По улице на велосипедах едут тётушки.

Тётушки всё ближе и ближе. Уже различимы лица…

— Вот чудные тётки. Кто такие? — хохочет Валерий.

Жека посмотрел на тётушек.

— Они.

— Кто «они»?

— Тётушки.

Валерий вглядывается в тётушек. Одна за другой тётушки появляются в поле зрения бинокля.

— Тётя Саша, тётя Даша, тётя Маша, — слышится голос Жеки.

— Врёшь! — испуганно шепчет Валерий, узнавший тётушек, с которыми успел уже так неудачно познакомиться.

— Правда. Тётушки.

— Всё пропало, — говорит Валерий упавшим голосом. — Если они меня увидят, я погиб. А если узнают, что я их племянник…

Валерий побежал в дом. Жека бросился за ним. Валерий сбегает по лестнице вниз. Жека с ужасом смотрит на него.

— Куда бежать? — спрашивает Валерий, глядя на калитку, в которой вот-вот появятся тётушки.

Жека с недоумением смотрит на него.

— Ну куда? Куда деваться? — повторяет Валерий и, не помня себя, бежит вверх по лестнице. Жека за ним. Они забираются на самый верх, под крышу. Перед ними — две двери. Валерий подходит к одной из них.

— Здесь что?

— Не знаю.

Валерий дёргает дверь. Дверь не поддаётся.

— Заперто!

Валерий с силой рванул другую дверь. Она распахнулась. Через окно и щели бьёт солнце, освещая чердак. Здесь стоит старая мебель, какие-то ящики с ненужными вещами, старая полотнянка — деревянная раскладушка.

— Запри дверь. Я не приходил. Меня тут не было. Иди встречай тёток. И молчи. Надо всё обдумать. Иди. Иди.

Валерий выпроваживает Жеку и закрывает дверь.

— Чего ты испугался? — уставясь в дверь, спрашивает растерявшийся Жека.

— Поругался я с ними, понимаешь, жутко поругался, — доносится из-за двери шёпот Валерия.

— С кем? — удивляется Жека.

— С ними, с тётками, со всеми тремя. Не могу показаться им на глаза. И принеси что-нибудь поесть, я умираю с голоду.

На террасе в доме тётушек. Только что кончился обед.

— Как всё-таки не повезло твоему приятелю, — говорит тётя Даша. — У мальчика, по существу, пропало всё лето. Операция, больница, диета… Ни бегать, ни прыгать… Несчастный мальчик.

Тётя Даша вяжет. Жека, поглядывая на попугая, переминается с ноги на ногу. Наконец неуверенно вздыхает.

— Кажется, недавно пообедали…

— Ты проголодался? — удивилась тётя Даша.

— Я — нет… то есть — да. Я страшно проголодался.

— Котлетку хочешь?

— Съем… штучки две… три…

— Я подогрею. — Тётя Даша встала.

— Не надо. Я люблю холодные.

Тётя Даша уходит в дом.

Попугай с интересом смотрит на Жеку.

Жека подозрительно смотрит на попугая.

Тётя Даша приносит котлеты.

— Вот тебе, кушай на здоровье. Три котлетки. И пирожки. С капустой. Только не говори Саше. Она сердится, когда едят не вовремя.

Тётя Даша понимающе подмигивает и уходит в дом.

Жека, оглядываясь на попугая, заворачивает котлеты и пирожки в бумагу.

Попугай крикнул что-то, Жека вздрогнул, оглянулся, спрятал свёрток с едой за спину.

На террасу выходит тётя Маша.

— Ну, как дела?

— Ничего. Но я… кажется… проголодался, — застенчиво улыбается Жека.

— Мы только что пообедали.

— Я бы… — мнётся Жека, — съел котлету… пирожок.

— Прорезался аппетит на воздухе. Хорошо! Сейчас стащим у Саши котлетку, — смеётся тётя Маша.

— Лучше бы… три… — краснея от смущения, говорит Жека.

— Три?

— Три котлетки, и пирожков хорошо бы.

— Тоже три?

— Можно три, можно больше.

— А куриную ножку хочешь? — подмигивает ему тётя Маша.

Жека обрадованно кивает головой.

Тётя Маша уходит в дом.

Жека прячет свёрток с едой в ящик для хлеба, стоящий на обеденном столе.

На террасу выходит тётя Саша.

— Марш гулять! Побегаешь, тогда и аппетит появится, — говорит она.

— У меня уже…

— Что уже?

— Появился. Аппетит.

— Мы только что обедали, но котлетку я могу дать.

— Две.

— Две?

— Даже три.

Тётя Саша удивлённо смотрит на Жеку.

— Давай, давай, давай! — кричит попугай.

Валерий на чердаке, сидя на полотнянке, с аппетитом ест котлеты и пирожки. Жека невесело смотрит на него.

На кухне возле плиты стоят тётя Саша, тётя Даша и тётя Маша.

— Не понимаю, — удивляется тётя Саша. — Куда испарились котлеты?

— Я дала мальчику котлетку. Он был голоден, — не глядя на сестру, говорит тётя Даша.

— Одну?

— Три.

— И я три, — говорит тётя Маша. — Значит, шесть.

— И я две, — испуганно смотрит на неё тётя Саша. — Мальчик съел восемь холодных котлет!

— И четыре пирожка, — негромко замечает тётя Даша.

— Десять, — подсчитывает тётя Маша. — Я дала ему шесть пирожков. И куриную ножку.

— Восемь котлет и двенадцать пирожков, — говорит тётя Саша. — Несчастный ребёнок, что с ним будет?! Восемь котлет, двенадцать пирожков и куриная ножка… — в ужасе произносит она.

На участок тётушек пробираются знакомые собаки. Они подлезают под забор, протискиваются между поломанными планками, бегут к задней стороне дома…

Валерий из чердачного окошка бросает собакам еду. Собаки, визжа и отталкивая друг друга, растаскивают кусочки котлет и пирожки.

Тётушки выбегают из дома, разгоняют собак.

— Валя! — кричит тётя Саша.

— Валька! — кричит тётя Маша.

— Валечка! — кричит тётя Даша.

Валерий, услышав своё имя, выглядывает из чердачного окна, а Жека из окна своей комнаты. Они переглядываются, и Валерий тут же прячется.

— Я, — кричит Жека. — Я тут.

— Это ты кормишь собак? — спрашивает тётя Саша.

— Я… Я не кормил.

— Валя! — строго говорит тётя Даша.

— Да, я забыл… наверно, это я… — говорит Жека.

— У него добрая душа, — улыбается тётя Саша. — Теперь я понимаю, кто съел эти злополучные котлеты.

Тётушки разгоняют собак. Тётя Саша выпихивает из калитки знакомую немецкую овчарку.

— Товарищ Муравей! — кричит тётя Даша проходящему мимо милиционеру. — Возьмите вашу Стрекозу!

— Плохо дело, плохо, — откликается Муравей. — Прожорлива больно. Дома весь день кормят. Всё мало. По чужим домам побирается. Пошла отсюда! Домой!

Стрекоза, поджав хвост, побежала по улице.

Муравей закурил, ухмыльнулся. К калитке подошли все тётушки.

— Племянника вашего видел. Богатырь!

— Ну да, — смеётся тётя Маша. — Косая сажень… Что вы такое говорите, товарищ Муравей, какой там богатырь.

— А то и говорю, рослый парень, эка вымахал! Для своих лет — великан!

— Что вы, что вы! — говорит тётя Саша. — Он совсем маленький.

Муравей захохотал.

— Валька-то ваш маленький?! Повыше меня будет. Где сам-то? Валерий!

Муравей посмотрел наверх.

Из чердачного окна выглянул Валерий и тут же скрылся.

Тётушки посмотрели наверх.

Из своего окна выглянул Жека, но Муравей его уже не видит.

— Хорош парень, красив, волос светлый, чистая солома.

Тётушки переглянулись, пожали плечами.

— Вы его с кем-то спутали, — говорит тётя Даша.

Муравей сердито фыркнул:

— Ничего не путаю. Сами поглядите. Валерий!

Снова на мгновение в чердачном окне появился Валерий.

— Вот он, глядите, пожалуйста.

Муравей победоносно взглянул на тётушек. Тётушки посмотрели наверх и снова увидели Жеку.

— Это вы поглядите! — говорит тётя Маша.

Муравей рассердился:

— Нечего мне глядеть! Я ещё с ума не сошёл. Пригляделись бы сами к племяннику, какой он масти. Я на зрение пока не жалуюсь.

— Вы бы лучше, товарищ Муравей, чем спорить с нами, — говорит тётя Даша, — навели порядок. Появился какой-то хулиган. Разбил в школе стекло. Гоняет по Курепке собак! Отчаянный хулиган!

— А какой он из себя? — заинтересовался Муравей.