— Я не стану пачкать руки, — с омерзением заявил Стейси, разламывая березовую розгу. — От тебя все равно пользы как от куриного дерьма на ручке водокачки. — С этими словами он отправился в свои «кабинеты», где вся меблировка состояла из шезлонгов и телевизора. — Пусть Ле Люп сам тебя воспитывает.

— Ладно, — повторил я и провалился в токсический лабиринт.

— Он хочет тебя, только тебя, — тряс меня вор, пытаясь добудиться.

Не разлепляя глаз, я сглотнул большое зеленое облако отрыжки.

— Че? — пробормотала.

— Он хочет тебя.

— Ле Люп хочет меня? — От удивления я даже попытался встать. Мысль о том, что я потребовался Ле Люпу, пусть даже для того, чтобы переломать мне кости, почему-то воодушевляла.

— Давай выходи скорее. — Вор дернул меня и я вяло скатился вниз. Затем первым делом нащупал флягу, вспоминая, что она пуста.

— Вор, плесни мне чуток. — Я чувствовал тошнотворно-могущественную силу похмелья, настоятельно заявляющего о себе.

— Было б что — сам бы давно вылакал. Ты давай лучше пошевеливайся. А то ведь напросишься.

— Да, — честно заявил я. — Напрошусь.

В меня вселилась безразличная уверенность, что Ле Люп прикончит меня сегодня. В худшем случае сделает инвалидом — тогда и вставать больше не придется.

— Принцесса! — пренебрежительно бросил Вор. — Тоже мне — принцесса.

— Была когда-то, — сказал я, покачиваясь. Ухватившись за что-то, дабы сохранить равновесие, я направился на выход, Я был совсем плохой от побоев, слишком долгого лежания и продолжительной диеты из интоксикантов.

К тому времени, когда я добрался до Стейси, тот был уже весь в «мыле». То есть — смотрел свои сериалы. На его лице попеременно вспыхивали красно-голубые блики, отчего он походил на разъяренный вулкан.

— А! Решил оторвать холявную задницу от постельки? Устал гладить простыни?

— Где он? — смутно откликнулся я и оглянулся в поисках машины Ле Люпа. Пешком бы он сюда вряд ли явился.

— Уже здесь, — «успокоил» он и показал в сторону парковки, укрытой небольшой рощицей корявых пихт и кургузых берез.

— Стейси, дай разжиться на несколько глотков. — Я сцапал его мясистую ручищу, протягивая свою пустую фляжку, и посмотрел на него когда-то неотразимым взором девственницы. Однако, судя по его ответному взгляду, я сейчас был, скорее, похож на инопланетянина.

— Не дай умереть порожняком.

Стейси с омерзением стряхнул мою руку и чуть не выбил фляжку.

— Пшел вон! Пока я не добавил!

— Ну, пожалуйста! — внезапно я ощутил издревле знакомый страх. — Умру ведь!

Стейси испустил продолжительный вздох, от которого смолк даже ветер.

— С Ле Люпом это тебе не поможет! — пробурчал он, звеня связкой ключей, которую всегда носил на поясе.

Отстегнув ключи с цепочки, он отпер громадный ящик возле кресла и, покопавшись в нем, извлек глиняную кружку. Облизывая губы, я наблюдал за его действиями. Тут же в памяти всплыло лицо Сары — именно так она делала, когда бармен набулькивал ей в стакан.

Едва Стейси совершил последний «бульк», как я уже присосался.

— Ты и так уже как оленья кишка. Уноси отсюда задницу! — Стейси потянулся за сломанным прутом и швырнул мне вдогонку.

— Спасибо, Стейси. Заплачу тебе в следующей жизни, — искренне пообещал я.

— Ты заплатишь намного раньше. А теперь проваливай!

Я направился к жалкой горстке деревьев, останавливаясь каждые десять шагов, чтобы уточнить траекторию движения. Когда я вышел на дорогу, то нигде не заметил сверкающего бордового тягача, который ожидал застать. Здесь стоял единственный грузовик — очень похожий на тот, в который «сдала» меня Пух в последний раз, когда мы вернулись к Ле Люпу.

Я задрал голову в небо и двинулся вперед — как идут навстречу судьбе. Над головой плыло черное небо, в котором даже случайное облако выглядело зловещим силуэтом.

Глазея вверх, нетрудно запнуться даже на ровном месте, что я и сделал: пролетев, как мне показалось, добрых десять метров и затормозив наконец ладонями и коленями.

Я лежал, решив никогда уже больше не подниматься. И даже не двигаться. Просто слиться с асфальтом. Все же любопытство взяло верх и заставило меня поднять голову. Грузовик все так же стоял там: вполне обычный грузовик на вполне обычной стоянке. Что же он для меня придумал? Может, порвать цепями, привязав между грузовиков? Или какое-то более ухищренное наказание? Нечто непостижимо хмурое было в этой машине, походившей на катафалк.

Внезапно меня осенила сумасшедшая мысль: бежать! Но сама фантазия о бегстве вызвала такой острый приступ тошноты, что я выплеснул на асфальт изрядную порцию проглоченного пойла.

Отжавшись от асфальта, я встал, вытер рот и подул на ободранные ладони. Краем сознания понял, что то же самое у меня с коленями, но сейчас было не до этого. Передо мной явился призрак Ле Люпа. Он присел передо мной на корточки, промокнул мои ссадины перекисью водорода и залепил пластырем саднящие колени. Так, наверное, приводят в чувство самоубийцу-смертника, даже если казнь назначена на завтра.

— Тук-тук, я твой друг, — постучал я в дверцу машины. Закрыв глаза, я выбил условный сигнал по кабине. — Шаловливые кулачки…

— Это Сэм? — послышался грубый мужской голос. — Мне нужен только Сэм.

— Это Сэм, — отозвался я.

— Тогда залезай, — распорядился водитель.

Я вскарабкался по ступенькам и распахнул дверь. Лицо водителя зарылось в карту, как в тот раз, в лесу, во время моего неудачного побега. Но это был совершенно другой человек. На нем была кепка-бейсболка с дырочками для вентиляции, просторная летная куртка и на лице — аккуратный газончик бороды и усов. И было в нем еще что-то неестественное, чего я не мог определить.

— Ле Люп здесь? — Я показал на шторку, за которой прятался спальник.

Водитель повернулся, и лицо его дрогнуло.

— Так ты — Сэм? — недоверчиво спросил он.

Я кивнул, не спуская глаз с занавески, точно из-за нее в любой момент как чертик мог выпрыгнуть Ле Люп.

— Тот самый, что был святым?

Я снова кивнул, уже начиная сомневаться: а был ли здесь Ле Люп, и кто вообще ждал меня на этой удаленной стоянке.

Может, этот парень должен был отвезти меня к нему, поближе к месту, где прячут тела.

— Так что, поехали? Покончим с этим поскорее. — Я уставился на прошитые толстые перчатки автомобилиста, державшие карту.

— Да, сейчас. — Он кивнул опять на меня. — Что-то с тобой не то. Ты не можешь быть Сэмом. Так не работают профессионалы.

— О чем ты? Я профессионал. Я лучший!

— Тогда ты не с того начал. «Ну что, поехали?» — не лучшее начало для прелюдии.

— Ах, так, значит, это я тебя должен трахнуть первым?

— Вот видишь — ты не Сэм. Я так и знал.

— Я Сэм, черт возьми! Да, я немного поддал, но это почти выветрилось по дороге. И до сих пор у меня все получалось прекрасно и на поддаче. Так что не будем рассусоливать, может, отодвинемся куда в сторону?

— Ладно, — ответил он и забросил ногу на ногу — жест, совершенно неприемлемый для дальнобойщика. — Поедем, но как только я смогу убедиться, что ты настоящий Сэм. Ты уже четвертый, которого мне подсовывают. Я потерял надежду встретиться с настоящим. — Он закрутил головой, придирчиво рассматривая меня. — Мне сказали, Сэм заболел.

— Говорю тебе, я — Сэм. Я — и больше никто! — выкрикнул я, чувствуя приближающуюся истерику.

Водитель кивнул, сузил глаза в щелочки и почесал бородку.

— Ладно… — сказал он как человек, который долго рассматривал абстрактную картину и вот наконец решил «понять» ее. — Скажи мне, в таком случае, где твои локоны?

— Мои локоны? — Я машинально потеребил бритый затылок. Видимо, один из моих старых обожателей не узнал меня в новом обличье. — Да, у меня были пышные золотые локоны, — вздохнул я. — Были, у Святой Сарры.

— Святая Сарра? — Он стал смеяться. — Надо же…

— Так ты повезешь меня к Ле Люпу или нет? — разозлился я и сел на металлический пол, уже не чувствуя сил двигаться. Плечи мои затряслись от рыданий. — Не хочешь — не вези. Мне все равно…