— Так, так, — собрался я с мыслями. — Ладно. Теперь нас хочет убить просто уйма народа. Только что чуть не убили. Спасибо. Что дальше?

— Дальше вы убьете своих врагов, сокращая поголовье ублюдков. К вам пришлют убийц — убьете. Пришлют магов — убьете. Придут сами, пытаясь прихлопнуть боевой магией — уничтожите и их.

— Вот так просто? — Криво улыбнулся я.

— Разумеется, нет. Только через старание, пот и кровь. — Поучительно произнес маг. — Я тут для того, чтобы попытаться сделать из вас боевую тройку Стражей Храма. Справитесь — и тогда каждый, кто придет по ваши жизни, умоется кровью.

***

Где‑то за многие дни пути к северу, в полумраке небольшого склада, главный жрец Ксан занимался очень интимным делом в компании еще одного человека. А именно — аккуратно пересчитывал золотые слитки. Маленькие, с мизинец человека, они занимали плоскость десятка деревянных ящиков с крупной надписью «инструменты» на боку. Сами инструменты — молотки, пилы, напильники и прочие железки, гораздо менее ценные, валялись на полу, сдвинутые в крупную кучу. Их черед обещал прийти позже, когда потребуется замаскировать истинный груз.

Надо сказать, занятие не приносило Ксану никакого удовольствия, потому как золото, еще с утра принадлежавшее ему, уже через какой‑то десяток минут должно было перейти в собственность другого посетителя склада. Того самого, что вел пересчет совместно с ним. Выглядел тот худощавым мужчиной неопределенного возраста — вроде как разменял шестой десяток, судя по морщинам возле глаз, а вроде и все волосы на месте, хоть и тронуты сединой, да и бороды не наблюдается, а вот мышцы — и молодому впору позавидовать.

Подсчет изрядно затянулся, съедая уже второй час бесценного времени главного храмовника, но сделка стоила того. Да и передоверить подсчет было нельзя — уж слишком лакомый был куш, чтобы соблазнять даже личный круг охраны, что сейчас сторожил подступы склада, на пару с телохранителями старика.

— Все ли верно, господин Гитре? — Вежливо уточнил Ксан, уловив паузу в методичных действиях своего гостя.

— Все точно, — кивнул тот.

— Касаемо моего вопроса…

— Разумеется. Я, признаюсь, был несколько озадачен, когда на меня вышли ваши люди. Мне казалось, вы предусмотрели этот момент, когда действовали несколько лет тому назад.

Ксан скривился, довольно болезненно воспринимая намек на собственный просчет, но заставил себя смолчать.

— Впрочем, это не мое дело, не так ли? — Одними губами улыбнулся старик, заметив отблеск гнева в глазах храмовника. — Как вы, должно быть, помните, предшественником прошлого главы храма был его отец. Перед ним главным был дед, до него прадед, и так несколько десятков поколений. Не скажу, что переворотов не было раньше, но новый глава обычно брал себе в жены дочь или внучку побежденного, сохраняя преемственность, пусть и столь экстравагантно.

— К чему это все? — не выдержал Ксан.

— Ритуал завязан на кровь династии. Это, в общем то, главное условие. Зверь–в–темноте неподвластен чужакам, а значит текст ритуала должен быть произнесен потомком главной ветви. Надеюсь, вы не убили всех наследников?

— Конечно, — Ксан постарался удержать маску равнодушия.

— О втором компоненте, как я понял, вы уже знаете — медальон главы храма. Золотой прямоугольник невеликих размеров, он может быть на цепочке или без нее.

— Дальше?

— Дальше наследник династии берет в руки пластинку и произносит текст ритуала. Время суток не важно, как и положение звезд. Главное, чтобы Зверь не проснулся раньше.

— А если мы не сможем провести ритуал? — Ксан не удержался, и задал самый болезненный вопрос.

— Вы слышали о владении «Атерон»? Это на западе. — С любопытством уточнил Гитре.

— Нет. — добросовестно повспоминав, признался храмовник.

— И никто уже лет триста не слышал. Зато «Мертвое плато» знают многие. Так что рекомендую вам найти компоненты ритуала побыстрее.

— Вы поможете с поисками? — с яростной надеждой произнес Ксан, наплевав на маски.

Тот замешкался перед таким напором, задумчиво пожевал нижнюю губу, затем еще раз с любовью оглядел содержимое ящика.

— Я бы и рад помочь, но возраст уже не тот, да и ночи тут совсем холодные. Переберусь, пожалуй, куда‑нибудь на юг.

Гитре собственноручно накрыл золото плотной тканью, аккуратно уложил сверху солому, и уже на нее принялся раскладывать инструменты, действуя с несвойственной возрасту скоростью и аккуратностью. Сверху ящика разместилась крышка с обычной для перевозчиков росписью — получатель, отправитель, содержимое — пока не заполненной. Пространство склада заполнилось гулкими ударами заколачиваемых гвоздей — старик работал с изрядным опытом и удовольствием.

— Текст ритуала? — Сухо уточнил Ксан, вновь взяв себя в руки.

— Ах да, пожалуйста, — старик достал из подкладки свернутый вчетверо лист и протянул храмовнику.

Из другого кармана появился небольшой свисток. Гитре дважды прижался к нему губами, извлекая из глиняной фигурки птицы две протяжные трели. Ксан без особой охоты подтвердил успешное проведение сделки, выдав переливчатый звук из позолоченной фигурки быка. Склад тут же заполнился двумя десятками человек — по десятку с каждой сторон — недоверчиво присматривающихся друг к другу.

— Все в порядке, — Поднял руку Ксан.

— Загружайте, — махнул своим старик.

Минутная суета, наполненная звуками раскрывающихся ворот, урчанием паромобилей и хеканьем добровольных грузчиков, снесла десять массивных ящиков, словно и не было.

— Всего наилучшего и успехов! — Попрощался Гитре, оставив Ксана рассматривать листок с нехитрым названием, к которому храмовник откровенно не знал, как относиться — то ли с надеждой, то ли с ненавистью, то ли с недоумением. В заглавии аккуратным почерком было выведено «Колыбельная для зверя».

Глава 21

Обратно в комнаты нас вели под конвоем, дипломатично назвав двух неразговорчивых мужчин охранниками. На мои приказы, закономерно, они не реагировали, вопросы игнорировали и собрались было занять диванчик в гостиной, но тут уже я выставил их из помещения, указав дорогу дулом пистолета. Желание спорить у незваных гостей отчего‑то не возникло, и вид стал уважительно–настороженным. Через четверть часа они постучались снова, выпрашивая стулья. Пообещал стрелять на голос, если потревожат еще раз. Успокоились.

Все это называлось «вы можете подумать до утра».

Крайне редко в жизни за мною бегали, упрашивая принять выгодное предложение или всячески осчастливить. Вернее даже — никогда. Потому отношение к подобной щедрости вполне определённое — или меня хотят использовать, или подставить, или кинуть. Как вариант — комбинация из перечисленного. У ректора мы провели что‑то около часа, отчаянно торгуясь. Не знаю, чего от нас ждал храмовник — слез радости, объятий или благодарности в ответ на протянутую руку помощи. Для меня все выглядело иначе — есть группа лиц, заинтересованная в устранении противника чужими руками. Они уже серьезно вложились в эту затею, натравили стаю, но чтобы растянуть удовольствие, предпринимают усилия, чтобы жертва пожила подольше. Никакого благородства, только личный интерес храмовников, завуалированный довольно просто «заслужите, и мы оставим медальоны вам». А то, что пластинки с трупов попадут снова в руки Повелителю, и они совершенно ничего не теряют — это уже мелочи.

Ситуация схожа с охотой на хищную стаю — в клетку помещают кроликов, и терпеливо ждут, когда звери соизволят добраться до приманки. Для хищников добыча слишком мала, возникает грызня, сокращающая поголовье стаи и облегчающая работу охотнику. Вскоре может подойти зверь крупнее и опаснее, что разгонит конкурентов, или падет сам. Запах крови все сильнее, все дальше его уносит ветер, собирая на пиршество зверье. В таком веселье задача у охотника простая — не обнаружить себя, и сделать клетку покрепче, чтобы кролики прожили подольше. Если выживут — чудом — приманка получит морковку и шанс пожить до следующей охоты. Я это прекрасно понимал, изрядно раздражая храмовника дополнительными требованиями. Раз мы им нужны — пусть платят.