- Что выпьешь?

- Кока колу.

На этот раз никто не убедит ее, чтобы она заказала себе что-нибудь покрепче. На этот вечер со спиртным покончено.

- Отлично. Уже несу, подожди.

- Жду.

Парень подходит к стойке бара, обслуживающего дискотечные кабинеты, и разговаривает с красивой официанткой, пока Валерия наблюдает за ним, сидя на диванчике для двоих.

Все-таки в мире существуют случайности. Ну, вот какова вероятность того, что парень, игравший в метро на гитаре, и она встретились бы на университетской дискотеке? Одна миллиардтриллионная, как она обычно говорила, когда была маленькой. И вот, она сидит здесь, ожидая, когда этот самый парень принесет ей прохладительное. Хотя, на самом деле, у нее нет практически никакого желания и дальше находиться на этой дискотеке. Это парень из метро убедил ее остаться ненадолго. “Нельзя пренебрегать капризами судьбы”. Но, единственное, чего хочется Валерии, так это пойти домой, завалиться в кровать, уснуть и спать, спать, спать, позабыв об этой боли.

Она отбивает ритм и качает головой под Дэвида Гетта и Криса Брауна¹⁵.

А Рауль и Эли сейчас, должно быть... в туалете? На дискотечном кресле? В каком-нибудь городском мотеле? Как же погано! Когда она думает об этом, ее охватывает такая жуткая тоска, что ей хочется только плакать. Перед глазами стоит этот проклятый поцелуй двух ее друзей, который будет очень трудно забыть.

- Вот, держи, – говорит парень, протягивая Валерии полный стакан кока-колы.

- Спасибо.

Парень предпочел что-то более горячительное. Валерия не различает ром это или водка, но явно смешанное с холодным апельсиновым соком. Она чувствует сильный запах алкоголя в носу, когда парень садится рядом с ней.

- Итак, мы остановились на том, что ты – Валерия.

- Верно. А ты – Сéсар.

- Правильно.

- И учишься на третьем курсе, на факультете журналистики.

- Это на самом деле так. А чем занимаешься ты? – заинтересованно спрашивает новый знакомый. – Ты мне не говорила, да?

- Нет, не говорила, – Валерия растерялась.

И что теперь? Что-нибудь придумать или признаться, что она даже школу пока не закончила? Если сказать правду, тогда все может произойти, как с блондинкой, которая перед этим клеилась к Раулю.

- Судя по твоему виду, ты изучаешь... – продолжает Сесар.

- Ну-у... А знаешь, угадай.

- Право.

- Право? Ты уверен?

Не слишком-то прозорливы нынешние журналисты. Таковы средства массовой информации. Пожалуй, право было бы последним родом деятельности, которое она выбрала бы.

- Подожди, – Сесар изучающе разглядывает Валерию, будто она представляет собой картину художника-абстракциониста, очень сложную в толковании. – Стоматология!

Вероятно, следующим вариантом будет инженер по дорожному строительству, поэтому на один вечер решила стать стоматологом.

- Верно, ты угадал!

- Отлично, со второй попытки, совсем неплохо.

- Выходит, ты не только хорошо играешь на гитаре, но у тебя еще отлично развито шестое чувство на профессии. Поздравляю!

Сесар улыбается, и Валерия тоже. Любопытно, но сейчас она более спокойна, чем тогда, когда познакомилась с ним в метро. Сейчас невероятная красота парня не производит на нее такого впечатления, как раньше.

- И на каком ты курсе?

- На первом. – Прибавлять себе много лет Валерия не стала. Если Сесар подумает, что ей восемнадцать, уже хорошо.

- Новенькая.

- Да.

- И много над тобой подшучивали?

- Н-нет, пока ни разу.

- Не подшучивали? И никто не посвятил тебя в студенты?

- Посвятил в студенты? – положение осложняется. – Пока нет.

- Ладно, тогда я сам займусь этим. Не могу же я сидеть с новичком и не посвятить его в студенты, окрестить, так сказать.

О, господи! Во что еще она впуталась? Что он собирается с ней делать? Девушка не знает, куда ей отвести взгляд. Мало того, что ее подруга подцепила парня, которого она любит, так теперь еще ее хотят крестить. Если ее зовут Валерия, значит она уже крещеная!

- Не пугай меня. Что это такое?

- Крещение, ну, в смысле посвящение в студенты?

- Ну да.

- А ты что, не знаешь?

- Нет, не знаю!

- Ну, это заключается в следующем – на пять секунд голову первокурсника суют в большой жбан, наполненный “калимочо” или “сангрией”¹⁶.

- Что? Ты говоришь серьезно?

Нет, это не может быть правдой. Но лицо Сесара серьезно. В нем нет и намека на шутку. Мамочки!

Одна только мысль о том, что может сделаться с ее мелированными светлыми волосами, приводит ее в ужас, заставляя нервничать.

- Пожалуй, будет лучше, если я сам окрещу тебя, поскольку я довольно тихий, и ты меня уже

знаешь, чем это сделает один из моих друзей, с шести вечера хлещущий пиво, не так ли?

Те парни в бейсболках с адресом Twitter! Вот уж верно, если бы ее посвящали они, было бы

хуже, гораздо хуже. Она точно захлебнулась бы в жбане с калимочо. Но, в любом случае, окунать голову в вино даже под руководством красавца-журналиста, не представляет из себя никакого удовольствия.

- А мы не могли бы оставить крещение до другого дня.

- Нет.

- Но, дело в том, что…

- Ха, каким бы я был ветераном, если бы оставил некрещеным новичка на одной из наших

вечеринок?

- Кончай, Сесар. Не будь плохим парнем. – От страха у Валерии трясутся поджилки.

С серьезным видом парень встает с дивана, прихлебывает из стакана и подмигивает Валерии:

- Пойду, скажу Тане, чтобы она все подготовила. Она мне поможет, – поясняет он, указывая на

официантку, с которой разговаривал раньше.

- Ради бога, мне ведь потом еще идти домой. И что я скажу маме?

- Правду, конечно. Что ветеран тебя окрестил. Она тебя поймет.

- Но, как я все это объясню ей?

- Если твоя мама была студенткой, с ней было то же самое, я в этом уверен.

Он с ума сошел. Ее мама училась в педагогическом. Но, она ничего не рассказывала о том, что ее

окунали в “сангрию”! А не противозаконно ли это? И не наказуемо ли каким-нибудь Гражданским Кодексом или чем-нибудь в этом роде? Если бы она изучала право, то знала бы это. Вот черт, вляпалась. Ну и дерьмо! Она не хочет, чтобы ей мочили волосы. Это ее волосы! Мелированные волосы! Ну, уж нет! Как бы ни хотелось этому парню, но она не позволит, чтобы ее куда-то окунали головой!

- Я ухожу. – Валерия вскакивает с дивана.

- Как уходишь?

- Хочешь ты этого или нет, но я не позволю, чтобы меня совали головой в “калимочо” или

“сангрию”.

- Но, это институтский обычай…

- Да мне плевать. Я ухожу.

- Но… – в этот самый момент улыбающийся Сесар встает перед Валерией, растопырив руки и

преграждая ей путь.

- Дай мне пройти.

- А, если я не дам?

- Я закричу или ударю тебя ногой. Предупреждаю, я четыре года занималась каратэ.

Еще одна ложь. Но, какое это имеет значение, правду она говорит или врет. Она хочет уйти с этой

чертовой дискотеки, и немедленно!

- Я тоже тебя предупреждаю, что, если ты попытаешься ударить меня ногой, то у тебя будут

проблемы с твоей юбкой.

- Плевать, мне все равно. – Девушка пытается проскользнуть справа, но парень, ни на секунду не

переставая улыбаться, не дает ей убежать. Теперь Валерия пытается пройти слева, но ничего не получается. Он продолжает стоять посередине, прямо перед ней. Валерия недовольно сопит и смотрит парню в глаза. В эти восхитительные зеленые глазищи. Но, как же теперь она их ненавидит, ненавидит так же сильно, как и самого парня. Неужели во всей стране не осталось нормальных ребят?

- Сдаешься? – спрашивает девушку Сесар.

- Нет! – Валерия бежит и сильно толкает музыканта из метро. Ее натиск так силен, что Сесар

падает на пол. Неужели она свободна? Как бы не так, она была бы свободна, если бы не свалилась прямехонько на парня. И вот они оба лежат на полу в нескольких сантиметрах друг от друга, глядя друг другу в глаза. Парень улыбается, а ей хочется плакать.