И вновь в памяти всплыли слова Артура, что я стала одной из них. Огонь действительно стал мне как будто ближе, роднее, что ли. Это немного пугало.

Так, сейчас не время об этом думать. Надо начинать.

Крепко взяв кинжал, я сделала уверенный разрез — в пиалу начала медленно сочиться кровь. Капля за каплей, стекая по ладони.

Слова призыва очень тихо слетали с губ. Почему-то в этот раз было тяжело. Как будто что-то мешало мне говорить, сжимая горло когтистой лапой. По спине пробежал холодок, но я продолжала ритуал. Огоньки свеч начали извиваться.

— Анатолий Жигнов…

Резкая боль сжала виски. Я вскрикнула от неожиданности, и вдруг что-то впилось мне в шею, опрокидывая на пол. Затылок обожгло. По подбородку заструилось что-то теплое и соленое…

— Вера?! — голос донесся как будто через слой ваты.

Перед глазами поплыло: пламя свечей заполонило собой все. Тени играли по стенам.

Я не могла дышать… вместо воздуха из горла вырывались сгустки крови. Кофта уже тоже набухла и стала влажной, а может, мне только казалось. Все тонуло в непонятном огне.

Веки налились свинцом. Я попыталась вздохнуть и почувствовала мерзкий соленый привкус. Мир внезапно исчез.

Где-то на грани сознания я расслышала тихий шепот: “Убью”. Или это были игры уже моего подсознания?

Снова тишина.

Такая спокойная. Точнее все так спокойно.

Что-то как будто пульсирует в голове, разливая приятное тепло. Темнота немного рассеивается.

В нос ударяет кислый запах сгнившего мусора и затхлой воды. Ветер бросает мне в лицо какую-то скомканную газету, но я просто отмахиваюсь от нее.

Вокруг темно, но можно разглядеть арку, хотя нет, это мост. Маленький и заброшенный, но когда-то бывший красивым и декоративным. Откуда-то я знаю это. Под ним и навалена куча подгнившего, разложившегося хлама. Мне как-то так странно… Все давит, сжимает, не дает нормально двигаться, а запахи таки резкие, что кружится голова.

Неподалеку проезжает машина с ярко зажженными фарами. Их свет на секунду меня ослепляет. Мой взгляд поднимается выше — я смотрю на большое, красивое здание с огромными стеклянными витринами. Сейчас там было темно и пусто, но можно было даже отсюда разглядеть новенькие машины, только-только выставленные на продажу.

“Speed” гласила большая синяя вывеска.

Внезапно во мне просыпается злость. Сама не знаю почему, но я чувствую, что просто теряю контроль от этого чувства.

Вдруг в голове что-то щелкает, как будто чей-то приказ. Кто-то хочет, чтобы я ушла. Ну уж нет…

Снова темнота.

— Вера! Вера! Ты меня слышишь?! — женский голос звучал истерично и назойливо.

— Что с ней?! — еще один голос, очень знакомый.

— Отойдите, — спокойно, но не тихо воскликнул какой-то мужчина.

Кажется, что-то с грохотом упало на пол, следом раздались чьи-то ругательства. Недолгая пауза.

— Надо отвезти ее в больницу! — разозлено заявил Алекс.

Точно, это же его голос. Чего же он только так кричит? Голова от всей это какофонии звуков начала раскалывать на две части. Хватит.

— Чего вы… — я попыталась возмущенно воскликнуть, но из горла вырвался только хрип.

Я закашлялась и распахнула глаза. На секунду мир поплыл, но я быстро взяла себя в руки и даже привстала. Это был определенно мой номер в отеле, и лежала я на своей кровати. Рядом стояла бледная и разъяренная Кира, Алекс нервно наматывал круги по комнате, а надо мной склонился неизвестный мужчина лет пятидесяти.

— Что здесь происходит? — поморщившись, спросила я, так как с моим пробуждением все резко замолчали.

Голос прозвучал очень хрипло, а горло сжало от боли, как при простуде. Во рту был мерзкий прикус, так что мне сразу захотелось почистить зубы.

— Это что было нормально?! — не ну шутку завелся Алекс.

— Что… — начала было я и тут же осеклась.

В голове с опозданием вспыхнули воспоминания. Что за черт?! Такого у меня еще не было. И что это была за улица, мост? Я еще отчетливо слышала запах гнили и разложения.

— У нее сейчас шок — это нормальное явление. Я только не могу понять, из-за чего произошло внутреннее кровотечение — думаю, все-таки стоит провести обследование в больнице, — задумчиво сказал незнакомец.

— Не стоит, я в порядке, — хрипло ответила я.

— Это, возможно, серьезное заболевание, — смерил меня тяжелым взглядом он.

— Просто стресс и перенапряжение, — выдавила я улыбку. — Благодарю за беспокойство, но не стоит.

Мужчина молча встал и повернулся к Кире:

— Мои рекомендации вы слышали, здесь больше ничем не могу помочь.

— Максим, спасибо, — кивнула оборотень. — Извини за поздний звонок.

Незнакомец ничего не сказал, просто подхватил свой небольшой кейс и вышел из номера. С его уходом воцарилась давящая тишина.

Вспомнив свои ощущение перед обмороком, я посмотрела на свою одежду — все оказалось не так плохо, как представлялась в моем воображении. На белой ткани гольфа было всего лишь пара красных и уже засохших потеков. Голова немного кружилась, но я встала и подошла к большому настенному зеркалу.

Выглядела я неважно — лицо было бледным, на подбородке и губах запеклась кровавая корка, глаза покраснели.

— Вера, какого черта происходит?! — взорвался, наконец, Алекс.

— Мне бы тоже хотелось услышать объяснения, — куда спокойнее спросила Кира, но прозвучало это угрожающе.

Прежде чем ответить я все-таки вернулась на кровать. Чувствовала я себя неважно.

— Не знаю. Это был обычный призыв духа. Я хотела поговорить с Анатолием Жигновым, но почему-то все пошло не так. Я не могу понять, что это было — мне никогда не приходилось с таким сталкиваться, — честно ответила я. — И раз уж ты здесь, Кира, у меня есть к тебе вопрос. Ты что-то о нем знала? Или о Кузнецове Сергее?

Оборотень смерила меня подозрительным взглядом, явно не поверив до конца, но ответила:

— Нет. Знала только, что Данил часто его навещал, говорил, что это по работе.

— Что же, ясно, — пробормотала я.

— То есть ничего нового ты сказать не можешь?

— Пока нет, — признала я.

Кира была явно недовольна таким ответом и собралась уходить, но я ее остановила:

— Ты не знаешь фирму по продаже машин “Speed”? Здание у них еще с огромными стеклянными витринам, трехэтажное.

Оборотень удивленно вскинула бровь:

— Да, она находится в северной части города, а что?

— Там неподалеку есть парк или что-то в этом роде? — на всякий случай уточнила я, припоминая подробности то ли сна, то ли видения.

— Скорее жалкое подобие, которое облюбовали бездомные.

— Спасибо, — не стала я ничего объяснять. — Если у меня появится какая-то информация, то я сообщу.

Алекс все это время молчал, но как только за Кирой закрылась дверь, он решительно повернулся ко мне:

— Может, хоть мне объяснишь, что вообще происходит?

— Если бы я сама знала… — вздохнула я и все-таки кратко пересказала свое видение, которое, похоже, было вполне реальным.

— И ты думаешь, что это что-то значит? — открывая уже где-то четвертую бутылку пива, в лоб спросил друг.

— Думаю, да. Это хоть как-то, но должно быть связано с Анатолием. Может, это какие-то яркие воспоминания, которые связаны с его смертью… Те эмоции были не моими, это он ненавидел кого-то, кого-то, кто был в том здании.

— Не хочу тебя расстраивать, но ты могла просто сильно удариться головой, — скептично заметил Алекс.

— Не будь таким пессимистом, — ответила я, чувствуя, как саднит горло. — Поможешь?

— В смысле?

— Сходи туда завтра, возьми фотографию и попробуй опросить работников, — с зевком пояснила я. — А мне завтра еще нужно съездить по адресам погибших и заскочить к Данилу на работу.

— У тебя хоть фотография нормальная есть? Когда он еще живой был? — без особого энтузиазма уточнил Алекс.

— Чего нет, того нет.

— Отлично я завтра буду смотреться, — тяжко вздохнул друг и пробормотал что-то еще, но мои мысли были уже далеко.