Рис. Ликург.

Гл.3. (1) Управление государством он распределил между разными разрядами граждан (ordines). (2) Царям предоставил власть военную, магистратам, избиравшимся на год, – суд, сенату – охрану законов, народу – право избирать сенат и, кого захочет, в магистраты. (3) Собственные земельные участки всех граждан он разделил между всеми поровну, для того чтобы при таком уравнении собственности никто не мог стать могущественнее других. (4) Он повелел, чтобы все граждане обедали совместно, чтобы никто не мог тайком пользоваться своим богатством и роскошествовать. (5) Юношам было разрешено в течение года носить только одну смену одежды, чтобы никто не одевался изящнее другого и не питался лучше и чтобы подражание друг другу не привело к расточительности. (6) Подростков Ликург велел водить не на форум, а в поле, чтобы они свою юность проводили не в неге, а в работе и трудах. (7) Он постановил, чтобы они, ложась спать, ничего под себя не подстилали, обходились без мясного приварка и возвращались в город не раньше, чем станут мужами. (8) По его установлению, девушки должны были выходить замуж без приданого, чтобы мужчины выбирали себе жен, а не их богатство, и чтобы мужья могли не церемониться с ними ввиду полученного приданого и держать своих жен построже. (9) Он хотел, чтобы величайшим почетом пользовались не богатые и могущественные, а старейшие в силу своего возраста. И, действительно, нигде на всей земле старость не находится в таком почете. (10) Ликург видел, что на первых порах все это может показаться слишком суровым, тем более что до него нравы в Спарте были довольно распущенными; поэтому он распространил слух, будто творец этих законов – сам Аполлон Дельфийский и что законы свои он создал по божественному повелению, все это – для того, чтобы страх перед божеством победил трудности соблюдения новых законов. (11) Затем Ликург, чтобы утвердить законы свои навеки, обязал сограждан торжественной клятвой ничего не изменять в этих законах, пока он не вернется на родину, и уверил всех, будто он отправляется к Дельфийскому оракулу, чтобы посоветоваться с богом о том, что следует добавить к законам и что изменить в них. (12) На самом же деле Ликург уехал на Крит, где и жил до конца жизни, добровольно изгнав сам себя с родины. Умирая, он приказал бросить кости свои в море, опасаясь, что спартанцы перевезут его останки в Лакедемон и тогда сочтут себя свободными от своей клятвы ничего не изменять в законах, установленных им.

Гл.4. (1). Благодаря таким нравам государство спартанское окрепло настолько, что спартанцы, начав войну с мессенцами за нападение на спартанских девушек во время торжественного жертвоприношения в Мессене, связали себя крепчайшей клятвой не раньше вернуться домой, чем будет покорена Мессена; вот как они были уверены то ли в своих силах, то ли в своем счастье. (2) Это обстоятельство было началом раздоров в Греции, причиной и первоисточником междоусобной войны. (3) Вопреки ожиданиям спартанцев осада города Мессены затянулась на целых десять лет, и жены их стали жаловаться на столь долгое вынужденное вдовство и звать их домой. (4) Да и сами спартанцы стали опасаться, как бы таким упорством в ведении войны не повредить больше себе, чем мессенцам; ведь если у мессенцев убыль молодежи, погибавшей на войне, возмещалась плодовитостью их жен, то спартанцы тоже непрерывно теряли людей на войне, но жены их в отсутствие мужей оставались бесплодными. (5) Поэтому спартанцы отбирают молодых людей из пополнения, прибывшего уже после того, как была дана клятва, и отпускают их в Спарту, причем дают им разрешение вступать в сожительство с любым числом женщин, (6) полагая, что зачатие произойдет тем скорее, чем больше мужчин вступит в связь с каждой женщиной. (7) Дети, родившиеся от этих юношей, были названы парфениями, так как позор их матерей был всем известен. (8) Когда парфении достигли тридцатилетнего возраста, то они, боясь бедности (ведь ни у кого из них не было отцов, от которых они могли бы получить наследство), взяли себе в вожди Фаланта, сына того самого Арата, который в свое время посоветовал спартанцам послать молодых людей на родину для обеспечения потомства. (9). Они надеялись добиться славы с помощью сына того, кто некогда был виновником их рождения. (10) Не простившись с матерями, прелюбодеяние которых навлекло на них бесчестие, они отправляются искать место для поселения. (11) После долгих скитаний и всевозможных приключений они, наконец, прибывают в Италию, где, захватив Тарентинскую крепость и изгнав прежних ее жителей, и обосновываются; (12) но спустя много лет их вождь Фалант был изгнан мятежниками и удалился в Брундизий, куда ранее переселились изгнанные из своего прежнего местожительства тарентинцы. (13) Умирая, Фалант попросил их, чтобы они «кости и останки его растерли в прах и тайно развеяли их на тарентинском форуме; тогда, как предрек Дельфийский оракул, изгнанные тарентинцы якобы смогут отвоевать свою родину». (15) Жители Брундизия подумали, что Фалант решил отомстить и хочет повернуть к худшему судьбу своих сограждан, и выполнили его распоряжение; но слова оракула имели значение совсем иное: (16) вечное владение этим городом, а не потерю его предрек он, если это будет сделано. (17) Так совет вождя-изгнанника, выполненный самими врагами, за парфениями навеки закрепил владение Тарентом. (18) В память этого благодеяния они постановили оказывать Фаланту божеские почести.

Гл.5. (1) Между тем мессенцы, которых спартанцы не смогли одолеть доблестью, были покорены хитростью. (2) Однако, после того как в течение восьмидесяти лет мессенцы терпели тяжкий гнет рабства – побои, зачастую и цепи и другие бедствия, которые влечет за собой плен, они в конце концов возобновили войну. (3) Лакедемоняне со своей стороны тем единодушнее взялись за оружие, что они считали эту войну войной против рабов. (4) Итак, одна сторона горела желанием отомстить за оскорбления, другая была возмущена сопротивлением. Лакедемоняне запросили Дельфийский оракул об исходе войны и получили повеление просить себе военачальника у афинян. (5) Афиняне же, узнав об ответе оракула, чтоб показать свое презрение к спартанцам, послали к ним хромого поэта Тиртея. (6) Тиртей был разбит в трех сражениях и довел спартанцев до такого отчаяния, что они стали отпускать на свободу своих рабов для пополнения войска, обещая им в жены вдов убитых воинов, (7) причем эти рабы должны были не только заместить павших граждан по числу, но и унаследовать все причитающиеся им почести. (8) Цари лакедемонян, чтобы продолжением войны против воли рока не навлечь еще больших несчастий на страну, хотели было уже вести войско назад, если бы не вмешался Тиртей; (9) он продекламировал перед войском сочиненные им стихотворения, в которых выразил все, что возбуждает доблесть, утешает в потерях, учит воевать. (10) Этим он возбудил в воинах такой пыл, что они, помышляя уже не о спасении своем, а о смерти и погребении, вырезали на табличках свои и отцов своих имена и привязали эти таблички каждый к правой руке (11) на случай, если все они падут в сражении и со временем тела их станут неузнаваемы, чтобы их могли бы предать погребению по надписям на табличках. (12) Когда цари увидели такое воодушевление в войске, они постарались, чтобы это стало известно врагам. (13) Однако у мессенцев это вызвало не страх, а желание померяться силами. (14) Итак, обе стороны вступили в бой с таким воодушевлением, что редко когда еще происходила более кровопролитная битва; (15) но победа в конце концов досталась лакедемонянам.

Гл.6. (1) По прошествии некоторого времени мессенцы в третий раз возобновили войну; (2) тогда лакедемоняне призвали себе на помощь в числе других союзников и афинян, (3) но, сомневаясь в их надежности, они отстранили их от участия в военных действиях под тем предлогом, будто афинская помощь оказывается излишней. (4) Оскорбленные этим афиняне перевезли денежные суммы, собранные со всей Греции для оплаты расходов по войне с персами, с Делоса в Афины, чтобы эти деньги не стали добычей лакедемонян на случай, если они лакедемоняне нарушат верность союзу, (5) но и лакедемоняне не успокоились; а так как сами они были заняты войной с мессенцами, то они стали подстрекать пелопоннесцев затеять войну с афинянами. (6) Силы афинян были в то время слабы, так как флот их был отправлен в Египет. Поэтому в морском сражении они были без труда побеждены. (7) Спустя же некоторое время после возвращения их военных сил с увеличенным числом и судов и воинов они возобновили военные действия. (8) Тогда уже и лакедемоняне, оставив пока мессенцев в покое, обратили оружие против афинян. (9) Долгое время они воевали с переменным успехом и наконец разошлись, причем ни одна сторона не добилась решительного перевеса над другой. (10) После этого лакедемоняне снова принялись воевать с мессенцами, но чтобы не дать на это время афинянам передышку, договорились с фивянами о том, что лакедемоняне вернут Фивам господство над Беотией, утраченное Фивами во время персидских войн, при условии, если фивяне начнут войну с афинянами. (11) Ярость лакедемонян была так велика, что они, ведя уже две войны, не отказались от третьей, лишь бы привлечь на свою сторону нового противника назло своим исконным врагам. (12) Афиняне для ведения этой грозной войны избрали двух вождей – Перикла, человека испытанной доблести, и Софокла, автора трагедий, (13) которые, разделив свое войско на две части, опустошили земли спартанцев и подчинили афинской власти многие города Азии.