Мадриде, а отец уехал в Барселону к своей сестре Исабель. Всего несколько недель назад Исабель умерла.

- Он все еще переживает из-за смерти тети?

- Да, тут все смешалось одно к одному. И тетя Исабель, и та женщина, с которой он встречался, и

которую бросил месяц назад.

- Недолго музыка играла, и он, наконец-то, ушел от этой тетки.

- Да, мы его предупреждали, хотя что теперь это дает?

- Бедняга.

- Я, и правда, никогда не видела, чтобы ему было так плохо, – вздыхая, повторяет Гадеа. – Боюсь,

он совершит какую-нибудь глупость.

- Что ты говоришь?! Это ты мелешь всякую чушь!

- Дело в том, что отец говорит, что ему незачем жить, нет смысла бороться. Он говорит, что мы

больше любим маму, а его никогда не любили так, как ее.

- Это неправда. Конечно же мы его очень любим! – негодующе восклицает Мария, вставая с

постели. – Он же сам уехал, когда они с мамой разошлись.

- Ну, ты же знаешь, какой он.

Еще бы, упрямец, каких свет не видывал, но отличный человек. Один из самых лучших, кого она

знала. Когда родители развелись, он даже не оспаривал право опеки над дочерьми. Он не хотел иметь с женой проблем, которые затронули бы его малышек, поэтому он предпочел уехать и зарабатывать на жизнь в другом месте. Исабель предложила брату пожить в ее квартире, пока он не обзаведется собственной. Отец довольно быстро нашел себе неплохую работу и маленькую квартирку, в которой жил, но он часто приезжал в Мадрид, чтобы повидаться с дочерьми.

- А почему папа не вернется обратно, чтобы быть к нам поближе? – интересуется Мария.

- Это невозможно, Мери. Отец не может бросить свою работу и квартиру, чтобы начинать с нуля

здесь. Кризис разрушил бы все. Но… – зеленые глаза Гадеа пристально смотрят в глаза ее сестры, – одна из нас могла бы поехать в Барселону и пожить с ним. По крайней мере, на несколько месяцев, до тех пор, пока он полностью не придет в себя. Я подумала, что ты могла бы поехать.

Что? Она все правильно поняла? Она поедет жить в Барселону? Как она будет там жить?

- А почему я, а не ты?

- Потому что я начала учиться в институте, а там нет мест. Уехав, я потеряла бы год учебы.

- Но, если поеду я, я потеряю год учебы в школе.

- Ты не потеряешь. Я уже посмотрела некоторые школы, тебя еще могут туда зачислить.

- Но, я же совсем не знаю каталанский язык!

- Ну… научишься. Это не трудно. Так ты выучишь другой язык.

- Сама учи!

- Я не хочу бросать Алекса, – вздыхает старшая сестра. – Если я уеду в Барселону, наши с ним

отношения разрушатся, а ты же знаешь, что я его люблю.

Это уважительная причина и очень понятная. Рыжеволосая снова садится на кровать рядом с

Гадеа. Сестры открыто и искренне смотрят друг на друга.

- У меня тоже есть здесь друзья, и я не хочу потерять их, – говорит, наконец, Мария.

- Ты их и не потеряешь. В наше время существует тысяча способов, чтобы поддерживать

дружеские отношения, а поддерживать на расстоянии любовь… гораздо сложнее.

- Уф-ф-ф, – выдыхает Мария.

- Папе плохо, дорогая. Ему очень плохо. Если бы мне так не показалось, то я не ставила бы тебя в

столь затруднительное положение, – мягко говорит Гадеа, гладя сестру по спине. Но, я не могу заставить тебя ехать к нему, ведь здесь у тебя тоже своя собственная жизнь, как и у меня.

- Это очень трудное решение.

- Я знаю, малышка. Но ты, по крайней мере, подумай об этом несколько дней, ладно?

Мария соглашается, качая головой, изобразив на лице смирение. Уехать из Мадрида в Барселону…

Это означало бы оставить все, что у нее есть. Это немного, у нее почти ничего нет. Но, то немногое, что у нее имеется, очень важно для нее. Это ее друзья, “Клуб” и один человек, истинная причина того, чтобы и дальше продолжать идти вперед. И пусть этот человек не замечает ее чувств, Мария не представляет свою жизнь без него.

²¹ Snow Patrol – альтернативная рок-группа, в составе которой участники из Северной Ирландии и Шотландии, упоминается их композиция Open your eyes

Глава 19

Почти два часа ночи. Комендантский час²².

Прощальный поцелуй. На сегодня это будет последний раз, когда она ощутит вкус его губ. Рауль улыбается, поворачивается и медленно идет по улице, постепенно удаляясь. Стоя у двери подъезда, Валерия смотрит ему вслед до тех пор, пока он не исчезает из вида. Сглотнув, она вздыхает. Какая невероятная, немыслимая ночь!

Достав из сумочки ключи, Валерия открывает дверь. Консьерж здоровается с ней, пожелав доброй ночи. Так оно и было. Нет никаких сомнений в том, что ночь была грандиозной!

Девушка подходит к лестнице и поднимается на первый этаж²³. Поднимаясь по ступенькам, Валерия ни на секунду не перестает думать о Рауле. Вот и первый этаж, квартира “Б”. Она осторожно открывает дверь, стараясь не шуметь, и входит в квартиру. Мама не спит. Сидя на диване перед телевизором, Марá смотрит черно-белый фильм. Посмотрев на часы и уточнив время, она едва заметно улыбнулась и перевела взгляд на только что вернувшуюся дочь:

- Без одной минуты два. Это мне нравится.

- Мам, ну ты же знаешь, что я очень ответственный человек, – отвечает Валерия, присаживаясь рядом с ней. Она целует мать и смотрит на экран телевизора.

- Я это знаю, дочка, знаю... Как у тебя, все прошло хорошо?

Да что значит это самое “хорошо”, когда произошло такое?! Да любое слово, какое она ни скажи, оказалось бы убогим. Ей хотелось бы рассказать об этом все, до мельчайших подробностей, но она никогда не говорила с матерью о подобных вещах. У матери предостаточно забот и без того, чтобы вмешивать ее в свою личную жизнь и любовные отношения.

- Да, все отлично, но ты должна была уже спать, ведь завтра тебе вставать чуть свет.

- Все равно, я не смогла бы уснуть до тех пор, пока ты не придешь.

- Мама, мне уже почти семнадцать лет, я не маленькая девочка, – возмущается Валерия.

- Для меня ты всегда будешь маленькой девочкой, – улыбается мать, дотягиваясь до пульта телевизора. Она выключает телевизор и встает с дивана.

- Ты не будешь досматривать фильм?

- “Касабланку”²⁴ я видела тысячу раз и знаю, чем там все закончится, – отвечает Мара, потягиваясь. – И, как ты правильно сказала, завтра мне очень рано вставать и идти на работу.

- Хочешь, я тоже пойду?

- Нет, не беспокойся. Ты пригодишься мне вечером, когда уйдут все ребята, тогда ты мне и поможешь.

- Хорошо.

- По утрам в воскресенье лучше отсыпайся и отдыхай, а то скоро начнутся экзамены за первый триместр, и тебе нужно будет много заниматься.

- Не приставай ко мне с этим сейчас, – негодует Валерия. Как совсем недавно сказал ей один человек, сегодня ни слова ни об уроках, ни о школе. – Сейчас еще только ноябрь.

- Время летит быстро, слишком быстро.

Выражение лица Мары становится задумчиво-грустным. Кажется, ее девочка родилась только вчера, и она наслаждалась жизнью с человеком, которого очень сильно любила. Они вместе работали в кафе, которое теперь она одна везет на своих плечах. Тысячи грез мало-помалу таяли и исчезали, и постепенно Мара утратила все свои мечты.

- Мама, тебе нужно почаще выходить куда-нибудь.

- А кому я доверю “Констанцию”?

- Для этого есть ребята и я тоже, – отвечает Валерия, бурно жестикулируя руками, – время от времени тебе нужно было бы звонить какой-нибудь подружке и ходить с ней куда-нибудь покутить, поразвлечься.

- Ну, конечно же, мне вот только развлекаться! Доченька, мне уже за сорок!

- И что из того? Ты еще очень молодая!

- Но, уже не настолько. Единственное, чего я хочу, придя из кафе домой, так это отдохнуть, а не таскаться по развлечениям.

Валерия вздыхает. Работать так, как пашет ее мама, семь дней в неделю и по столько часов, ужасно. Несмотря на имеющихся в ее распоряжении отличных официантов и на посильную помощь дочери по вечерам после школы, Мара всегда сама все решает и не оставляет кафе “Констанция” ни на секунду. Она находится там с раннего утра до позднего вечера, с самого открытия и до закрытия кафе. В большинстве своем она даже солнца не видит. Приходит в кафе, когда еще не рассвело, а уходит, когда на дворе уже ночь. Она даже ест там в полдень.