Я продекламировала заинтересовавший меня ответ Каскадерше. Повисло многозначительное молчание.

— Над последней фразой следует поработать.

— Согласна.

— Разве ты продолжаешь вести колонку?

— Вроде нет.

— А зачем тогда пишешь?

Вот когда я поняла, что за звоночек звонил в моей утомленной голове.

— Точно! Вот почему текст показался знакомым! Я сама его и написала.

Кэссиди хихикнула, но как-то неуверенно.

— Похоже, вы с Адамом пили из одного стакана.

— Нет-нет, — забормотала я, с усилием отрывая от стула отсиженную корму. — Это конкурсный ответ, человек метит на мою должность. Но это плагиат.

— Плагиат и дурость. Симпатичная комбинация, — порадовалась Кэссиди. — Такую обаяшечку грех не взять на работу.

Посулив перезвонить, я поскакала к своему компьютеру, прихрамывая на обе задних ноги. Со всех сторон ко мне поворачивались встревоженные лица, и каждый, притворяясь, будто вовсе не глядит на меня, таращился вовсю, пытаясь угадать, какой ответ произвел столь сильное впечатление, что я босиком понеслась через весь офис.

Раскрыв архив и задав поиск по комбинациям из двух-трех слов, я быстро отыскала те пять ответов, из которых, словно лоскутное одеяло, был сшит представленный на конкурс вариант. Метафоры автор слегка изменил, но использовал все до одной, и они оставались вполне узнаваемыми. Только последнюю фразу этот придурок выжал из себя сам.

Я оторвалась от экрана компьютера, а народ в «загончике» тут же уставился в свои компьютеры. Двоечники-малолетки: не встречайся глазами с училкой — и тебя не вызовут к доске. Нет, не все отвели глаза — Скайлер откровенно следила за мной, так напряженно, словно готовилась вызвать охрану или выхватить баллончик, как только я сделаю резкое движение.

Неужели Скайлер? Нужно взять пароли у Адриенны — будем надеяться, пароли никто не подменил — но Адриенна, секретарша Генри, сидела в другом крыле здания, а Скайлер сидела прямо передо мной, и я видела бисерины пота, проступившие вдруг на ее лице.

С мятым ответом в руках я подступала к Скайлер, ожидая, что она сломается, удерет, а то и позвонит Эйлин. На ходу я прикидывала, кем надо быть, чтобы подсунуть чужую работу вместо своей, какие бы там ни были отговорки, мол, я восхищаюсь этим человеком, хочу во всем ему подражать…

А если не просто восхищаюсь, если он — мой отец, я — его законный наследник?

Скайлер не так напугало мое стремительное приближение, как тот момент, когда я застыла посреди дороги, статуя статуей. Неожиданная идея поразила меня, точно удар молнии, — да, я знаю, что это неточно, хорошо, вот другое сравнение: как в детстве, забежишь с берега в море и стоишь, удерживаешься на ногах, а волны бьют прямо в грудь, пена летит в лицо и глаза, сердце стучит изо всех сил.

Допустим, Грэй Бенедек способен убить, лишь бы заполучить новую, удачную песню, но если он добыл «пленки из отеля», ему все равно придется делить прибыль с Клэр и всей компанией.

Но если пленки у Клэр, она может не продавать их, а использовать для укрепления своей династии. Простейший способ превратить Адама во второго Мику — отдать ему песни отца, и пусть поет их, как будто свои собственные. Остается лишь убить единственного, кто знал, чьи это песни.

17

Ужасно, когда крепкий план вдруг разваливается, еще хуже, если он чересчур хорошо сработает. Предположим, ты решила перейти на органическую пищу. Одно из двух — либо аллергия помешает осуществить благие намерения, либо «биологически чистые» овощи разорят вчистую (боже, это опять каламбур?) Флиртуешь с парнем, а он не обращает на тебя внимания — обидно, что и говорить, но будет хуже, если он прилипнет к тебе как банный лист, и притом окажется законченным идиотом. Или подстраиваешь утечку информации, и либо никому эта информация не нужна, либо все четвертое сословие собирается у твоей двери, а ты еще носик не напудрила.

Впрочем, в тот момент, когда я хлопнула смятый листок перед носом Скайлер, меньше всего я помышляла о четвертом сословии и ненапудренном носике. Отыскав для Клэр свежий мотив убийства, я лично собиралась убить еще двух-трех драконов (морально). Это помогло бы мне подготовиться к вечеринке Джордана. Итак:

— Это шутка?

— Вряд ли, — ответила Скайлер и впервые за все время нашего знакомства ее голос прозвучал не слишком-то победительно.

— О чем ты только думала?

— Хотела попробовать что-то новое.

— Позаимствовав что-то старое?

— Конечно, с копирайтом могут быть проблемы…

— Да уж конечно.

— Но я думала, если ты одобришь концепт, мы сможем договориться с авторами песен и, может быть, все получится.

Нижняя губа Скайлер задрожала, а мой мозг на секунду выключился полностью.

— Ты написала ответ со строчками из песен. Совет от Коула Портера[43] и Норы Джонс[44].

— Да. — Она все еще взирала на меня с испугом.

— Блестяще!

Скайлер слегка оживилась:

— Мне показалось, ты злишься.

— Злюсь, но ты тут ни при чем. Пойду пообщаюсь с Адриенной.

До Адриенны я не дошла. Едва успела миновать стол Скайлер, как путь мне преградил Карлос с телефонной трубкой в руках:

— Молли, это тебя.

С десяток имен я успела перебрать в уме, пока тащила радиотрубку обратно к своему столу, но про Питера как-то не подумала.

— Уж с кем, кем, а со мной ты хитрить не вправе, Молли Форрестер! — завопил он мне в ухо.

— Не согласна, не согласна и еще раз не согласна, — на всякий случай открестилась я. — И вообще, что тебе надо?

— Объявление о «пленках из отеля».

— Понятия не имею, о чем ты.

— Я столько раз спал с тобой, Молли, что вранье сразу отличаю.

Ну, могла я после этого ему не врезать?

— Значит, ты догадался, что я врала, когда расписывала, как ты хорош?

— Ты не остри, я и сам сострю, — уже более мирным тоном заявил он. — Мне сюжет нужен.

— Послушай, Питер, даже если бы у меня и был тот сюжет, за которым ты охотишься, с какой бы стати я отдала его тебе?

— Потому что для тебя дельце чересчур горячее. Предоставь мне эксклюзив.

— И что я скажу своим?

— Ну, уволят тебя, велика беда. Я тебя в свой журнал пристрою.

— Спасибо за звонок, Питер.

— Хоть бы на вечеринку меня пригласила, черт побери!

На миг мне представилась идея: свести Питера с Эйлин. А что, может сработать. Увижу Аарона, спрошу, не опасно ли в космических масштабах нагнетать давление (Питер это умеет) в черную дыру (эмоции Эйлин).

— О'кей, встретимся у входа. — С этими словами я бросила трубку.

Информация уже просочилась. Из таблоидов — в мейнстримовские издания. Во всяком случае, до Питера слух дошел.

Музыкальное сообщество тоже заволновалась. Тут же раздался новый звонок. Райза: готова приобрести «пленки из отеля» за любые деньги.

— Даю десять процентов сверх любой цены, какую тебе предложат!

— С чего ты взяла, что я торгую пленками? Мы с тобой говорили о них. Сегодня грядет Великое Объявление. И ты к этому непричастна?

Я-то рассчитывала, что слух, будто пленки найдены, вынудит к каким-то действиям настоящего обладателя пленок. Скажем, если я заявлю, что пленки у меня, Клэр обязана будет выйти на сцену и доказать, что я соврала. Но слух уже превратился в гонки за пленками, в аукцион, я и глазом не успела моргнуть. Только бы не произошел взрыв, а то меня уже не будет здесь к тому времени, как Клэр испугается и все выложит.

Я сказала Райзе, что к торговле пленками не имею ни малейшего отношения, и посулила первым делом позвонить ей, если пленки всплывут. Она еще немного поднадавила на меня и даже сказала спасибо. Я отсоединилась — и тут на мое плечо тяжело опустилась рука Грэя Бенедека.

— Что ты задумала?

Звезды! Надо мной навис высокий, крепкий мужик, глаза сверкают яростью, голос источает серную кислоту, а мои милые коллеги сидят себе тихонько, взирая на Грэя Бенедека с любовью и обожанием. Когда Грэй защелкал челюстями прямо у меня перед носом, послышалось хихиканье. Спишем это на возбуждение и не будем думать, что кто-то из милых коллег злорадствовал.