И это справедливо. На малом бильярде другой удар, другой расчет note 16. Игрок, превосходно играющий на большом бильярде, играя на маленьком так же уверенно и свободно, часто подставляет шара и с раздражением видит, как партию выигрывает заведомо слабейший игрок. А это легко понять, ибо что на большом бильярде отыгрыш, то на малом подставка. Одним словом, здесь наиболее очевиден основной закон бильярдной игры: чем фальшивее, легче и меньше бильярд, тем силы хорошего и дурного игрока более уравновешены. Вот почему первоклассный игрок никогда не станет играть на скверном бильярде.
Бильярд должен быть строг и правилен — не только в смысле фабрикации его бортов и луз, но и относительно подбора шаров к лузам.
Ведь всякий бильярд на первый взгляд нетрудно сделать строгим: стоит лишь взять шары, которые едва бы входили в лузы. Правда, но это будет относительная строгость. Истинная строгость заключается в соблюдении математической пропорциональности между размерами бильярда, величиною луз и диаметром шаров (шары пятишарной и пирамидковой партий, как было упомянуто, должны быть совершенно равны, а поэтому и впредь не будем делать в них различия). При этом должно иметь в виду следующий важнейший закон всех русских партий: требуется, чтобы всякий шар в любую лузу падал при сильном ударе, по борту в среднюю лузу играть было бы невозможно.
Удовлетворить этому закону в техническом отношении очень трудно, но возможно. Впрочем, некоторые мастера не признают, чтоб бортовой шар, один из самых блестящих ударов на бильярде, мог падать, идя по борту. Другие мастера и большинство из них (польские поголовно) стремятся, напротив, облегчить делание бортовых шаров. Для этого они понижают плоскость бильярда у бортов, вследствие чего шар тянет к борту, и потому шары, даже неверно взятые, при тихом ударе непременно сваливаются в лузу.
Фиг.10. Неправильная луза с длинным устьем
В настоящее время даже почти невозможно встретить строгого бильярда, на котором шар шел бы по борту. Теперь таких бильярдов не умеют делать. Бильярды наследников Л.Фрейберга часто так строги, что партию хорошие игроки играют около часу. Значит, на этих бильярдах уничтожены все разнообразные элементы игры и все принесено в жертву только одной точности прицела. Эту игру следует назвать грубой. Такой бильярд по своей односторонности приближается к кегельбану.
На точном бильярде вся чистота и прелесть игры зависит от разумной вырезки луз, а поэтому обращаю внимание бильярдных фабрикантов на этот вопрос.
Мастера нашли за лучшее вырезывать лузы следующим образом:
Проведем до пересечения крайние линии бортов и продолжим их (фиг. 10). От точки пересечения c отложим во все стороны произвольную величину ас и проведем параллельные линии. Тогда, соединяя точки aa' и bb' прямыми, получим устье лузы. Линии бортов сопрягаются с линиями боков лузы закруглениями. Затем из точки o, радиусом oa, описываем круг, который и определит воронку лузы.
Очевидно, исходя из того положения, что бортовой шар, идя по борту, должен падать, диаметр нормального шара для шульцовского бильярда определится величиною ca, т.е. толщиною борта, а, следовательно, шар будет значительно меньше ширины устья лузы, ибо бок всегда меньше диагонали в квадрате. Таким образом, здесь нельзя выполнить то условие, чтобы шар проходил едва-едва в лузу.
Недостатки такого способа вырезки луз неисчислимы. Во-первых, прицел в подобную лузу крайне затруднителен, потому что плохо видна точка прицела. Во-вторых, шары, неточно пущенные, не отталкиваются, как это необходимо, а застревают в устье лузы. Затем, выбирая для такого бильярда крупные шары, совершенно приходится отказаться от утонченной игры, основанной на резке «французом» (боковым ударом) в углы, на делании прямых близко стоящих у борта шаров через весь бильярд сильным ударом и проч. Иногда здесь является у плохого игрока отыгрыш «за скулу бильярда» и часто вследствие этого фуксовый выигрыш. Эти обстоятельства заставляют хороших игроков навсегда отказаться от бильярдов старой системы note 17.
Чувствуя недостатки своих бильярдов, фабриканты стали делать устья угловых луз чрезмерно широкими, а среднюю лузу очень узкою; более твердые борты, которые дозволяли бы развить силу удара. Но это мало помогло.
Видя все невыгоды длинного устья, А.Фрейберг еще раньше придумал сократить длину его. Для этого он перенес центр лузы о в с и этим уменьшил вредную длину устья лузы на половину устья лузы (фиг. 11).
Фиг.11. Правильная луза с коротким устьем (типа А.Фрейберга)
Результаты этого изменения были очевидны. Бортовые шары начали падать и при сильном ударе, а вообще шары стали гораздо реже застревать, чем прежде.
Затем Фрейберг начал несколько увеличивать ширину бильярда относительно его длины. Тогда действительно лузы сделались открытее и игра удобнее. На таких основаниях А.Фрейберг построил много сотен бильярдов, и русские игроки были ими вполне довольны. Эти бильярды очень тщательно приготовлены, довольно правильны и довольно строги. Между ними изредка встречаются великолепные экземпляры.
Между тем в Москве в восьмидесятых годах Феге, до сих пор слепо копировавший Фрейберга, сделал некоторые изменения в бильярде, и нельзя сказать, чтобы к лучшему.
Заметив страсть русских игроков к строгим бильярдам, Феге начал делать непомерно маленькие лузы на больших бильярдах. Работая свои бильярды тщательно и изящно, он заслужил уже некоторую известность в Москве. Но справедливость требует указать на то грубое заблуждение, в которое впал этот способный мастер: он превратно понял выражение строгий бильярд и потому все свое внимание обратил на уменьшение величины луз и соответствующее увеличение шаров. Есть такие его бильярды, которые вследствие этого являются карикатурой, напр, один экземпляр в татарском ресторане в Москве note 18.
Отличительные признаки игры на последних бильярдах Феге следующие:
Чистое и отчетливое делание прямых шаров всяким ударом. Полный и превосходный отыгрыш. Невозможность играть ни бортовых шаров, ни прямых близ борта в угол; уменьшение шансов на игру карамболями, абриколью, шаром и проч. Одним словом, Феге приводит бильярдное искусство к одному знаменателю, т.е. к деланию исключительно прямых шаров, удаленных от бортов, и вместо массы разнообразных и блестящих ударов заставляет употреблять только жесткий клапштос.
Вырезка луз, по Фрейбергу, если произведена правильно, не оставляет желать ничего лучшего. Но так же важно, чтобы величина лузы соответствовала бы величине бильярда. Нетрудно, однако, заметить, что если взять шар, диаметр которого равен расстоянию между ab (фиг. 11), то такой шар будет слишком мал для нормальной фрейберговской лузы. Диаметр этого шара должен быть немногим меньше диаметра самой лузы. Это и есть необходимая существенная поправка для подбора шаров к лузам.
Не лишним считаю заметить, что каждый бильярдный мастер так убежден в безграничном превосходстве своей работы, что считает указание на его недостатки за прямое оскорбление.
Все вышеприведенные соображения побудили меня подумать, как бы вырезать лузы, чтобы удовлетворить всем требованиям современного бильярдного искусства, а именно: чтобы по борту шар шел, чтобы нормальный шар был почти равен ширине устья лузы, которое должно было бы быть возможно короче, для того чтобы облегчить прицел и устранить возможность застревания шаров.
Предлагаю бильярдным фабрикантам вырезать нормальную лузу следующим образом.
На чертеже фрейберговской лузы (фиг. 11), разделим расстояние от о до а пополам. Это будет точка, касательная к пунктиру. Из этой точки опишем круг радиусом =oa/2, и это будет нормальная луза.
По направлению оа (фиг. 11) перенесем центр о до пересечения с касательной и отсюда опишем окружность тем же радиусом, который у фрейберговской лузы. Это и будет нормальная луза.