Показательна история концерна, который после объединения с Thyssen AG в настоящее время известен как ThyssenKrupp AG. Первые исторические данные о семействе относят к 1587 году, когда Арндт Крупп вступил в гильдию торговцев в Эссене (Essen), соседствующую с Гессеном (Hessen). В то время он был уже один из самых богатых людей, заработав на скупке имущества семей, бежавших от эпидемии чумы [43][44].
Однако изначально Круппы не планировали заниматься изготовлением оружия, и всячески противились развитию этого направления. Первый оружейный ствол Крупп со своим компаньоном Фридрихом Зелингом отлил лишь в 1847 году и в дальнейшем изготовлял штучные образцы. При этом весь XIX век прошел у Круппов под знаком получения и гашения кредитов на фоне борьбы с банкиром Оппенгеймом, который по свидетельству автора биографии сталелитейной династии Эрнста Шредера, «откровенно угрожал Круппу, когда он только начинал становиться на ноги». Крупп «всегда с презрением относился к «акционерным обществам» и упорно не желал вводить в акционерный состав кредиторов из банка. Но, продолжает биограф, «к началу 1870-х годов… Фабрика, находившаяся в достаточно устойчивом финансовом состоянии, чтобы гасить ссуды… должна была из года в год увеличивать банковский кредит» и, наконец, стала «жертвой великого спекулятивного кризиса», вызванного падением Венской биржи, повлекшим за собой цепную реакцию банкротств в Европе.
Лавинообразное падение цен на чугун, железо и сталь, и одновременное требование расплатиться со стороны банков Шаффхаузена, Мендельсона и Варшавера привели к необходимости нового займа. Получением его занимался Блейхредер, поставивший условием, чтобы во главе банковского консорциума встало «Морское торговое общество», выпустившее в марте 1874 года облигации крупповских предприятий. 62-летний Крупп «тяжело переживал сложившееся положение, поставившее его в полную зависимость от банков», особенно когда посредник между ним и кредиторами Карл Мейер настоял на оптимизации расходов за счет большого сокращения рабочих.
Хотя Первая мировая способствовала увеличению доходов концерна, большинство средств ушло на создание установок, бесполезных в мирное время. Сотрудничество в научной сфере подарило концерну устойчивую к воздействию азотной кислоты сталь V2A, применявшуюся для получения селитры синтетическим путем [45]. Хотя циничную продажу стали противникам Германии во время Первой мировой ставят в упрек Круппам, необходимо понимать, что к тому времени все заводы династии управлялись банками, так австрийский завод Berndorf-Werke согласно Шредеру, «попал в полную зависимость от своего бывшего партнера банка Шеллера» и хотя Артур Крупп оставался руководителем завода, большинство акций перешло во владение банка. Специализацией заводов Круппа стали бронебойные сплавы и военно-морская техника.
Круппы были основными производителями военных судов Германии и создателями первой немецкой подводной лодки, но с окончанием войны, согласно так называемой «гинденбургской программе», необходимо было модернизировать мастерские для сборки железнодорожных вагонов и локомотивов. Примечательно, что один из Круппов уединился в начале прошлого века на Капри, где организовал лабораторию для биологических исследований. Возможно эти исследования определили будущий штрих в истории компании, когда по итогам Первой мировой династия вынуждена была отказаться от главного источника доходов — производства вооружений и пробовала переориентироваться на медицинские потребительские товары, даже открыла стоматологическую больницу, изготовляя стальные зубы и челюсти для раненных ветеранов. Изготовление зубов, однако, не покрывало расходов компании, и концерн стал нести убытки, был вынужден сократить 70 000 рабочих [43][44][45].
В 1920 году государство в строгой тайне через берлинские и амстердамские банки выдало Круппу заем размером 48 млн. долларов для «поддержания на должном уровне техники вооружений для Германии». С началом исполнения плана Дауэса, в 1924 году Круппу траншем в 10 млн. долларов открылась кредитная линия Goldman Sachs & Со и Hallgarten & Company, далее поток кредитов, подготовивших «пушечного короля» к войне уже не прекращался [17]. В рамках программы подготовки к войне численность рабочих концерна Krupp AG увеличилась с 35 000 до 112 000 человек. Впоследствии в ведение Круппа будут переданы предприятия на оккупированных территориях в Австрии, Франции, Чехословакии [43]. Только так у концерна появиться возможность расплатиться с кредитами, предоставленными нью-йоркскими банками Goldman Sachs и Hallgarten & Company [46]. Менее известный Hallgarten & Company был основан в середине XIX века уроженцем Гессена Лазарем Халлгартеном (Lazarus Hallgarten) с сыновьями, а также Иосифом Херцфельдом (Joseph Herzfeld), Самуэлем Нойштадом (Samuel Neustadt) и Уильямом Розенхаймом (William Rosenheim). Компания занималась сделками с государственными облигациями и инвестициями в железные дороги. Эдит, дочь Зигмунда Нойштада (Sigmund Neustadt) выйдет замуж за партнера Халлгартана Казимира Штралема (Casimir I. Stralem), а их сын Дональд жениться на Джоан Айкельхеймер (Jean Ickelheimer), внучке Филипа Лемана (Philip Lehman). Таким образом, банк войдет в семейство инвестиционных банков, объединенных родственными связями в составе «Lehman Brothers», «Goldman Sachs» и «Kuhn Loeb» [47].
«…сотни миллионов долларов в форме правительственных и частных займов пересекали Атлантический океан и попадали в сейфы германских промышленников и банкиров, которые тайно перевооружали рейх и субсидировали быстро растушую национал-социалистическую партию Гитлера. Американские автомобильные, электромашиностроительные, авиационные и другие заводы строились повсюду в Европе».
Зимой 1933–1934 гг. управление вооружений сухопутных войск, возглавлявшееся подполковником Г. Томасом, представило военному министру Бломбергу меморандум, в котором выдвигалось требование перейти к системе планирования в области вооружений и подготовки к войне. Меморандум был передан Гитлеру как основа для разработки четырехлетнего плана подготовки германской экономики к войне, принятого в 1936 г. в марте 1935 года служебная записка I.G. Farbenindustrie призывала поставить на службу подготовки войны «инициативу, интересы и содействие частного хозяйства»:
«Надо исходить из того, что все производительные силы… следует подчинить единой цели… — создать новую военно-экономическую организацию, которая предоставит для производства важной для ведения войны продукции всех до последнего мужчин и женщин, все производственное оборудование и все станки, все до последнего грамма сырье и включит всю рабочую силу, производственное оборудование и сырье в экономический организм, управляемый строго по-военному… Вся организация должна быть проникнута идеей — содействовать, несмотря на строгую централизацию планирования, частной инициативе» [39].
В 1933 году был в Риме подписан «Пакт согласия и сотрудничества» четырех держав — Великобритании, Германии, Франции и Италии [48]. 9 апреля 1934 года Германия вопреки условиям Версальского договора публично объявила о своем перевооружении [25]. Через год Иоахим фон Риббентроп заключил в Лондоне англо-германское морское соглашение, позволяющее восстановить германские военно-морские вооруженные силы в объеме, почти равном французскому военному флоту [48].
«“Пакт согласия и сотрудничества” был подписан в июле 1933 г. с гитлеровской Германией правительствами Франции, Англии и Италии, чьи архивы на этот счет до сих пор закрыты. Даже не ратифицированный из-за протестов французского общества, именно этот пакт обратил Гитлера в респектабельного партнера на европейской политической сцене и ввел его в круг «признанных». А это открывало путь к Мюнхенскому сговору».