– Ну, Саня, смотри. Проверить правдоподобность твоего рассказа нам вряд ли удастся, но я, пока что, верю тебе и на слово, – произнёс мой собеседник и расплылся в улыбке. – Эх, ну что ж я могу сказать: молодец. Вот нам бы ещё Казака поймать, тогда было бы раздолье удалое, – мечтательным тоном посетовал тот.

  – Казака?! – изумился я. – Ну-ну, желаю удачи.

  – А чего ты так удивляешься? Вон, северный пост доложил, что удалось наконец-то обнаружить следы некого неизвестного зверя…

  – Ха, мало ли у нас всяких мутантов неизвестных, – прервал того я. – Да и вообще, с чего вы взяли что это был именно казак?

  – Так ведь за следами огромный тонкий след тянулся, как будто шашкой прочертили, – последнюю фразу мой собеседник сказал тише, заодно приближаясь ко мне.

  Последнее высказывание заставило меня задуматься, а мало ли. Не, в это просто невозможно поверить, найти след Казака, казалось нереальным, а тут на тебе.

  Про этого мутанта ходит много всяческих легенд и слухов, но самое ужасное в них, что более 70% всех поверий про этого монстра – правда. Первый раз он дал о себе знать семь месяцев назад. Той ночью хорошо вооруженный патруль как обычно отправлялся на первую смену наружного осмотра и защиты территории. Им можно было отходить от человеческого пристанища максимум на пятьдесят метров. Это была только первая смена и людям, вышедшим на неё, следовало продержаться до четырёх часов утра, после чего их сменит смена номер 2. Такой порядок соблюдался каждый раз, как только часы пробьют двенадцать, но тогда всё случилось по-другому.

  Уже было пять часов утра, а первая смена всё не возвращалась. Правительство не хотело отпускать вторую, пока не узнают что с первой. Прошёл ещё час, за ним ещё, охрану, на всякий случай, даже увеличили вдвое, что явно отражало волнение верхнего этажа населения. В таком нетерпении и загадочности пролетел ещё один час. Люди уже не могли сдержаться, но выходить было опасно, опасней, чем обычно. И вот, наконец, восемь часов. Это число мало что могло изменить в этой ситуации, ведь, сколько бы не было там времени, недруг явно не уберётся восвояси. Но всё равно этот час был нашим, это было наше начало дня, и вряд ли хоть кто-нибудь нам в этом мог помешать.

  Группу, численностью превосходившую патруль первой смены в два разы, отправили по маршруту собратьев. Но далеко ходить не пришлось. Посланник из группы прибежал через пару минут после отправления. Всех людей (Георгия Васильевича и ещё пару человек из “верховной рады”), кроме защитников Спортивного Соглашения, он позвал с собой со слоганом “нашли”.

  В двадцати метрах от блокпоста десять мужских тел лежали колонной в таком же порядке как они и ушли. Чьё тело кому принадлежало, узнать было невозможно, всё солдаты были обезглавлены. Причём посмотрев на их шею и увидев этот потрясающе ровный разрез, которым был вознаграждён каждый служивый, вышедший той ночью в первую смену. Десять разрезов десяти мужчин были идентичными до такой степени, что можно было подумать, что их головы взяли и срубили одним ударом огромной шашки. Но в таком случае возникает вопрос: как, ведь все они были разного роста, как неведомому существу это удалось. Эх, наверное, мы этого никогда не узнаем. Но и без этих неразгаданных хитростей в истории той ночи хватает загадок. Например, трупы были обнаружены в двадцати метрах от блокпоста, из которого выходила первая смена, но тогда почему на таком небольшом расстояние не было слышно ни каких криков, если они были вообще. Ещё настораживал и тот факт, что та ночь была тихой и ясной, в общем, не часто попадающейся, и видимость была предельно хорошей для ночного времени послевоенной эпохи. Плюс, периметр вокруг постоянно освещался мощным светом прожекторов и как утверждали вояки, оставшиеся на первой линии обороны, эти прожектора могли рассекать пространство вдаль вплоть до пятисот метров, если на пути нет ни каких значимых заграждений, и на то место, где утром были обнаружены трупы, свет огромной лампы падал ни раз и ни два, но ничего подозрительного там замечено или обнаружено не было. Так что же произошло?

  Тела было решено похоронить со всеми почестями, но вот сделать это целиком не вышло. Головы мужчин были унесены с собой неведомым нападавшим. Так же монстр, или кем же там является то существо, также ровно, как и головы, у всего отряда отрезал большие пальцы рук и ног, которые он тоже унёс с собой. Зачем же ему понадобились эти атрибуты человеческого тела совсем не ясно, как и многое другое из этой истории.

  Как я уже упомянул, головы были срублены, казалось, одним взмахом шашки, выполненным умелым казаком, так как именно этот народ больше преклонен к такому виду оружия. И, чтобы особо не париться, но всё же дать монстру хоть какое-то имя, для, так сказать, наибольшего взаимопонимания среди людей о ком идёт речь, служивые на блокпостах окрестили тварь казаком.

  После этого инцидента прошло ещё четыре месяца в неведении, что да как. Патрули с того момента не выпускались из-за боязни встретиться с казаком. 120 дней прошло с момента обезглавливания целого отряда, и людям уже изрядно поднадоело жаться в своих углах как крысы. И правительство всё же решило отправить пять смельчаков на первую ночную смену. Зря: никто из отправленных домой не вернулся.

 Их тела обнаружились, опять же, утром. В тех самых двадцати метрах от блокпоста. Снова обезглавленные и награжденные ровным, одинаковым у всех порезом. Но сейчас всё-таки нашлось одно отличие, на этот раз мутант забрал с собой не головы и большие пальца, а головы со ступнями и кистями. Получилось что-то вроде недоделанных кукол, которым мастер ещё не приделал головы, ступни обоих ног, и запястья обоих рук. С того момента больше не у одного человека даже мысли не возникало насчёт отправки патруля в ночную смену.

  – Ой, что-то не верится мне, что удастся вам Казака хотя бы заметить или увидеть, а о поимке я вообще не говорю. Но если вы всё же обнаружите это чудовище, то на меня можете даже не рассчитывать. Мне моя голова нужна, – совершенно серьезно сказал я, делая последнюю затяжку и кидая окурок в пепельницу. А я ведь даже не заметил, как скурил сигарету.

  – Эх, ладно, Саня, а я-то надеялся…

  – Чего вы наделись? Вы для начала хотя бы логово этого чудища найдите, а потом уже “надейтесь”, – резко прервал я Георгия. Через долю секунды я понял, что взболтнул лишнего. Но, честно говоря, этот разговор о казаке начал мне надоедать.

  – Ну, хорошо, – наконец вымолвил тот, после чего, исподлобья смотря на меня, добавил. – Я, наверное, так и поступлю.

  В его взгляде не было ни капли нерешимости. Можно даже сказать, он смотрел на меня свирепым взглядом хищника, умеющего убивать. Я автоматически поник, сейчас мне больше всего хотелось упасть под землю, растаять в этом стуле, всё что угодно, лишь бы не видеть глаз главного человека Спортивного Соглашения. Думаю, Гоше всё же не очень понравился мой дерзкий поступок. Да и то, что мой собеседник умеет убивать, я знал превосходно. Всё же, наверное, зря это я. Этот хорошо сложенный, пусть и не очень высокий, да ещё и пожилой, мужчина, выйдя он со мной один на один, скорее всего, одержал бы победу. В такое не очень верится, но это так.

  – Ну что ж, Александр, кажется мне, что время нашей беседы подходит к концу, – после затянувшейся паузы сказал Георгий Васильевич, наигранно глядя на свои наручные часы. Я присмотрелся… о, “СASIO” значит, вроде бы, японские, хорошие часики. А у них ещё, как я смог рассмотреть, четыре циферблата, один самый большой – время, а в нём три маленьких, для чего предназначены вторые, мне не известно. – Так что вот, как договаривались, всё по контракту.

  На стол упала не шибко толстая пачка белорусских рублей. Я взглянул на неё, подтянул к себе, взял в руки, показухи ради повернул деньги на 180 градусов, потом обратно, как бы оценивая, после чего спросил, уже зная ответ:

  – Все семьсот?

  – Все, даже, вроде бы, с подбавкой, уж слишком хорошо поработал, – ответил Гоша и улыбнулся.