— Да, многого лишился ты, — отвечал Сигурд, — но покажи же теперь свое искусство и выкуй мне меч, какого не бывало еще на свете и с которым я мог бы совершать великие подвиги, и ты увидишь, что я убью этого дракона.

— Охотно исполню я твою просьбу, — отвечал Регин, — поверь, что мечом этим можно будет убить даже Фафнира.

Выковал Регин меч и принес его Сигурду. Тот взял его и сказал:

— Плохо выковал ты этот меч, Регин! — Потом замахнулся им и ударил по наковальне, и меч разлетелся на части. Отбросил он куски и стал просить Регина выковать ему другой, получше.

Послушался Регин и выковал другой меч.

— Этот должен тебе понравиться, — сказал Регин, — хотя и нелегко угодить тебе.

Попробовал Сигурд второй меч, но и он разбился в куски при первом же ударе.

Пошел тогда Сигурд к своей матери. Она встретила его ласково, подала ему пива; сели они и стали разговаривать.

— Правду ли слышал я, — спросил Сигурд, — что король Сигмунд отдал тебе разбитый надвое меч свой — Грам?

— Да, это правда, — отвечала она.

— Ну, так дай же его мне!

Получив от матери обломки меча, пошел Сигурд к Регину и попросил сковать из них новый меч по образцу старого. Рассердился было Регин за то, что Сигурд не давал ему покоя и все заставлял его работать, однако пошел в кузницу и выковал ему из обломков новый меч. Этот меч выдержал, наконец, испытание.

— Ну, раз я сделал тебе такой меч, — сказал Регин, — то и ты должен сдержать свое слово и биться с Фафниром.

— Конечно, я сдержу его, — отвечал Сигурд, — но прежде отомщу за своего отца.

XII

Вскоре после того как получил Сигурд меч, поехал он к своему дяде Грипиру, брату своей матери. Это был необыкновенный человек, которому была открыта судьба всех людей. Приехав к нему, Сигурд стал просить его рассказать ему, как пройдет вся его жизнь. Долго отнекивался Грипир, но Сигурд настаивал, и наконец он открыл ему все его будущее, и все предсказанное им исполнилось в свое время.

Вернулся Сигурд домой и прошел прямо к Гиальпреку и Альфу.

— Долго прожил я у вас и много видел от вас любви и почета, — сказал он им, — но теперь хотелось бы мне уехать из этой земли и пойти войной на сыновей Гундинга, чтобы доказать им, что не вымер еще род Вёльзунгов. Прошу вас помочь мне в этом деле.

Те обещали дать ему все, чего он от них ни попросит. Снарядили они большое войско, и сам Сигурд управлял лучшим кораблем — драконом.

Пустился Сигурд в путь со своими кораблями при хорошем попутном ветре. Но не прошло и нескольких дней, как налетел на них сильный шторм и море стало красно, как кровь. Однако Сигурд ни за что не хотел укорачивать парусов, как ни рвало их ветром, — напротив того, он приказывал поднимать их все выше и выше. Наконец пронеслись они мимо мыса, на котором стоял человек и кричал, обращаясь к людям, бывшим на кораблях, спрашивая, кто вел это войско. Ему отвечали, что вождя звали Сигурдом и что он самый славный из всей молодежи.

— Да, о нем все говорят, что нет никого, кто мог бы сравняться с ним, — отвечал человек с мыса, — я хотел попросить вас убрать паруса на одном из кораблей, остановиться и захватить с собою и меня.

Тогда спросили они, как его зовут.

— Гникаром[3] прежде звали меня, когда радовал я ворона, Гутина, — отвечал он, — теперь же зовите меня Фенгом.

Тут пристали они к берегу и приняли этого человека на корабль Сигурда. В ту же минуту буря утихла, снова подул попутный ветер, и они быстро понеслись к земле сыновей Гундинга. Но как только подошли они к берегу, человек, которого приняли они к себе на корабль, вдруг исчез.

Сейчас же по приезде пошли они с мечом и огнем по всей земле, убивали людей, жгли селенья и опустошали все на своем пути. Множество людей сбежалось к королю Люнгви с рассказами о полчище, приведенном из–за моря Сигурдом, сыном Сигмунда, из рода Вёльзунгов. Видно, напрасно хвастался король Люнгви, что ему уже нечего больше опасаться Вёльзунгов. Созвал король Люнгви своих братьев, собрали они огромное войско и пошли с ним навстречу Сигурду. Произошла кровопролитная битва, стрелы и копья так и носились по воздуху, мелькали секиры, разбивались щиты и лопалась броня, и много народу полегло в этот день с обеих сторон; со стороны же сыновей Гундинга погибло столько войска, что никто не мог и перечесть всех убитых. Да и сами сыновья Гундинга все были убиты Сигурдом.

Одержав такую победу и захватив огромную добычу, покрытый славой, вернулся Сигурд домой, и тут в честь его дан был роскошнейший пир.

XIII

Вскоре после возвращения Сигурда домой Регин снова заговорил с ним:

— Ну, теперь, отомстив за своего отца, ты, вероятно, исполнишь свое обещание.

— Конечно, исполню, — отвечал Сигурд.

Вот поехали Сигурд с Регином по долине, в ту сторону, где проходил Фафнир, когда отправлялся к воде, чтобы пить.

— Как же рассказывал ты мне, Регин, что чудовище это не больше обыкновенного дракона, а между тем следы его на земле так велики? — спросил Сигурд.

— Вырой себе на его пути яму, — сказал Регин, — и, засев в ней, нанеси ему удар прямо в сердце и таким образом убей его.

— Но что же будет со мной, когда вдруг хлынет на меня вся кровь дракона?

— Можно ли давать тебе советы, когда ты всего боишься? Нет, видно, не похож ты на своих предков! — отвечал Регин.

Сигурд ехал все вперед по долине, Регин же давно уже своротил в сторону и, дрожа от страха, поспешил скрыться из виду.

Сигурд последовал совету Регина и стал было рыть себе яму, но, в то время как был он занят этой работой, подошел к нему старый человек с длинною бородой и спросил его, что это он делает. Тот рассказал, и тогда сказал ему старик:

— Не советую тебе так делать; приготовь лучше несколько ям, так, чтобы кровь стекала в них, а сам нанеси ему удар, сидя в другой яме.

С этими словами старик исчез, и Сигурд поступил так, как он ему посоветовал.

Когда пришло время, дракон отправился пить; земля дрожала под ним, и во все стороны извергал он пламя. Но Сигурд не испугался и не задрожал от страха. В ту минуту, как дракон проходил над ямой, Сигурд вонзил в него меч по самую рукоятку и, выскочив из ямы, выдернул меч. Из раны кровь хлынула потоком. Чудовище, почувствовав, что оно ранено насмерть, стало биться головой и хвостом, разбивая все, что ни попадало под удары. Увидя же своего убийцу, Фафнир спросил:

— Кто ты, кто твой отец и какого ты рода, что хватило у тебя дерзости поднять против меня оружие?

— Род мой никому не ведом, — отвечал Сигурд, — зовут меня дерзким зверем; нет у меня ни отца, ни матери, и пришел я сюда один.

— Если нет у тебя ни отца, ни матери, то каким же чудом явился ты на свет? — возразил Фафнир. — И если ты в этот смертный мой час не хочешь сказать мне своего имени, то, по крайней мере, должен же ты сознаться, что в эту минуту лжешь.

— Сигурдом зовут меня, — сказал тогда Сигурд, — а отца моего звали Сигмундом.

— Если бы ты вырос в кругу твоих родных, то я понял бы в тебе эту дерзкую отвагу, — сказал Фафнир, — но меня удивляет, как мог решиться на это приемыш и пленник! Теперь скажу тебе одно: все мое золото и все мои сокровища приведут тебя только к гибели.

— Всем хочется владеть богатством до последнего дня своей жизни, смерти же никому не миновать, — сказал на это Сигурд.

— Это мой брат Регин виновник моей смерти, — продолжал Фафнир, — и мне отрадно знать, что он же будет виновником и твоей. Сам же он пожнет лишь то, что себе приготовил. Советую тебе скорее ускакать отсюда, потому что нередко бывает, что раненые насмерть перед смертью убивают своих убийц.

— Не послушаюсь я твоего совета, — отвечал Сигурд, — а поеду к твоему логову и заберу все золото, какое только у тебя есть.