Вернулась домой, первым делом позвонила Алисе, рассказала о своих впечатлениях, изменила свой статус на всех сайтах, где тусовалась, на «занята», отправила сообщение Зимину. А еще нашла в почтовом ящике письмо от Алексея, в котором он сообщал, что сильно огорчен моим отказом, будет ждать столько, сколько потребуется мне, чтобы передумать. Я усмехнулась той наивной самоуверенности, с которой это было написано.

Алиса, которой я показала подаренные зажимы, восхитилась их изяществом и сказала, что мне стоит попробовать. Сама она была поклонницей таких игрушек, а полгода назад сделала пирсинг на сосках и клиторе. Говорила, что ощущения, когда ко всем трем колечками пристегнута цепочка, просто непередаваемые.

С Вольфом я встречалась около полугода. Он не был столь хорош, как Исповедник. Не изумлял меня, не приводил в благоговейный трепет. Когда, следуя его любимому ритуалу, голой стояла перед ним на коленях и целовала его руку, сжимающую хлыст, я лишь исполняла его правила. Но он давал мне то, что мне было нужно – контроль и удовольствия, приправленные болью ровно настолько, чтобы оставаться удовольствиями. За шесть месяцев у него не возникло ни одного повода меня по-настоящему наказать. Либо не было такого желания. Меня это устраивало. Его тоже. Мы расстались, когда он потребовал от меня провести сессию втроем с его другом, зная, что передача меня другим топам – мой хард-лимит. Возможно, так он дал мне понять, что наши отношения исчерпали себя.

Вскоре я снова почувствовала пустоту и одиночество. Алиса уехала со своим уже молодым мужем в свадебное путешествие на Бали, оставив меня одну в плавящейся от июльской жары Москве. Надежда улетела в Испанию на свою виллу. Она звала с собой, но у меня не была открыта шенгенка, а ждать госпожа Бранд не пожелала. Я была зла на саму себя, и мне срочно был нужен тот, кто выбьет из меня эту злость.

Снова полезла в свой почтовый ящик и нашла там сорок писем от Алексея. И сдалась.

Алексей оказался сомневающимся свитчем и постоянно метался от желания подчинять к потребности подчиняться. Сначала мне было трудно подстроиться к резкой смене его настроения, но потом мы договорились, что приняв в начале сессии роль топа или боттома, мы не будет изменять их до конца. Так было гораздо удобнее. Но с каждым разом Алекс все больше входил в роль подчиненного, а, испытав пару раз сабспейс, стал называть меня Прекрасной Принцессой и отказался полностью от доминирования. Я начала видеть в его глазах безумную рабскую покорность, вспоминала Владлена и испытывала чувство гадливости. Мы расстались в середине октября. Госпожа Бранд с радостью приняла его в свои крепкие объятия. И иногда приглашала меня в качестве подарка своему новому приобретению, когда была особенно им довольна.

Несколько месяцев я провела в свободном дрейфе, тусуясь на вечеринках, просиживая вечерами на любимых форумах, споря до исступления и матерясь, ругая админов, которые грозились меня забанить, пикируясь с завсегдатаями, философствуя и вздыхая с другими сабочками о своем, единственном и неповторимом Мастере. Было несколько не слишком удачных связей, оставивших лишь разочарование и неудовлетворенность.

И опять щемящая пустота начинала завладевать мной, требуя сильной мужской руки.

Пока однажды он не нашел меня сам. Мой Мастер.

Мы познакомились на тематической вечеринке в одном из моих любимых клубов, в котором я регулярно оставляла свою анкету, когда была свободна. Хотя в обычном смысле назвать нашу встречу знакомством было сложно. Тогда я уже две недели как рассталась со своим последним доминантом. Его звали Максим. Мы провели четыре сессии, и каждую заканчивала я. Произнеся стоп-слово. Я поняла - правда слишком поздно, что Максим – банальный садист, которых я всегда опасалась. После того, как он нарушил одно их моих жестких ограничений – игры с затруднением дыхания, все было кончено. Увлекшись, Макс едва не задушил меня телефонным проводом. Чудом вытолкнув кляп и просипев стоп-слово, я уже почти потеряла сознание и думала, что он не остановится. Но, похоже, Макс испугался сам. Хотя Зимину, по наводке которого я познакомилась с Максом, я все равно донесла.

В тот вечер я не собиралась искать нового Дома. Я вообще не верила в случайные знакомства в клубах. Просто цедила свой «Мохито» и поглядывала на сцену, где в полутьме, в острых красноватых лучах софитов парень в черной маске и кожаных штанах на шнуровке, предварительно связав и подвесив на страшноватого вида крюк, увлеченно стегал «кошкой» по пухлым ягодицам с признаками целлюлита блондинку в ярко-красном латексе. Блондинка повизгивала, но как-то ненатурально. Мне вскоре наскучил этот фарс, и я собралась уходить. Улыбнувшись бармену и расплатившись за свой коктейль, я лениво встала с высокого барного стула и направилась было к выходу, когда почувствовала, как твердые сильные пальцы сжали мое предплечье.

- Не оборачивайся, – властно произнес тихий низкий голос мне на ухо. – Мне сказали, что ты свободна и ищешь доминанта. Я читал твою анкету. Ты мне подходишь. Хочу провести с тобой пробную сессию.

Я стояла словно пригвожденная к месту, не в силах ни пошевелиться, ни разомкнуть губ, чтобы ответить. Этот низкий, властный голос будто гипнотизировал меня. Но незнакомец и не ждал моего ответа.

- Я вышлю тебе на имейл свой договор и список ограничений. Прочти и отправь свой. Потом я сообщу время и место.

Пальцы так же внезапно разжались, и незнакомец, прикусив мочку моего уха, прошептал совсем тихо:

- У тебя замечательные духи. Ты мне нравишься, девочка.

Я любила «Флору» Гуччи. Многим моим домам не нравился этот землянично-цветочный аромат, они предпочитали нечто более тяжелое, вязкое, вульгарное.

Через три дня я приехала в его дом. Не слишком большой. Но достойный. Два этажа и один цокольный. Не дворец, но и не типовой дешевый таунхаус. Я подъехала к воротам, и они открылись. Он ждал меня. Загнала машину в гараж, следуя его указаниям. И несколько минут сидела, прижав руку к груди. Слушая, как бухает сердце и начинает падать куда-то в сосущую пустоту. Я ничего о нем не знала. Я никому не сказала, куда еду. Если со мной что-то случиться – никто не будет знать, где меня искать. Мне стало страшно. Но я вспомнила его низкий хрипловатый голос. И решительно открыла дверь. Сняла куртку, оставила в машине свою сумочку вместе с документами и мобильным. Прошла по коридору, почти темному. Остановилась в нерешительности. Потом увидела открытую дверь в конце. Так я оказалась впервые в его комнате для игр. В ней не было почти никакого особого антуража. Низкое окошко, забранное решеткой. Пол, выложенный каменными плитами. С потолка спускаются цепи. Из приспособлений – только деревянный крест с ремнями для фиксации и обитая искусственной кожей скамья для порки. Мне снова стало страшно. Ведь из этого подвала я могла и не выйти. Но трусливо сбежать было стыдно. Нервно сглотнула и, прижав руку к груди, чтобы не выскочило сердце, вошла внутрь.

Я сделала все так, как было указано в его инструкциях. Сняла одежду, сложила ее на стуле. Встала на колени на специально приготовленную кожаную подушечку, спиной к закрытой двери, завела руки за спину. Опустила голову. И стала ждать.

Горло пересохло, сердце выпрыгивало из груди. Как правило, прежде чем провести сессию, я знакомилась со своими Доминантами лично. И впервые нарушила свои же правила. Правда, я навела справки о моем загадочном Господине через клуб и сайты с хорошей репутацией, где я была завсегдатаем. Его знали многие. Но информацией о нем почти не располагали. У него было немного нижних. И все, будто сговорившись, отзывались о нем с благоговейным трепетом.

Когда мне на плечо опустилась сухая, жестковатая ладонь, я вздрогнула, словно от удара.

- Не бойся, девочка, - тихий хрипловатый голос, показавшийся смутно знакомым, от которого по телу пробежали мурашки. – Я свято соблюдаю правила. И жду от тебя того же. Я ценю и уважаю твое доверие и то, что ты добровольно отдаешь мне себя. Обещаю не употреблять эту власть тебе во зло. Хочешь сама выбрать стоп-слово?