благополучно вернулись домой. Но поскольку мертвые не могут благодарить сами, вместо них это делали родственники. Они обращались к великому Будде со словами "Наму Амида Буду" или "Наму Сяка Муни Буду" в зависимости от принадлежности к разным сектам, что означало "О, Амида Будда" или "О, Сакья Муни". Одновременно они звонили в колокол, ударяли в барабаны и кружились на месте. Так было в эпоху позднего Хэйан (866-1185).
Вскоре в исполнение этих танцев люди стали вкладывать и еще один смысл — они выражали в танце свое уважение к труду и просили у обожествленных предков ниспослать им хороший урожай. Эти ежегодные танцы олицетворяли собой надежду людей на спокойную, радостную жизнь, мирные отношения в обществе, сплоченность, непрерывность связи веков.
Танцы были проникнуты также присущим японцам чувством некоторого сожаления о быстротечности жизни и уходящем времени года, в данном случае лета.
С течением времени ритуал исполнения танца усложнялся. Танцующие образовывали круг, в центре которого находился человек, который стал задавать темп ударом колокола или барабана. Затем к танцу добавилось и пение. Это действо во время праздника Бон послужило началом для возникновения бонодори, которые, постепенно усложняясь, к XV в. превратились в народные танцы, исполняемые по-разному в разных районах. С большим энтузиазмом в этих танцах принимали участие женщины, которые в феодальные времена были лишены права участвовать в публичных выступлениях. И только бонодори давали им возможность выплеснуть свои чувства, выразить себя в этом праздничном действе.
"Особое веселье придавал празднику массовый танец бонодори, — свидетельствовал Катаяма Сэн. — Молодые мужчины и женщины плясали до потери сознания… Бонодори служил поводом для молодежи предаваться свободной любви. Это было освящено обычаем и вовсе не означало падение нравов. Организацию праздника брали на себя буддийские и синтоистские храмы, а иногда — частные лица. Во время танца обязательно выступал специальный запевала, который давал танцу ритм. Слова для пения брались из популярных произведений… Крестьяне любили их слушать. Запевала обладал тенором или баритоном, всегда мягкого красивого тембра. Это была истинно народная музыка, очень популярная среди крестьян. Искусный запевала неутомим на выдумку. Танцующая молодежь загадывает загадки в форме песен, а он тут же импровизирует песню-отгадку. Запевала остроумен, смешит всех. Благодаря ему танец так и искрится весельем" [42а, с. 78].
В настоящее время бонодори не только массовый танец, в котором могут принять участие все желающие. Его исполняют на сцене и участники художественной самодеятельности и профессиональные коллективы.
Бонодори — ритмичный танец, в котором участвующие то замирают в изящной позе, то раскачиваются в такт, то кружатся во все убыстряющемся темпе, прихлопывая в ладоши. Танцы сопровождаются пением и ударами барабана или игрой на импровизированных инструментах. Песни и танцы сменяют друг друга беспрерывно. Певцы и танцоры поистине неутомимы. Во время Бон танцуют все: молодые и старые, мужчины и женщины, родители и дети. Они танцуют на площадках перед буддийскими и синтоистскими храмами, на площадях, улицах, в парках, на берегу моря и т. п. Особенно интересно наблюдать бонодори в сельской местности [126, 113–117; 134, с. 61, 521].
В частности, большой популярностью пользуются так называемые Нисимонаи бонодори — танцы во время праздника Бон в г. Нисимонаи (преф. Акита). Они являются подлинной жемчужиной народного творчества. Некоторые антропологи и этнографы относят появление бонодори в этой местности к концу XIII в., другие считают, что они вышли за пределы храма только в XVII–XVIII вв. В то время танцы исполнялись ежегодно в течение пяти дней с 16 по 20-е число 8-го месяца и представляли собой моление об обильном урожае.
На протяжении своей более чем трехсотлетней истории Нисимонаи бонодори встречали как поддержку, так и противодействие со стороны власть имущих. В период Тайсё (1912–1925) власти не только не поощряли исполнение этих танцев, но и пытались их запретить под предлогом того, что их исполнение "портит нравы". На самом же деле власти беспокоились прежде всего о том, чтобы горожане поменьше общались друг с другом, усматривая в массовых народных гуляниях нарушение общественного порядка. Такая политика встретила сопротивление жителей города, которые не могли допустить, чтобы была разрушена многовековая традиция исполнения бонодори. Некоторые из состоятельных горожан делали пожертвования для сохранения и развития этого вида народного творчества. Благодаря усилиям энтузиастов, различных молодежных и женских организаций города традиция исполнения Нисимонаи бонодори была сохранена и в неизменном виде существует и по сей день.
— В настоящее время представления бонодори в г. Нисимонаи проходят в течение двух дней-16 и 17 августа. Они привлекают не только жителей города и его окрестностей, но и знатоков и ценителей народного танца со всех концов страны Многие приезжают сюда за несколько дней до начала праздника Для того, чтобы под руководством опытных педагогов приобрести хотя бы минимальные навыки в исполнении Нисимонаи бонодори. Занятия проводятся в городском культурном центре.
Все принимающие участие в праздничных танцах должны быть в одинаковых одеждах. В основном это юката (легкое летнее кимоно) из ткани со специальным рисунком, на котором изображено растение фуки (подбела японская). Такое юката носит название одори-юката. Оно шьется или покупается специально для исполнения Нисимонаи бонодори. На некоторых исполнителях надеты хануи — старинная нарядная одежда покроя кимоно, выполненная из шелка со сложным рисунком, составленным из нескольких орнаментов. Такие хануи делали во времена Эдо и Мэйдзи. Их шили специально для исполнения бонодори в г. Эдо. Сегодня сохранилось не так уж много этих кимоно. Заново их не шьют, так как работа над ними очень сложна и трудоемка. Те, кто хочет надеть на праздник хануи, должны приложить немало усилий, чтобы разыскать их у старых владельцев [108, с. 13–14].
Головные уборы танцующих бывают нескольких видов. Самые экзотические — это так называемые хикоса дзукин. Этот головной убор делается из черной ткани. В старину — из льняной или хлопчатобумажной, сейчас — из нейлона или шелка. Хикоса накинут на голову таким образом, что. свисает на лицо и на затылок. Поэтому на нем сделаны узкие прорези для глаз. Длина хикоса спереди — 85 см, сзади — 69 см, ширина — 31 см. Для того чтобы хикоса удержался на голове, сверху повязывают хатимаки. Кстати, у детей хатимаки — это праздничный головной убор во время бонодори. Время возникновения такого своеобразного головного убора точно неизвестно [108, с. 15].
На этот счет имеется несколько версий. Возможно, что хикоса ведут свое происхождение от масок, которые надевали крестьянские девушки во время полевых работ, чтобы уберечь лицо от солнца и защитить его от насекомых. По другой версии, этот головной убор был заимствован из одной пьесы театра Кабуки, которая была очень популярна в Токио в первые годы Мэйдзи. Некоторые этнографы объясняют появление хикоса следующей легендой. В средние века в сражении был убит некий феодал. Его вассалы стали бродячими самураями, которые закрывали свои лица от людских взоров. Это делалось то ли потому, что самураи печалились, вспоминая своего хозяина, то ли потому, что стыдились своего нынешнего положения. Известный в Японии писатель и драматург Ходзё Хидэси, которому довелось присутствовать на представлении танцев в г. Нисимонаи, рассказывает еще одну версию, которую ему поведали местные старожилы. Считается, что, закрыв лицо черным покрывалом, танцующие как бы перевоплощаются в души умерших предков [142, 22.09.1985]. Возможно, именно поэтому этот танец здесь называют также модзя-одори (танец духов умерших). И действительно, фигуры танцующих под черными покрывалами-масками производят впечатление ирреальности.
На головах танцующих можно видеть и соломенные шляпы — ториоигаса (букв "зонтик для изгнания птиц"). Они отдаленно напоминают шалаш, и их надевают на голову так, что лица почти не видно.