Валландер кивнул.

— Свенставик и Лёдинге находятся далеко друг от друга, — медленно произнес он. — Но если я не ошибаюсь, Хольгер Эриксон торговал тогда именно «шевроле».

В комнате стало тихо.

— А что если Хольгер Эриксон проделал путь до Свенставика? — продолжил он. — А Криста Хаберман потом уехала с ним обратно?

Валландер повернулся к Сведбергу.

— У Эриксона тогда уже было его поместье.

Сведберг кивнул.

Валландер посмотрел на собравшихся.

— Хольгер Эриксон погибает в яме с кольями, — сказал он. — Если все действительно так, как мы думаем, а именно, что преступник убивает своих жертв способом, напоминающим их собственные преступления, то, наверно, можно сделать очень неприятный вывод.

Он бы так хотел, чтобы его рассуждения оказались ошибочными. Но он знал, что это невозможно.

— Думаю, надо начинать прочесывать земли Хольгера Эриксона, — сказал он. — Возможно, где-то там похоронена Криста Хаберман.

Было без десяти минут одиннадцать. Среда 19 октября.

32

На рассвете они выехали к поместью.

Валландер взял с собой Нюберга, Хамрена и Хансона. Все ехали по отдельности, даже Валландер — в своей машине, которую доставили из Эльмхульта, и остановились, не доезжая до пустого дома, который стоял в тумане, словно одинокий и разоруженный корабль.

Как раз в это утро, в четверг 20 октября, туман был очень густой. Нанесенный за ночь с моря, он неподвижно лежал на равнинах Сконе. Договорились встретиться в половине седьмого. Но все опаздывали, так как видимость была почти равна нулю. Валландер приехал последним. Выйдя из машины, он подумал, что они похожи на группу охотников. Не хватало только ружей. Он с неприязнью подумал об ожидающей их работе. Он предчувствовал, что где-то во владениях Хольгера Эриксона похоронена убитая женщина. Единственное, что они могут обнаружить, если они вообще что-нибудь обнаружат, это кости. Больше ничего. Двадцать семь лет — большой срок.

Он, конечно же, мог заблуждаться. Его предположение о судьбе Кристы Хаберман было в меру осторожным. Хотя до полной уверенности еще слишком далеко.

Они поздоровались, дрожа от холода. У Хансона была с собой землемерная карта поместья и прилегающих земель. «Интересно, что сказали бы в Лундском обществе культуры, если бы мы действительно обнаружили останки давно погребенного тела, — пронеслось в голове Валландера. — Наверное, это только бы увеличило количество посетителей поместья, — мрачно решил он. — Ведь по популярности с местами преступлений не сравнятся практически никакие туристические достопримечательности».

Разложив карту на капоте машины Нюберга, они склонились над ней.

— В шестьдесят седьмом году здесь все было по-другому, — сказал Хансон, указав на карту. — Только в начале семидесятых Хольгер Эриксон скупил все земли на юге.

Это сокращало район поиска на треть. Но оставшаяся часть была все-таки очень значительной. Валландер понял, что они никогда не смогут перекопать всю эту землю. Им придется прибегнуть к другим методам.

— Туман сильно мешает, — сказал он. — Я хотел сделать обзор всей местности. Мне кажется, какие-то части можно исключить. Ведь тот, кто закапывает труп, обычно тщательно выбирает место.

— Обычно выбирают место, где никому и в голову не придет искать, — ответил Нюберг. — Об этом написано одно исследование. В США, разумеется. Но это похоже на правду.

— Участок большой, — сказал Хамрен.

— Потому-то мы и должны сразу его уменьшить, — ответил Валландер. — Нюберг прав. Вряд ли Хольгер Эриксон, если он действительно убил Кристу Хаберман, закопал ее где попало. Например, едва ли он стал бы закапывать труп прямо перед крыльцом. Только если он не совсем сумасшедший. А Хольгер Эриксон, судя по всему, сумасшедшим не был.

— К тому же, там камни, — сказал Хансон. — Думаю, двор мы можем исключить.

Они вошли на двор. Может, им лучше вернуться в Истад и приехать снова, когда туман рассеется. Ветра не было, и он мог пролежать так целый день. Валландер решил все-таки посвятить хоть какой-нибудь час осмотру.

Они направились к большому саду позади дома. На мокрой земле было полно упавших и сгнивших яблок. С дерева слетела сорока. Они осмотрелись. «Нет, не здесь, — подумал Валландер. — Убийца-горожанин, у которого только и есть, что его сад, быть может, и закопает труп среди яблонь и кустов смородины. Но человек, живущий за городом, такого не сделает».

Он рассказал о своих соображениях остальным. Никто не возражал.

Они вышли на поле. Туман был по-прежнему очень густой. То и дело мелькали зайцы, торопясь укрыться в его молоке. Сначала группа двинулась к северной границе владений.

— Собака, конечно, ничего найдет? — спросил Хамрен.

— Спустя двадцать семь лет — нет, — ответил Нюберг.

На сапоги налипала глина. Они продвигались вперед, балансируя на узкой невспаханной полоске земли, представлявшей собой границу владений Хольгера Эриксона. Из земли торчала ржавая борона. Валландера угнетал не только предстоящий поиск, но и туман и серая влажная земля. Он любил места, где родился и жил. Но без осени вполне мог обойтись. И уж точно, без таких дней, как этот.

Они подошли к пруду, расположенному в низине. Хансон показал на карте, где они находятся. Они оглядели пруд. Шириной он был метров сто.

— Он целый год наполнен водой, — сказал Нюберг. — В середине там точно от двух до трех метров.

— Это вполне возможно, — ответил Валландер. — Тело можно утопить, привязав груз.

— Или в мешке, — вставил Хансон. — Как утопили Эужена Блумберга.

Валландер кивнул. Снова зеркальное отражение. Но все же он сомневался, о чем и сказал остальным.

— Тело может всплыть. Станет ли Хольгер Эриксон топить тело в пруду, когда у него есть для этого десятки квадратных метров земли? Верится с трудом.

— А кто все-таки возделывал всю эту землю? — спросил Хансон. — Едва ли он сам. В аренду он ее не сдавал. Но земля должна возделываться. Иначе она зарастет. А эти поля хорошо ухожены.

Детство Хансона прошло в поместье недалеко от Истада, и он знал, о чем говорит.

— Это важный вопрос, — сказал Валландер. — Мы должны это выяснить.

— Тогда мы найдем ответ на другой вопрос, — добавил Хамрен. — Не изменился ли ландшафт. Например, где-то земля могла неожиданно подняться. Если копать в одном месте, то в другом появляется возвышенность. Я не говорю сейчас о могиле. Но, например дренаж, или что-то подобное.

— Мы с вами говорим о событиях почти тридцатилетней давности, — сказал Нюберг. — Кто может помнить такое?

— А вдруг, — возразил Валландер. — Но мы, разумеется, должны это выяснить. Итак, кто возделывал землю Хольгера Эриксона?

— Тридцать лет большой срок, — сказал Хансон. — Возможно, это был не один человек.

— Тогда придется опросить их всех, — ответил Валландер. — Если мы их найдем. И если они живы.

Они двинулись дальше. Валландер вдруг вспомнил, что в доме он видел старые фотографии поместья, снятые с воздуха. Валландер сказал Хансону позвонить в Лундское общество культуры и попросить их привезти ключи.

— Вряд ли в семь пятнадцать утра там кто-нибудь есть.

— Позвони Анн-Бритт Хёглунд, — сказал Валландер. — Пусть свяжется с адвокатом, который занимался завещанием Эриксона. Может, он еще не отдал ключи.

— Что ж, адвокаты, наверно, просыпаются рано, — неуверенно сказал Хансон и набрал номер.

— Я должен видеть эти фотографии, — сказал Валландер. — Как можно скорее.

Они пошли дальше. Хансон разговаривал с Анн-Бритт Хёглунд. Теперь они спускались. Туман был такой же густой. Где-то работал трактор. Постепенно звук мотора исчез. В телефоне Хансона шумело. Анн-Бритт Хёглунд поговорила с адвокатом. Ключей у него уже не было. Она пыталась найти кого-нибудь в Лунде, кто мог бы им помочь, но безуспешно. Обещала перезвонить. Валландер вспомнил о тех двух женщинах, с которыми встречался неделю назад, с неприязнью подумав о высокомерной даме.