- Всякую чепуху, Дятел, как обычно.

- Напиши что-нибудь новенькое. Например, что ее сынуля окутан славой, что он освободился от цепей земных и теперь музицирует в небесном хоре, что он счастлив в лоне Авраамовом.

Саре Блисдейл нравится подобная чушь, дура дурой. Полчаса, Старбак. Потом мы выступаем, - Бёрд, пританцовывая, удалился, вертясь с невидимым партнером по усеянному коровьим навозом полю, где по звездным небом ночевал Легион.

Генерал Ли, выпрямившись, сидел верхом на серой лошади у дороги, по которой маршировал Легион. Окруженный своими штабистами, он касался шляпы, приветствуя каждую проходящую мимо роту.

- Мы должны отбросить их, - доверительным тоном обращался он к каждой роте. Периодически он заговаривал с Вашингтоном Фалконером, но беседы выходили короткими и натянутыми.

- Гоните их, ребята, гоните! - повторил Ли, на этот раз обращаясь к роте, маршировавшей прямо перед подразделением Старбака. Когда же генерал снова обернулся к Фалконеру, он с недоумением обнаружил, что бригадный генерал исчез.

- Надавите на них, Фалконер! - крикнул Ли ему вслед, удивленный неожиданным отбытием генерала.

Кого не удивило внезапное исчезновение Фалконера, так это легионеров. Они уже заметили, с какой старательностью их генерал избегает одиннадцатую роту. Он обедал с офицерами всех остальных полков своей бригады, но упорно игнорировал Легион, опасаясь, что таким образом признает присутствие Старбака.

Фалконер объяснил свое поведение Свинерду тем, что не желал проявлять фаворитизм по отношению к полку, что нес его имя, и, утверждал он, по этой же причине он отказался от назначения командиром Легиона своего сына. Но этой сказке уже никто не верил.

Поговаривали, что приболевший Адам находился в доме отца, хотя некоторые, вроде Бёрда и Траслоу, подозревали, что источником "болезни" является возвращение Старбака. Сам же Нат отказывался обсуждать этот вопрос.

- Гоните их, ребята, гоните, - обратился Ли к роте легкой пехоты и снова коснулся свой шляпы. За спиной генерала простиралась земля с обгорелыми и расщепленными деревьями - следы вчерашнего сражения.

Несколько негров собирали трупы и сваливали их в свежевыкопанную яму. Сразу за поворотом с дерева свисал еще один черный. На груди висела табличка с неграмотной надписью:

"Этот ниггер был проводником янки".

Ли, следовавший за одиннадцатой ротой по дороге, с раздражением приказал убрать тело.

Ли отстал от Легиона на перекрестке, у которого располагалась таверна, предлагавшая ночлег за пять центов. На крыльце таверны сидели унылые пленники-янки под охраной двух солдат из Джорджии, которым можно было дать лет четырнадцать лишь с большим натягом.

В полумиле в полете разорвался снаряд. Сначала появился лишь дымок - внезапный и тихий, мгновением позже раздался взрыв. Следом тут же разнесся треск ружейной стрельбы, распугавший стайку птиц, усевшихся на деревьях. Артиллерийская батарея Конфедерации развернула свои орудия в поле по правую сторону дороги.

Пока одни канониры отводили лошадей подальше от пушек, другие наполняли ведра грязной водой. Артиллеристы производили впечатление знающих свое дело людей, занимавшихся привычными приготовлениями.

- Полковник Бёрд, полковник Бёрд! - вдоль марширующей колонны Легиона скакал капитан Мокси. - Где полковник Бёрд?

- В лесу, - ответил сержант Хаттон.

- Что он делает в лесу?

- Ну а вы как думаете?

Мокси развернул коня:

- Ему приказано прибыть к генералу Фалконеру. Вон там мельница, - он махнул рукой в сторону проселочной дороги. - Ему приказано прибыть туда, это мельница Гейнса.

- Передадим, - пообещал Траслоу.

Мокси, ненароком поймав взгляд Старбака, тут же пришпорил коня и ускакал.

- Вряд ли мы увидим его в сегодняшнем бою, - сухо заметил Траслоу.

Легионеры стояли у дороги, пока Бёрд узнавал, какая же судьба им уготована. Янки определенно были поблизости, ибо снаряды орудий мятежников разрывались над ближайшим лесом.

Выстрелы из винтовок раздавались неожиданно, залпами, словно бы разведчики обеих сторон медленно продвигались вперед, прощупывая врага. Легион ждал, а солнце тем временем поднималось всё выше и выше.

Где-то впереди показалось огромное облако пыли, означавшее, что по дороге кто-то передвигается. Были ли это отступающие янки или наступающие мятежники, не знал никто. Прошло утро. Легионеры организовали себе холодный обед из сухарей, сырого риса и воды.

Бёрд вернулся в расположение Легиона после полудня и немедленно собрал всех офицеров. В полумиле от Легиона, объяснил он, располагается лесополоса. Деревья скрывали долину с крутыми спусками, сквозь которую бежал ручей, по болотистой местности в сторону Чикахомини.

Янки окопались на дальнем берегу ручья. И именно этих сукиных детей предстояло выкурить Легиону.

- Мы будем передовым отрядом, - объяснял ротным Бёрд. - Ребята из Арканзаса - на нашем левом фланге. Остальная бригада будет позади нас.

- А бригадир будет позади бригады, - заметил со своим мягким ирландским акцентом капитан Мерфи.

Бёрд притворился, что не услышал ехидного замечания.

- Река находится недалеко от янки, за их спиной, - продолжил он, - и Джексон уже выступил, чтобы отрезать им путь. Так что, возможно, сегодня мы с ними и покончим.

"Каменная стена" Джексон привел свою армию на полуостров после того, как вытеснил янки из долины Шенандоа.

Войска северян в Шенандоа численно превосходили Джексона, но он марш-броском сначала окружил их, затем преподал жестокий, кровавый урок. И теперь его войска находились под командованием Ли. Противостояла же им неуклюжая и нерешительная армия Макклелана.

Эта армия после сражения у перекрестка не наступала и не отступала. Вместо этого она была занята организацией новой базы снабжения у реки Джеймс.

Джеб Стюарт прошелся с тысячей двухстами кавалеристами-южанами по всей армию северян, с презрением насмехаясь над беспомощностью Макклелана. Патриоты Юга получили нового героя.

Полковник Лассан участвовал в рейде Стюарта и теперь рассказывал об этом Старбаку:

- Это просто великолепно! - с восторгом отзывался он. - В лучших традициях французской кавалерии!

Он приволок три бутылки бренди, украденного у янки, и разделил их с офицерами Легиона. Вечер был наполнен его рассказами о далеких и давних битвах.

И все же Макклелана не победить кавалерией, какой бы блистательной она ни была. Северян разобьет пехота - вроде той, что вел сейчас к лесам у ручья Бёрд. Стоял изнуряющий, знойный день.

Весна перетекла в лето, от цветов не осталось и следа, и грязные дороги полуострова высохли, превратившись в потрескавшуюся корку, от которой поднимались клубы пыли всякий раз, когда по ней проходили люди или лошади.

Бёрд развернул восемь рот Легиона в две шеренги. Небольшой батальон из Арканзаса занял позицию на левом фланге, за ротой Старбака. Они подняли свои знамена. Одно из них представляло собой старомодный флаг Конфедерации с тремя полосами. На другом же знамени черного цвета располагалось грубоватое изображение змеи, свернувшейся в кольцо.

- Не наш флаг, вообще-то, - признался арканзаский майор Старбаку, - но он, собственно, пришелся нам по душе, так что мы его забрали. Раньше он принадлежал каким-то ребятам из Нью-Джерси.

Пустив густую струю табачной слюны, он рассказал Старбаку о том, как он и его солдаты прибыли добровольцами в Ричмонд в самом начале войны.

- Кое-кто из ребят хотел вернуться домой в Арканзас после Манассаса, и я мог их понять, но не переставал твердить, что живых янки легче найти здесь, чем дома, так что, думаю, мы продолжим сеять смерть.

Его звали Хаксалл, а его батальон насчитывал немногим более двухсот солдат, таких же худых и косматых, как и сам Хаксалл.

- Удачи вам капитан, - сказал он Старбаку, и, ссутулившись, поспешил к своему небольшому батальону, когда полковник Свинерд отдал приказ выдвигаться.