Валландер вынул из ящика блокнот, открыл чистую страницу и приготовился записывать.

— Давайте начнем по порядку, — сказал он. — Кто, по-вашему, исчез? И что кажется вам странным?

— Хольгер Эриксон.

— Кто это?

— Один из моих клиентов.

— Насколько я понимаю, вы работаете на автозаправке?

Свен Тирен отрицательно покачал головой.

— Нет, я развожу по домам мазут, — сказал он. — Мои клиенты живут к северу от Истада. Дом Хольгера Эриксона находится между Хёгестадом и Лёдинге. Он сам позвонил нам и сказал, что у него осталось мало мазута. Мы договорились, что я подвезу ему топливо утром в четверг. Но когда я приехал, дома никого не оказалось.

Валландер сделал в блокноте пометку.

— Вы говорите о прошлом четверге?

— О двадцать втором сентября.

— А когда он звонил?

— В понедельник.

Валландер задумался.

— Вы не могли спутать день?

— Я вожу мазут Хольгеру Эриксону уже больше десяти лет. И никогда ничего не путал.

— И что было дальше? После того как вы обнаружили, что его нет дома?

— Его бак заперт на замок, поэтому я просто уехал оттуда. В почтовый ящик я бросил записку.

— И что потом?

— Ничего.

Валландер отложил ручку в сторону.

— Когда у человека работа вроде моей, волей-неволей начинаешь замечать, у кого какие привычки, — продолжал Свен Тирен. — И я не мог этого дела так оставить. Чтобы Хольгер Эриксон просто взял и уехал — ну не похоже это на него! И я поехал к нему еще раз, вчера к вечеру. После работы. На своей машине. Моя записка так и лежала в почтовом ящике. А сверху — реклама, газеты, словом, с прошлого вторника почту не вынимали. Я зашел в сад, позвонил в дом. Дома никого нет. Машина стоит в гараже.

— Он живет один?

— Хольгер Эриксон не женат. Он разбогател, торгуя машинами. А еще он пишет стихи. И как-то подарил мне свою книжку.

Тут Валландер вспомнил, что видел сборник Хольгера Эриксона в городском книжном магазине среди книг других местных писателей. Тогда он искал что-нибудь в подарок Сведбергу на сорокалетие.

— Это еще не все, — продолжал Свен Тирен. — Дверь была не заперта. Я даже подумал, не заболел ли он. Как ни крути, человеку под восемьдесят. Я вошел в дом. Но там никого не было. Кофеварка стояла включенной. Пахло гарью. Кофе весь выкипел и пригорел. Тогда-то я и решил пойти к вам. Что-то мне эта история не нравится.

Валландер видел, что Свен Тирен встревожен не на шутку. Правда, опыт подсказывал ему, что большинство якобы пропавших людей на самом деле вовсе никуда не пропадают. Лишь изредка с ними действительно случается что-то серьезное.

— А соседи у него есть? — спросил Валландер.

— Нет, местность там пустынная.

— Что же, по-вашему, могло случиться?

Свен Тирен ответил, не раздумывая, и очень уверенно:

— Я думаю, он мертв. Скорее всего, его убили.

Валландер промолчал. Он ждал продолжения. Но его не последовало.

— Почему вы так думаете?

— А что еще думать? Он заказал мазут. Но моего приезда не дождался — никогда такого не было. Не выключил кофеварку. А дверь почему не запер, даже если ушел ненадолго — погулять по своим полям?

— Как, по-вашему, в доме побывали воры?

— По-моему, там все было как всегда. Ну кроме кофеварки, конечно.

— Значит, вам приходилось и прежде заходить в дом?

— Каждый раз, как я привозил мазут, он приглашал меня выпить кофе. И читал свои стихи. Жил-то Хольгер Эриксон, в сущности, одиноко, так что я думаю, он был рад моим приездам.

Валландер задумался.

— Вы предположили, что он мертв. И думаете, что его убили. Кто мог это сделать? У него были враги?

— Насколько я знаю, нет.

— Но он был богат?

— Да.

— Откуда вам это известно?

— Это всем известно.

Валландер решил пока удовлетвориться таким ответом.

— Мы займемся этим делом, — сказал он. — Хотя, скорее всего, Эриксон просто уехал куда-нибудь. Обычно так оно и бывает.

Валландер записал адрес. Поместье Эриксона носило странное название: «Уединение».

Валландер проводил Свена Тирена до приемной.

— Я чувствую: с ним что-то случилось, — сказал тот на прощание. — Не мог он заказать мазут и уйти из дома.

— Я позвоню вам, — сказал Валландер. Но тут в приемную вошел Хансон.

— Какой дурак поставил на въезде бензовоз? — возмущенно начал он.

— Это я, — спокойно ответил Свен Тирен. — Я уже уезжаю.

— Кто это? — спросил Хансон, когда Тирен ушел.

— Пришел заявить о пропавшем клиенте, — ответил Валландер. — Ты когда-нибудь слышал о писателе Хольгере Эриксоне?

— Писателе?

— Или торговце машинами.

— А тебе какой из них нужен?

— Он занимался и тем и другим. А вот теперь, по словам шофера, исчез.

Они налили себе кофе.

— Есть основания беспокоиться? — спросил Хансон.

— Этот тип с бензовозом, во всяком случае, беспокоится.

— Кажется, я где-то видел его, — сказал Хансон.

Память Хансона приводила Валландера в восхищение. Именно к нему он обычно шел за помощью, если не удавалось вспомнить чье-нибудь имя или фамилию.

— Его зовут Свен Тирен, — сказал Валландер. — Говорит, что несколько раз привлекался.

Хансон покопался в памяти, потом произнес:

— По-моему, он участвовал в каких-то драках, довольно давно.

Валландер задумчиво слушал его.

— Пожалуй, съезжу-ка я в поместье Эриксона, — сказал он. — Заявлено о его исчезновении, нужно выполнить все формальности.

Валландер отправился к себе в кабинет, взял куртку и положил в карман адрес поместья «Уединение». Следовало бы, конечно, сначала заполнить бланк и зарегистрировать заявление. Но Валландер решил сделать это позже. Из полицейского участка он вышел в половине третьего. Дождь продолжался, но теперь он уже не лил, а сеял, как из мелкого сита. Сырость пробирала насквозь. Валландер поехал на север. Отыскать поместье не составило труда: его местоположение вполне соответствовало названию, дом стоял очень уединенно, на самой вершине холма. Распаханные поля полого спускались к морю, которое начиналось где-то за горизонтом. На дереве галдела стая ворон. Валландер заглянул в почтовый ящик. Там было пусто. «Наверно, почту вынул Свен Тирен», — подумал он и зашел во двор, вымощенный булыжником. Здесь во всем чувствовалась заботливая рука хозяина. Валландер немного постоял, прислушиваясь к тишине. С трех сторон двор окружали постройки. Когда-то он представлял собой замкнутый четырехугольник. Но потом одну постройку снесли, а может, она пострадала при пожаре. Особенно поразила Валландера соломенная крыша дома. Да, Свен Тирен, безусловно, прав: такой каприз может себе позволить только богатый человек. Валландер подошел к двери и позвонил. Потом постучал. Затем открыл дверь и переступил через порог. Прислушался. На табуретке возле стойки для зонтиков лежала почта. На стене висели бинокли. Один футляр был открыт и пуст. Валландер медленно обошел дом. От кофеварки все еще пахло пригоревшим кофе. Вот он оказался в большой двухярусной гостиной без потолка — над головой виднелись стропила крыши; здесь внимание Валландера привлек листок бумаги, белевший на коричневой поверхности письменного стола. Начинало смеркаться. Чтобы разглядеть написанное, ему пришлось взять листок в руки и подойти к окну. Это было стихотворение о пестром дятле.

Внизу стояла дата: 21 сентября 1994 года. 22 часа 12 мин.

В тот вечер Валландер с отцом ужинали в ресторане неподалеку от Пьяцца дель Пополо.

А сейчас он стоял один в пустынном доме, и дни, проведенные в Риме, казались ему далекими и неправдоподобными.

Валландер положил бумагу на стол.

«В среду, в десять часов вечера Хольгер Эриксон написал стихотворение и даже указал точное время его завершения. На следующий день Свен Тирен привез мазут и никого не застал дома. Дверь оказалась не заперта».

Тут Валландер прервал свои рассуждения и вышел из дома проверить бак с мазутом. Счетчик показывал, что бак почти пуст.