мало кто был осведомлен за границей. С 1910 года правительство вступило на путь подготовки введения в России всеобщего обучения, и бюджетные ассигнования на эту потребность имели в виду достигнуть этой цели в самый короткий срок. Не утопиею, представляется это заявление, так как по утвержденному в законодательном порядке плану введения обязательного обучения в России оно должно было быть осуществлено к 1920-му году на всем пространств Империи, если бы разразившаяся война не разрушила всего этого плана.