— Все не так уж и плохо, — сказала она. — Я хочу тебе верить, Чак. Я хочу, чтобы у нас все было хорошо.

— Так и будет, Бетси. А сейчас мне надо идти.

— Идти? — Бетси вздрогнула. — Вот так всегда — только появляешься и тут же уходишь.

— Прости, Бетси, но у меня очень важное и неотложное дело. А деньги спрячь, они нам понадобятся, — он пододвинул пачку к ней. — Я ухожу.

Чак еще раз обнял жену, заглянул в детскую. Одиноко лежали на кровати дочери резиновый кенгуру и потрепанная кукла.

— До встречи.

Чак сел в автомобиль и помчался к Стефани Харпер и Джону Кински.

Утром следующего дня на бирже ценных бумаг был большой переполох. Акции компании «Харпер Майнинг» неожиданно начали резко падать в цене. Это было связано с трагической гибелью президента компании.

На два часа дня был назначен совет правления компании. Председательствовать должен был Леонард Смайлз. Он к этому времени со всеми договорился.

Стефани Харпер, Джон Кински и Чак нервничали. Стефани буквально не находила себе места. Она металась по квартире Билли из угла в угол. Включала приемник, телевизор, потом выключала их, рвалась к телефону, снимала трубку, но тут же бросала ее.

Время тянулось ужасно медленно, казалось, что оно вообще остановилось. Стефани неистовствовала, ей хотелось действовать, как можно быстрее появиться в своей компании и навести порядок.

Джон Кински сидел в кресле у открытого окна, он чувствовал себя очень плохо, но старался не подавать вида. Перед глазами то и дело расплывались разноцветные круги. Он тяжело дышал, ему явно не хватало воздуха. Джон расстегнул рубашку.

— Что? Тебе плохо? — спросила Стефани.

— Нет, дорогая, все нормально, я в порядке.

Чак неизвестно почему сидел за столом и зачем-то разбирал и собирал револьвер, осматривая каждую деталь.

— Чак, я думаю, оружие не понадобится, — сказала Стефани, останавливаясь у стола.

— Как знать, миссис Харпер, как знать, — Чак, пожимая плечами, продолжал заниматься своим делом.

— Но ведь не будет же он стрелять, не соберет же он наемников?

— Не знаю, но мне кажется, что он способен на все. Ведь они теперь как волки, загнанные в угол, они будут кусаться и огрызаться. Так что, я думаю, нам надо быть наготове.

— Да нет, Чак, я думаю, до этого не дойдет. А ты как думаешь, Джон?

Джон, не оборачиваясь, произнес:

— Я думаю, надо прислушаться к словам Чака. Не все так просто.

— Да что ты, Джон? Я знаю Смайлза, думаю, он не пойдет на это.

— Почему, миссис Харпер, почему вы так уверены? Ведь он заказал ваше убийство, а не мистер Кински.

— Но это было до контракта.

— Стефани, а когда должен быть подписан контракт?

— Думаю, он заставит всех проголосовать и контракт будет подписан сегодня же, после правления, новым президентом.

— Значит, твое появление на правлении обязательно? — Джон повернул голову и взглянул на жену.

— Конечно, Джон, обязательно. Я обязана там быть, иначе вся компания может рухнуть и мы с тобой останемся ни с чем.

— Ну что ты, Стефани, ведь я гениальный художник и мои картины будут стоить немалые деньги. А нам с тобой, я думаю, многого в этой жизни уже не надо.

— Нет, Джон, ты ничего не понимаешь в бизнесе. Я должна выиграть эту партию, выиграть раз и навсегда.

— Да что ты, Стефани, сегодня выиграешь, а завтра… завтра может что-нибудь случиться…

Джону вновь стало плохо, он отвернулся к окну и левой рукой принялся массировать грудь напротив сердца.

— Джон, тебе плохо?

— Нет, просто здесь немного душновато.

— Проклятая погода, — сказала Стефани и подошла, чтобы шире открыть окно.

Джон прикрыл глаза.

— Миссис Харпер, мне кажется, нам пора, — произнес Чак.

— Да, Чак, нам пора. Джон, нам пора, — Стефани была уже одета в свой элегантный серый костюм.

Чак спрятал револьвер под куртку, Стефани подошла к Джону, поцеловала его в губы.

— Не волнуйся, Джон, все должно быть хорошо.

— Надеюсь, Стефани, все будет просто замечательно.

— Держитесь, мистер Кински, — Чак пожал руку Джону.

Джон взглянул на Чака.

— Я надеюсь на тебя, Чак, — сказал он.

Чак молча кивнул.

Стефани Харпер и Чак быстро спустились по лестнице и сели в зеленый «форд» Билли. Автомобиль взревел мотором и помчался в центр Сиднея, к небоскребу, где находилось правление компании «Харпер Майнинг».

Джон Кински почувствовал, что ему становится все хуже и хуже. Из последних сил он добрался до телефона и набрал номер своего друга, доктора Гарди Корнера.

Как ни странно, но трубку снял сам Гарди.

— Алло, Гарди Корнер слушает, — раздалось в трубке.

— Гарди, это я, Джон Кински, не пугайся.

— Джон Кински?! — вскрикнул доктор.

— Да, это я, Гарди. Ты не бойся, я еще жив, но мне кажется, что сейчас умру, что-то с сердцем.

— Где? Где ты? — закричал Гарди Корнер. — Называй скорее адрес!

— Я… — Джон на мгновение задумался, потом вспомнил и назвал адрес, — …я выйду из подъезда.

— Нет-нет, не выходи, я выезжаю к тебе на машине «Скорой помощи». Не выходи, я еду.

Джон Кински едва добрел до двери и открыл замок. Ему стало совсем плохо. Он медленно опустился на колени и рухнул на пол у самой двери.

Джон не слышал, как по лестнице бежал Гарди Корнер и два врача «Скорой помощи», как открылась дверь, Гарди склонился над ним и зашептал:

— Джон, Джон…

Врачи быстро положили Джона на носилки и снесли к машине. Взвыла сирена, синим светом замигала сигнальная лампочка и автомобиль с воем помчался по улицам Сиднея к клинике Гарди Корнера.

Только когда носилки вкатывали в операционную, Джон Кински пришел в себя и открыл глаза.

— Стефани, сообщи Стефани, — прошептал он.

— Что ты говоришь? Лучше помолчи пока, — попросил доктор Корнер, уже одетый в халат и готовый к операции.

Над операционным столом зажглись бестеневые лампы. Запрыгали стрелки на датчиках приборов, по экранам запульсировали ломаные линии, показывая прерывистый ритм биения сердца Джона.

Заседание правления компании «Харпер Майнинг», несмотря на то, что ситуация была трагической, проходило как всегда торжественно.

Многие очень волновались, ведь акции кампании резко стали падать. Теперь все считали, что только контракт с компанией «Вест Петролеум» может спасти положение.

Леонард Смайлз ликовал, он был в идеально отутюженном строгом костюме с изысканным галстуком. Изо всех сил он пытался согнать с себя веселость и старался казаться хоть чуточку печальным — соответственно обстоятельствам.

Леонард уселся в кресло президента кампании и открыл заседание правления.

— Господа! Ситуация для нашей компании складывается не лучшим образом, — строго начал он. — Но есть выход, нами уже подготовлена документация и проработан очень основательный и долгосрочный контракт с компанией «Вест Петролеум». Они нуждаются в наших деньгах и, если мы подпишем этот контракт, то будем гарантированы от неудач.

Все члены правления внимательно следили за каждым словом Леонарда Смайлза. Перед каждым лежал пакет документов и кое-кто бегло просматривал цифры. Схема, по которой должно было развернуться действие контракта, выглядела очень убедительно.

— Надеюсь, господа, что вы ознакомились с условиями контракта и понимаете, какие выгоды принесет он нашей компании, — Леонард Смайлз с видом победителя осмотрел собравшихся.

В это время распахнулась огромная дверь в зал заседаний правления и на пороге появилась Стефани Харпер.

Все оторвались от бумаг и глянули на вошедших. Следом за Стефани вошел и остановился рядом с ней Чак.

— Ну что ж, господа, я вижу, вы решили подписать контракт без меня, — громко и строго сказала Стефани Харпер.

За миссис Харпер стояла Хилари. Она победно улыбалась, глядя прямо в лицо Леонарда Смайлза. Руки управляющего компании задрожали, он начал быстро складывать лежащие на овальном столе бумаги. Лицо его мгновенно смертельно побледнело и, казалось, что он вот-вот рухнет, потеряв сознание.