Я должен положить своим размышлениям конец, потому что если это продолжится, я напугаю её своим долбаным психозом. Я ею одержим!

Если бы она могла увидеть, что творится у меня в голове, она бы уже с криками бежала сломя голову.

 Глава 14

 Анна

Так быстро, как могу, я раздеваюсь и облачаюсь в тонкую длинную ночную рубашку, в которой обычно сплю. Простыни ещё прохладны, когда я скольжу между ними, но этого недостаточно, чтобы успокоить моё разогретое тело. Я закрываю глаза и спокойно говорю себе.

– Прекращай быть трусишкой. Ты можешь сделать это.

Громкий смех Ксавьера доносится из-за двери ванной.

– Снова себя возбуждаешь?

Дерьмо. Как, он, чёрт возьми, услышал меня?

– Н-нет. Это не имеет никакого отношения к тебе, – я говорю в попытке изобразить хоть какую-то уверенность.

Дверь открывается, и он выходит в одном полотенце с огромной улыбкой на лице.

Вода капает с его волос на широкие плечи, когда он приближается к кровати. Я смотрю на свою сторону постели, и замечаю, что его нижнее бельё лежит там.

Он собирается одеваться прямо передо мной?

Моё сердце колотится в груди. Я должна смотреть в сторону, но искус так велик. Я хочу посмотреть на него!

Семь смертных грехов действительно несут определённый смысл. Отец гордился бы, что я на самом деле до сих пор помню хоть что-то из Писания.

Я делаю глубокий вдох и ищу отвлечения. Я хватаю из тумбочки роман в мягкой обложке, и открываю перед своим лицом.

Это любовный роман, история любви очень захватывающая и запутанная, она напоминает мне чем-то наши отношения с Ксавьером.

– Хорошая книга? – Спрашивает он.

Я поворачиваюсь к нему, чтобы ответить на вопрос, когда он скидывает полотенце и хватает своё нижнее бельё с кровати.

– О, мой Бог! – Я вскрикиваю и закрываю свои глаза. – Я сожалею. Я не хотела подглядывать.

– Увидела? – Ксавьер посмеивается.

– Да, –шепчу я. Впечатлительная моя натура, ух, помогите.

– Всё в порядке, Анна. Я думаю, что у меня нет ничего, что ты не видела раньше. Как-то ты стала женщиной. Я уверен, что ты достаточно опытна.

Я сжимаю веки крепче.

Если бы он только знал, насколько я неискушенная в этом отделе, издёвкам не было бы конца, так что я не отвечаю.

После того, как он одет, Ксавьер откидывает одеяло и ложится рядом со мной. Я ожидаю, что он останется на своей стороне кровати, но он ложится достаточно близко от меня, и наши руки касаются друг друга, когда он наклоняет мою книгу, чтобы прочитать название.

– «Раскачай мою кровать»? Это звучит грязно. Я никогда бы не подумал, что ты читаешь пошлые книги, – дразнит он.

Я качаю головой.

– Это не порно, а романтика. Женщина пытается помочь сломленному парню. Она видит, что он хороший человек, хотя герой это отрицает на протяжении почти всей книги.

Ксавьер откидывается на подушку и прячет одну руку за голову. Я не должна, но позволяю своему взгляду блуждать по напряжённым мышцам его бицепса и груди. Он так красив, что трудно не смотреть на это тело, которое является произведением искусства.

– Вот в чём проблема с женщинами в художественной литературе. У них всегда есть человек, которого надо исправлять. Почему это не может быть птенчик, которого совращают, для разнообразия?

– Есть много великих произведений на эту тему, – отвечаю я.

– Не так много, как мужчин, имеющих проблемы, – он отстреливается. – Все вы, женщины, читаете эти книги и молитесь, чтобы найти «верхушку айсберга», которую вы можете «излечить», когда реальность такова, что большинство мужчин не говорят о своих проблемах по весомой причине. Лучше оставить прошлое в прошлом, а не копаться в старом дерьме.

Меня оглушает догадка, он говорит о чём то большем, чем просто о вымышленных персонажах. Он никогда не хочет говорить о своей семье, и на это у него есть свои причины.

– Что может работать некоторое время, но, ты конечно же не веришь, что отрицание является лучшим способом для решения проблем.

Он качает головой.

– Конечно, я так не думаю. Иногда пинок под задницу также хорошо работает на человека, когда что-то происходит.

Я сажусь лицом к нему. Может быть сейчас подходящее время, чтобы попытаться заставить его открыться мне.

– Ты говоришь о текущих событиях. Я говорю о старых проблемах, из-за которых ты не можешь не оглядываясь идти дальше.

Он смотрит своим ярким синим взглядом на меня, и моё сердце колотится.

– Я знаю, что ты пытаешься сделать, Анна, но это не сработает.

Полный провал.

– Не понимаю, о чём ты говоришь.

Ксавьер спрыгивает с кровати, и идёт к своему чемодану. Он шарит в одежде, вытаскивая пару джинс, носки, и футболку.

Каждый раз, когда я чувствую, что нащупала что-то, он закрывается от меня и убегает.

– Куда ты собираешься? Мы разговариваем.

Он торопится, резко натягивая одежду, быстро обувает ботинки.

– Я уже говорил тебе раньше, что не обсуждаю своё прошлое.

– Почему? – Я спрашиваю из любопытства, запутавшись, что могло бы быть так плохо, что он не рассказывает ничего о своём прошлом.

– Мои проблемы не такие, как в твоих книгах, Анна. Нет блядь, чертовой формулы, чтобы исправить меня. Моё дерьмо – чертовски реально. Это же не только в моей голове. Есть вещи, которые я пережил, поступки, которые я сделал … – Он замолкает и сжимает глаза, как будто это причиняет ему такую боль, что он даже не может думать об этом. – Я должен быть в тюрьме прямо сейчас, вместо того, чтобы сидеть здесь с тобой. Не думаю, что в течение одной секунды, я перестал быть монстром. Я не могу изменить, кто или что я есть. Я ненавижу тебя разочаровывать, но я не герой. Я, черт, злодей в этой истории.

– Да я и не пытаюсь исправить тебя! –утверждаю я, хотя в глубине души знаю, что он прав. С того момента, как я с ним познакомилась, я пыталась понять его и оправдать свои чувства к нему.

– Как раз это и делаешь. Вбила себе в голову, что где-то у меня завалялись какие-то хорошие качества, которые я ещё не раскрыл. Ты слышишь себя? Это попахивает безумием! Я не похожу на тебя, Анна. В детстве у меня не было такой роскоши, чтобы заблудиться в некотором вымышленном мире. У меня не было времени, чтобы иметь чертово воображение, или мечтать. Всё, о чём я беспокоился – остаться в живых и выжить – в местах, о которых ты даже не слышала!

– Ты думаешь, что у меня всё было легко? Мой отец ненавидит меня. – Слёзы жгут глаза, но я отказываюсь позволить им упасть. – Ты знаешь, что это такое?

Ксавьер проводит пальцами по волосам и опускает голову уставившись в пол на мгновение, прежде чем повернуть свой ледяной синий взгляд на меня.

– Больше, чем ты можешь представить.

Его слова стучат в моём мозгу, и они разозлили меня.

– И я никогда не буду знать, потому что ты не говоришь мне ни черта о себе! Что-то выдаёшь маленькими порциями, но ты никогда не говоришь мне ничего правдивого. Как я должна быть другом и помочь тебе, если ты отказываешься открыться мне?

– Не вороши это, Анна. Просто отпусти. – Он повышает голос, и я вздрагиваю.

Я взбесила его? Ну, хорошо, потому что я тоже разозлилась.

– Нет!

Он сужает глаза и хватает свои ключи от номера.

– Мне не нужно это дерьмо!

Он направляется к двери, и пытается убежать. Но на этот раз я не позволю ему уйти.

– Мы ещё не договорили!

Желваки на челюсти шевелятся под кожей, когда он оборачивается ко мне лицом.

– А есть “мы”?

Я беру каждый дюйм своей воли, чтобы не протянуть руку и не взять его за руку, чтобы заставить его остаться здесь со мной, и закончить разговор.

– Куда ты собираешься?

– Я сваливаю. – Это всё, что он говорит, перед тем как поворачивается и толкает дверь.

Я подскакиваю, когда он хлопает дверью, не одарив напоследок даже взглядом.

Если я продолжу настаивать, то потеряю его – я знаю, это. Но я также не могу дружить с человеком, который скрывает важную часть себя от меня.