-Никого, - ответил я. - Все убиты.

-Там церковь, - сказал Филипп. - Ее они не тронули.

Я взглянул в сторону каменной башни и нефа, развернутого к деревне. Они были построены на самой высокой точке холма, двор был окружен узкой канавой, огибавшей церковь со всех сторон, кроме восточной. Если жители пытались где-то укрыться, то это было единственное место, где они могли рассчитывать на спасение. Но я почему-то не надеялся найти внутри никого живого.

Там действительно не оказалось никого; церковь была небольшой, у нас не заняло много времени обыскать ее. Удивительно, но уважение мятежников к святости места было распространено и на имущество храма, потому что на алтаре остались нетронутыми ценные вещи: большое оловянное блюдо с изображением Распятия, инкрустированное серебром, три серебряных подсвечника и небольшой позолоченный крест. Но ни священника, ни одной живой души. Хотя, если здесь побывали те самые англичане, от которых мы удирали прошлым вечером, то с момента нападения прошло довольно много времени. Те, кому удалось выжить, уже давно могли уйти.

Мы ненадолго задержались в церкви, чтобы помолиться за погибших людей Мале. Это было лучшее, что мы могли сделать, учитывая, что времени на достойное погребение для этих людей у нас не было. Сейчас время работало против нас, и поэтому, как только мы закончили, сразу вернулись через деревню и вниз по склону, а дальше через болота к кораблю.

Отлив достиг самой низкой точки, и "Крылатый Дракон" ждал нас у края отмели, где было еще достаточно воды, чтобы не сесть на брюхо. Олард, похоже, знал свое дело, потому что отыскал отличное убежище между двумя большими банками, густо заросшими камышом, полностью скрывавшим корабль со стороны реки.

Солнце поднялось высоко, когда мы вернулись на корабль с новостями о том, что видели в деревне.

-Что нам теперь делать? - Лицо леди Элис было полно тревоги. Она побледнела, услышав о сгоревшем зале. - У нас нет лошадей, а мы не доберемся о Лондона пешком.

-Трент течет мимо Линколии, - сказал капеллан. - Может быть, мы могли бы проплыть вверх по реке и высадиться у старой дороги?

Капитан погладил подбородок, глядя прямо перед собой.

-Вода еще не начала прибывать. Нам придется дождаться следующего прилива, чтобы подняться вверх к Тренту, - сказал он. - Даже по суше было бы быстрее. Если мы поплывем вниз, то недалеко отсюда есть городок под названием Саффереби, где можно будет купить лошадей.

-Ты знаешь реку лучше нас, - ответил я. - Я оставляю решение за тобой.

Обер кивнул.

-Тогда путь будет Саффереби.

Он отдал приказ гребцам, повернул румпель и "Дракон" медленно пополз от берега, направляясь к открытой воде. Мы проплывали мимо деревень, которые постигла та же участь, что и Алхбарг, а некоторые остались нетронутыми. Ветер доносил до нас мычание скота, и мы издали видели на полях мужчин и женщин с их волами. Но почему одни были убиты, а других пощадили, я не мог понять. Я только надеялся, что Саффереби избежал страшной участи.

Как и обещал капитан, вскоре после полудня по правому борту показался город: сначала несколько столбов серого дыма, потом скопление лачуг вдоль линии берега и, наконец, когда мы достаточно приблизились, можно было разобрать палисад, церковь, длинный дом. Я улыбнулся Уйэсу и Эдо, которые напряженно смотрели в сторону берега, и они ответили мне такими же улыбками.

Мы благополучно выбрались из Эофервика, и Нортумбрия осталась далеко позади.

17

В тот же самый день, снарядившись для путешествия, мы ехали на юг. Я надеялся найти поблизости большую усадьбу, где мы могли бы купить приличных лошадей, но ничего подобного не было, так что нам пришлось идти прямо в город.

На наше счастье Саффереби оказался весьма процветающим портом: перевалочный пункт как для торговых судов, поднимающихся к Эофервику, так и для едущих на север путешественников. Посетив несколько пивных, мы собрали сведения о торговцах лошадьми и остановили выбор на Лигалфе. Это был пузатый здоровяк средних лет, с грубым лицом и нежно-голубыми глазами; похоже, его английская кровь была сильно разбавлена датской. Прихлебывая из бурдюка, он повел нас на двор позади пивной и показал больше десятка животных из находившейся здесь же конюшни. Большинство из них уже были довольно преклонного возраста, а некоторые настолько тощие, словно их кормили всего раз в неделю, но деваться было некуда, поэтому я выбрал девять, которые казались посильнее.

-Они не должны сдохнуть до Лондона, - заметил Эдо. Я взял его с собой в качестве переводчика, в то время как Гилфорд остался с дамами на корабле. - Там мы сможем их продать и вернем их стоимость.

-Мы никогда не выручим за них столько, сколько он просит, - сказал я и продолжал, понизив голос, хотя барышник в любом случае не мог понять меня.

Он хотел не меньше четырех фунтов серебра за девять кабыздохов, намного больше того, что Мале дал мне на всю дорогу.

-Я могу ошибаться, у него странный акцент и я понимаю не все слова.

-Скажи этому живодеру, что мы дадим полтора фунта.

Это была справедливая цена, учитывая состояние животных.

Лигалф выслушал Эдо с оскорбленным лицом.

-Фри паунда, - сказал он наконец и показал три пальца.

Его щеки побагровели, хотя я не мог определить, от злости или от теплого пива.

-Три фунта, - Эдо мог бы не переводить, потому что, как бы мало я ни знал английский, но считать пальцы я не разучился.

-Фри паунда, - повторил Лигалф.

От него несло кислятиной, когда он подошел ближе ко мне, размахивая бурдюком. Пиво капало с его бороды на могучее пузо.

Я плюнул на землю и сделал вид, что ухожу, но он поспешил за мной, и в конце концов остановился на двух фунтах, что все равно было больше, честной цены, но оказалось лучшим, чего мы смогли добиться. В любом случае Эдо был прав: лошади должны были довезти нас до Лондона.

Я оставил его сторожить наши покупки, а сам отправился к берегу, чтобы забрать остальных и попрощаться с капитаном. Мы находились недалеко от места, где Хамбре выплескивается в Немецкое море, и морской воздух наполнял мои легкие. Несколько десятков человек толпились около корабля, который лежал на берегу на камнях, поросших водорослями. В Сафереби не было настоящей пристани, ее заменяла широкая полоса песка, гальки и грязи, отделяющая землю от воды. Здесь были и другие суда, начиная от больших весельных лодок, принадлежащих, вероятно, рыбакам, до широких плоскодонных посудин с высокими бортами, которые я принял за паромы, и которые, как объяснил нам Гилфорд, дали имя этому месту. Ни одно из них не могло сравниться по величине с "Крылатым драконом", и было понятно, что привлекло внимание горожан: для них такой большой корабль был верным признаком богатства. Не могу сказать, что у нас были товары на продажу: "Дракон" был построен для войны, а не для перевозки грузов, и, кроме того, мы покидали Эофервик в такой спешке, что успели захватить только вещи, в которых крайне нуждались.

Вода стояла лужицами под корпусом корабля, и, подъехав ближе, я увидел, что киль раскололся в нескольких местах, когда мы чуть не сели на скалу. Капитан медленно шел вокруг корабля, осматривая каждую доску обшивки. Я оставил лошадь пастись на берегу выше отмели, и пошел к нему вниз, чувствуя, как мои башмаки погружаются в мокрый гравий. Поднялся сильный ветер, и облака быстро затягивали небо. Водяная пыль висела в воздухе, я чувствовал ее холодную влагу на щеках.

-Обер, - позвал я.

Он поднял голову, увидел меня и помахал рукой.

- Большие повреждения? - Спросил я, снова переходя на бретонский язык.

Я знал, что не скоро смогу снова на нем поговорить.

-Несколько царапин, - ответил он. Капитан рассеянно провел рукой по балке и снял занозу. - Мы еще поплаваем.

-Приятно это слышать.

-Да, хотя будет еще приятнее, если к нам придут хорошие новости из Эофервика.

-А если нет?

-Если дела будут плохи, мы поплывем до Лондона, - сказал он. - Тогда мы сможем там с тобой увидеться.