Больше ничего я расслышать не смог. Появился дворецкий. Он сообщил, что меня желает видеть представитель местной газеты. Проклиная все на свете, сбитый с толку и озабоченный тем, что мне удалось услышать, я вышел в гостиную и в очередной раз произнес свой накатанный текст по поводу случайной смерти Милдред Брекстон. Правда, на сей раз, я совершенно не был уверен в том, что смерть ее была случайной.

Непонятно по какой причине, но газеты учуяли скандальную сенсацию задолго до нас и даже до полиции. Видимо, все дело было в именах. Хозяйка известная светская дама миссис Вииринг, один из гостей — популярный художник Пол Брекстон. История сразу же приобретала иное звучание.

Весь остаток дня я провел за телефоном, отвечая на многочисленные звонки и давая интервью. Миссис Вииринг на глаза не появлялась.

Немало беспокойства вызывала у меня Мэри Уэстерн Ланг, которой удалось перехватить корреспондента и дать интервью в качестве очевидца происшедшего.

— Так что вы видите, — закончила она, обращаясь к газетчику, который с ужасом взирал на нее, — что при жизни мы никогда не знаем, когда и где смерть ожидает нас. Только теперь я осознаю значение последних слов этой бедняжки. Она сказала, обращаясь ко мне: «Надеюсь, что вода теплая». Подумайте только, какой смысл заключался в этой фразе. В особенности после того, как мы поняли; что она намеревалась сделать.

— Вы хотите сказать, что миссис Брекстон покончила с собой?

Представитель четвертой власти штата при этих словах стал пускать слюни. Я немедленно вмешался, подтолкнув его к двери.

— Конечно, нет, — быстро произнес я. — Нет никаких фактов, свидетельствующих об этом, и, кроме того, в то утро она была необычайно жизнерадостной и…

— И я вышлю вам экземпляр «Разговора о книгах», последнее издание, крикнула мисс Ланг в спину удаляющегося интервьюера.

Я приказал дворецкому больше никого не впускать, а затем повернулся к мисс Ланг.

— Вам же известно, что миссис Вииринг попросила меня выступать перед прессой от ее имени, специально, чтобы не было никаких слухов. А теперь вы вмешиваетесь и пытаетесь вбить им в головы, что Милдред якобы намеревалась покончить жизнь самоубийством.

— Она это и сделала.

Мисс Ланг многозначительно мне улыбнулась, подняв глаза над ожерельем своих подбородков.

— Почему вы так думаете?

— Она была великолепной спортсменкой, прекрасной пловчихой. Она утонула намеренно.

— На виду у всех? Да? Отчаянно пытаясь выплыть? Не может быть, я же сам видел, как она старалась привлечь наше внимание.

Мисс Ланг пожала плечами.

— В самую последнюю минуту она могла передумать… Если б это было не так, она бы не утонула, что бы вы ни говорили.

— Как человек, бывший от нее всего в нескольких футах, я заявляю, что она делала все, что в ее силах, чтобы остаться в этой долине слез.

— Какая удачная фраза! Действительно, долина слез!

— Вы и полиции заявили, что она утонула намеренно? — произнес я гневно.

— Конечно, — промурлыкала мисс Ланг. — Мой долг, как гражданки и подруги Милдред, говорить только правду.

Теперь понятно, почему решили сразу же провести вскрытие.

— Хотелось бы надеяться, что вы поступили правильно.

— Я в этом уверена. Кстати, вам не показалось знакомым лицо этого журналиста? Ужасно знакомым.

Телефонный звонок прервал этот милый разговор. Я подошел к аппарату в холле. Звонила Лиз.

— Питер?

— Да. Лиз?

— Что у вас, к черту, там происходит? С тобой ничего не случилось?

Имеется в виду пресса.

— Ничего.

— Ты только б слышал, что здесь говорят. А кстати, что произошло?

— Одна из гостивших здесь — Милдред Брекстон — сегодня утром утонула.

— Боже, какой ужас! Надо же, в самый уикэнд!

Мне эта фраза показалась странной, не к месту, но я никак не отреагировал на нее.

— Здесь настоящий дурдом, — сказал я.

— Это жена художника, да?

Когда я признал это, Лиз с такой силой свистнула в трубку, что у меня чуть не лопнули барабанные перепонки. Люди, подобные Брекстону, — тощие подушки, на которых покоится мировая мода.

— Это вызовет сенсацию!

— Пожалуй, ты права, но как бы то ни было, я сегодня вечером приду на танцы. Все остальные сидят дома, так что я буду один.

— Прекрасно! На входе я оставлю для тебя приглашение. Потрясающие вещи происходят, правда?

— Можно выразиться и так. Ну, до встречи.

Только я повесил трубку, как появилась миссис Вииринг. Она медленно скользила по лестнице с улыбкой жрицы на лице. Она была в стельку пьяна.

— А-а, это вы, Питер. — По непонятной причине ее обыкновенно мощный голос звучал тихо, даже приглушенно, как в храме. — Насколько я понимаю, нас осаждали сотрудники прессы.

— Всего лишь несколько человек. Не больше, чем при побеге из тюрьмы.

Миссис Вииринг, заметив присутствие в гостиной Мэри Уэстерн Ланг, жестом показала мне в сторону веранды, где мы могли спокойно поговорить вдвоем.

Пляж казался пустынным и даже каким-то загадочным в лучах заходящего солнца.

— Как вы считаете, может, мне стоит дать интервью Чолли Никербокер или кому-нибудь еще? — Она вопросительно посмотрела на меня. Лицо ее было очень красным. Я еще подумал — от высокого давления это или же от алкоголя?

— А к вам уже обращались с этой просьбой?

— Пока еще нет, но я уверена, что это произойдет. Мы вызвали к себе, того не желая, необычайный интерес.

— Думаю, в этом нет ничего плохого. Я бы даже сказал, что разговор с Никербокер даст вам нужную рекламу.

— Я тоже так думаю, но опасаюсь, что люди будут считать меня бессердечной за то, что я собираюсь дать прием буквально через несколько дней после смерти моей племянницы.

— Я так не думаю, — успокаивающим тоном произнес я. Я уже надеялся провести неделю-две в Истхэмптоне и хорошо отдохнуть, не говоря уже о заработке. Позволить миссис Вииринг отказаться от приема на этой стадии игры было не в моих интересах. — Все всё прекрасно поймут. Кроме того, реклама тоже сыграет свою роль.

— Бедняжка Милдред. — У миссис Вииринг резко сменилось настроение, что замечал и раньше. Из спокойной разумной матроны она вдруг превратилась в Ниобу, оплакивающую своих чад, как будто она из тех людей, которые рыдают над своими детьми. Это действовало на нервы..[4] Затем так же неожиданно, как это началось, слезы прекратились. Миссис Вииринг вытерла глаза, высморкалась и своим обычным тоном произнесла: Думаю, вы абсолютно правы. В понедельник я разошлю приглашения. Будь, что будет.

Вспомнив о смерти ее племянницы, я схватил ее за руку, когда она собиралась войти в дом.

— Что такое? — спросила она, задержавшись в дверях.

— Ваша знакомая, мисс Ланг. заявила полиции, что миссис Брекстон, по ее мнению, утонула намеренно.

— О нет! — Казалось, это известие просто выбило миссис Вииринг из колеи. — Она этого не говорила! Не могла сказать!

— Смогла и сказала. Я это выяснил, когда совсем недавно она перехватила одного из газетчиков.

Щеки у миссис Вииринг вспыхнули недовольным алкогольным румянцем. Лицо покрылось красными и белыми пятнами.

— Как она посмела?

Миссис Вииринг едва держалась на ногах.

— Я не думаю, что это принесет много вреда, — попытался я успокоить ее. Никто не в состоянии этого доказать, если она, конечно, не оставила никакой записки.

— Но чтобы люди говорили, что… бедная Милдред… о, это просто ужасно!

И миссис Вииринг, не говоря больше ни слова, ринулась прямо в гостиную к мисс Ланг. Я поднялся наверх, чтобы переодеться к обеду.

Лучшие мысли у меня рождаются всегда в ванной, сидя в которой я ощущаю себя хозяином вселенной.

Я вполз в старомодную ванну — огромное фарфоровое сооружение, напоминающее грандиозное римское надгробие, — и серьезно задумался над тем, что произошло, и над тайной, витающей в воздухе.

Так и хочется сказать, что даже тогда я знал решение этой головоломки, но честность вынуждает меня признаться, что я запутался в своих вычислениях. Обращая взгляд в прошлое, свои представления я могу выразить следующим образом: у Милдред Брек-стон произошел нервный срыв по неизвестным причинам (если таковые имелись); существовала какая-то связь между нею и Клей-пулом, причем Брекстон знал об этом и питал к этому отвращение; некоторые обстоятельства указывали на то, что Брекстон желал бы видеть свою жену мертвой, в частности, синяк на ее шее. Видимо, он ее недавно избил. Правда, родственные отношения, представлявшие запутанный клубок, меня не касались.