И Лена подала руку. И не только руку, а и плечо подставила. Лично объездила бывших друзей –афганцев Бориса,- а это был наш Борис, как вы поняли,- общими усилиями восстановили документы. Лена прописала к себе, Борис устроился в частную фирму токарем с довольно приличной по тем временам зарплатой. А спустя три месяца они с Леной расписались, Борис удочерил девочек.
Тринадцать лет прошли как в сказке, в любви и согласии. И Борис и Лена благодарили судьбу, что она сжалилась над ними и, наконец, свела вместе. И оказалось, что они и есть те самые настоящие половинки одного целого. И хоть богатств не нажили, зато купались в море нежности, пропитанные всеобщей любовью. Когда девочкам исполнилось три года, супруги решились ещё на одного ребёнка. По иронии судьбы родилась опять девочка, назвали Настенькой. Борис любил и обожал одинаково всех четырёх дочек.
И вот пошёл четырнадцатый год их совместной жизни. Тройняшки вступили в трудный подростковый период. Четыре девочки подростка в семье, это только в "Папиных дочках" всё легко и смешно, в жизни всё намного сложней. Насаждаемый телевидением и глянцевыми журналами образ жизни, исключающий мораль, совесть, подростки воспринимали как инструкцию: будь классным и крутым! Семейная мораль "жить скромно, но чисто и по совести" уступала одну позицию за другой. Девочки требовали дорогих шмоток, настоящих, а не секонхенд, первоклассную косметику, компьютер с Интернетом, мобильники, цифровые видеокамеры. И ещё много чего. Всё чаще нагло заявляли матери в лицо: а зачем вообще нам нужен такой отец, который не может заработать даже на компьютер? У нас телик и холодильник совковые, позор!
По закону подлости в эти трудные для Бориса времена вдруг объявилась Вера. Сначала пришло письмо, в котором сообщался Интернет адрес и сайт, где можно общаться онлайн. Девочки в компьютерном клубе пообщались с тётей Верой, поплакались в жилетку, как им скверно живётся. Вера пообещала помочь.
И помогла. В своей Канаде нашла богатенького стареющего в одиночестве господина, выступила в роли свахи, описав достоинства Лены и дальнейшую счастливую жизнь. Господин уже слышал, что из русских женщин получаются очень и очень хорошие жёны.
Через неделю всё завертелось с бешеной скоростью. Вера приехала в Россию с женихом, к ним подключились дочки и буквально смяли волю Лены. Их коллективный напор оказался сильнее любви к Борису. И Лена поддалась, отдалась в руки этой "оголтелой банды".
Понятное дело, что в один прекрасный день все скопом отбыли в благословенную Канаду, оставив в коммуналке Бориса, оглушённого таким предательством.
Он долго не мог оправиться от такого удара. Забросил работу, стал жутко пить, в итоге потерял комнату и вновь стал бомжем.
Сестра Елена через третьи руки узнала о судьбе братишки, поехала в Питер, после долгих поисков, наконец, отыскала братца в жутком месте - в бомжатнике на свалке. Привезла домой, с мужем и детьми потихоньку-полегоньку возвратили к нормальной жизни. Только теперь Борис стал молчуном, оброс как бирюк, на дух не выносит женщин, живет, будто рак отшельник, закупорившись в раковине.
5
- Вот такая нехорошая история,- закончила Елена рассказ, вздохнув, смахнула набежавшую слезинку.
- Да-а… - сочувствующе протянула Зоя, солидарно вздохнула, удивлённо взирая на пустую миску: когда это она успела умять, если слушала развесив уши?
- Теперь и с Юлькой не знаем, что делать,- продолжила плакаться Елена, уже как близкой подруге.- Влюбилась, говорит, в Бориса без ума. Соплюха, а туда же…Я говорит, излечу его душевные раны и получу самого лучшего мужа. Лекарша выискалась…Ну, скажите, нормально это? Другие вон в артистов влюбляются, в певцов, в ровесников, в конце концов, а эта дурында в родного дядю…
-Бывает…А он как?
- Как…Либо в упор не видит, либо рычит что зверь, когда эта нахалка переходит границу…Может их обоих полечить, у вас ведь в городе есть эти…как их…всё по телику показывают…Вспомнила: экстрасенсы.
- Да они в основном шарлатаны. Нужен хороший психолог.
- Ой, думала я уже про психолога,- махнув рукой, Елена поднялась.- Они берутся, если есть желание пациента. А эти охламоны упёрлись как бараны: мы здоровы, отвалите. Ладно, побегу я: у меня в духовке шарлотка, да и посмотрю вашу одёжку, просохла, поди, уже…
Елена ушла, забрав посуду, пообещав вскорости принести свежего чайку и шарлотку отведать.
Зоя подошла к окну, отодвинула занавеску. Борис, словно заведённый, механически выполнял одну и ту же операцию: брал чурку, ставил на попа, взмах топором, поленья в стороны. И всё же в этой монотонной картине, было нечто неуловимое, что притягивало глаз, заставляло смотреть и смотреть. Так бывает иногда с полотнами великих мастеров: вроде ничего особенного, примитивный пейзажик, а станешь в нужную точку - и открывается всё потаённое, пейзаж оживает, дышит, и ты вдыхаешь запахи травы, слышишь шелест листвы деревьев, очарованно следишь за передвижением букашки по травинке…
Вот и Зоя сейчас оказалась в такой точке, откуда картина не казалась плоской и банальной, а напротив, объёмной, выпуклой, обнажая всю дотоле скрытую красоту. Она, красота, была и в движениях Бориса, и в его блестевшем от пота теле, и даже хмурое лицо теперь казалось философски задумчивым.
В какой-то момент Зое показалось, что стекла мешают полнее насладиться, как досадное пятнышко на очках. И Зоя убрала это пятнышко - распахнула окно настежь. А следующий шаг был уж точно не сегодняшней Зои, а той, из бесшабашных школьных лет: она просто вылезла в окно.
- Здравствуйте, Борис. Я хотела поблагодарить вас…- к своему удивлению Зоя обнаружила, что испытывает давно забытую робость. В последний раз это с ней случилось на выпускном, когда пригласила на "белый танец" учителя истории, к которому испытывала лёгкую симпатию. И голос её тогда, так же дрожал.
Борис продолжал колоть, проигнорировав и появление Зои, и её взволнованный голос. Будто и не было её вовсе здесь.
-Тётка ты что, тупая совсем? Русского языка не понимаешь?- рядом с Зоей возникла Юлька, в руке кисть черноплодки, взгляд, будто крапива обжигает.- Повторяю для заторможенных: проваливай в свой город.
- Юля, во-первых, не хами, во-вторых, не суйся, когда взрослые разговаривают.
- Ха, ты что, училка по этике? Будет всякая старуха мне указывать…
- Слушайте, вы! - Борис грохнул обухом топора по чурке.- А ну пошли нахрен отсюда! Обе!
- Борь, я то чего?- пискнула Юлька.- Это всё она…
- Обе! я сказал! Живо!
Борис зыркнул исподлобья на Зою, она невольно дёрнулась, точно получила увесистую пощёчину. Очарование пропало, краски померкли, и предстала плоская банальная картина, в центре которой некрасиво гневный мужчина.
- Хорошо, Борь, как хочешь, я уйду,- забросив в рот горсть ягод, Юлька, уходя, презрительно усмехнувшись, глянула на Зою так, будто окатила из ведра студёной колодезной водой.
Зоя осталась стоять, где стояла. Борис, расколов очередную чурку, прорычал:
- А тебе что особый путевой лист нужен?
- Во-первых, не тыкайте, мы не настолько близки…
- Слушай, ты, в пятых, в шестых! Или ты сейчас повернёшься и…
- И что? Ударите?
- Я тебя свяжу узлом и зашвырну в твою тачку!
- Оригинальный способ общения с женщиной.
Борис с силой вогнал топор в кругляк, на котором колол, выпрямился:
- Где ты видела женщину? Твари вы все! Бабы поганые!
- Орать ни к чему, у меня слух нормальный. Ладно, будем на "ты". Значит все твари? И мать, что тебя родила? И сестра, что тебя вытащила из помойки, отмыла? А ты значит весь такой нормальненький, благородненький прынц. Мужик, одним словом, да? А мне вот не кажется. Я вижу хама и нытика. Няньку, что нянчит свои обиды. Ты не мужик, ты тряпка.
Борис рванул топор, сдавленно выдохнул:
- Уйди, шалава, от греха подальше!
- Насколько подальше?- Зоя отступила на три шага.- Столько хватит?