— Я отвезу Хаулэнда, а потом вернусь за тобой.

Она не ждала, пока Стивенс согласится, повернулась и пошла к двери. Они с Хаулэндом вышли. Стивенс оглянулся и увидел, что Таннахилл наблюдает за ним.

Таннахилл, он и дом — на мгновение Стивенсу показалось, что дом стал для него живым существом. Он сидел и старался понять его настроение. Но не было слышно ни звука. Мраморный дом затих и переживал еще один день своей долгой жизни, не обеспокоенный присутствием своих обитателей. Всю тысячу лет своего существования он был безразличен к таким мелочам.

Таннахилл нарушил молчание.

— А что это вы сказали насчет того, что Хаулэнд раньше был моим поверенным?

Когда Стивенс все объяснил, Таннахилл сидел некоторое время с поджатыми губами и наконец сказал:

— Ведь людям обычно не нравится, когда их покупают. И не обращайте внимания, если я буду настоятельно просить Хаулэнда снова стать моим поверенным. Вы же понимаете, что этого не произойдет. Ни я, ни Хаулэнд больше не доверяем друг другу после этого инцидента. Но возможность получать довольно значительный доход может как-то подействовать на него, когда дело дойдет до прямого предложения.

Стивенс промолчал. Он не был так уж уверен, что Хаулэнд не ухватится за это предложение. И он спокойно спросил:

— Мистер Таннахилл, как вы можете объяснить, почему человек может захотеть притвориться, что он умер, отказаться платить огромный налог на наследство, а потом опять появиться в имении под видом своего же племянника?

Таннахилл сказал:

— Не говорите чепухи. У меня есть одна теория, если это то, что вы имеете в виду. Ведь очевидно, что меня положили в могилу, потому что тела моего дяди просто не было. — Он наклонился вперед и серьезно продолжал. — Как еще можно это логически объяснить? За его убийством последовал целый ряд событий. И кто бы этого ни сделал, он вынужден был его официально похоронить, чтобы не было никаких подозрений на убийство. Поэтому они выкрали меня из больницы, когда я был без сознания и подсунули вместо него. Видимо, между нами было сходство. А поскольку я был без сознания, то, как полагали, я не буду помнить об этом инциденте.

Все это звучало очень правдоподобно. Стивенс осторожно сказал:

— Можно попробовать построить на этом вашу версию. Стоит попытаться.

Таннахилл был мрачен.

— А что насчет мисс Лэннет?

Стивенс заколебался, потом сказал:

— Как секретарь вашего дяди она несомненно будет главным свидетелем. Меня волнует не столько то, что она скажет, как то, какие новые факты могут проясниться относительно ее положения в доме, ее конкретного состояния и так далее.

— Понятно, — задумчиво сказал Таннахилл.

Стивенс почувствовал неловкость:

— Мне очень жаль, но все работает против вас.

Таннахилл встал, решительный и мрачный. Он сказал осторожно:

— Мне кажется, я знаю, что нужно этой женщине Лэннет, и я сделаю это, если необходимо. — Его голос напрягся. — Я хочу, чтобы вы поняли Стивенс, что нет ничего, чего бы я не смог сделать… Знакомясь с историей моей семьи, я понял, что в решительные минуты для смелого и отчаянного человека границ не существует.

Стивенсу было интересно, сколько же книг о своей семье прочел Таннахилл, но он не рискнул расспрашивать. Он услышал звук автомашины, взбирающейся по холму, и понял, что это возвращается Мистра. Он заколебался, потом сказал:

— Мистер Таннахилл, насколько я могу оценить ситуацию, я считаю, что наша первая задача — попытаться избежать ареста. Для этого, я думаю, нам нужно использовать то уважение, которое здесь испытывают к семье Таннахиллов.

Он объяснил, что он имел в виду, и потом сказал:

— Нам придется положиться на то, что газеты примут вашу сторону и не опубликуют ничего из того, о чем мы им сейчас расскажем. Но думаю, что именно мы должны ввести их в курс дела.

Таннахилл выслушал план Стивенса с явным беспокойством и неохотно произнес:

— Вы действительно верите в то, что нужно действовать открыто?

— Еще, — сказал Стивенс, — я собираюсь позвонить судье Портеру и судье Адамсу. Думаю, что они не знают о планах Хаулэнда.

Сам он мало верил в это. Вероятно, группа в целом не знала, что против них фабрикуют дело. В этом деле Мистре нельзя было доверять. Ее настрой против Танекилы мог помешать ей сделать то, что было необходимо, чтобы спасти его. Кроме того, у нее были свои планы.

Таннахилл протянул руку:

— Честное слово, Стивенс, мне это все больше нравится.

Когда они обменялись рукопожатием, Стивенс сказал:

— Если случится худшее, то наша лучшая защита — самим найти убийцу. Как только у меня будут новости, я вам позвоню.

Стивенс помедлил на ступеньках Большого дома и еще раз оглядел его. Мистра как раз поворачивала на дорожку. Ветер стал сильнее, и у него захватило дух от того великолепия, которое он увидел.

Небо разгоревшегося дня было ослепительно ярким. Короткие зыбкие волны огромной водной массы океана, словно драгоценные камни, сверкали на солнце. Город внизу оделся в самые нарядные зеленые одежды, и дома выглядывали из роскошной зелени.

Мистра немного не доехала до того места, где стоял Стивенс, и остановилась ниже. Когда он поравнялся с машиной, она открыла дверцу:

— Пожалуйста, быстрее!

Настойчивость ее голоса и выражение лица напугали Стивенса. Он быстро сел рядом с ней:

— Что случилось?

Вместо ответа она рванула машину вперед. Она нажала кнопку, и верх машины развернулся, закрылись стекла.

Вместо того, чтобы повернуть по той же дорожке, по которой Мистра приехала, и затем спуститься к подножию холма, она обогнула группу деревьев и поехала по узкой мощеной дорожке, а потом вниз мимо высокой изгороди. Машина так резко увеличила скорость, что Стивенс сказал:

— Мистра, Бога ради…

Он замолчал и сглотнул от ужаса. Метрах в тридцати от них дорога обрывалась, казалось, у края скалы. Изумленный, Стивенс повернулся к Мистре и увидел, что она закрыла рот и нос прозрачным щитком. В то же мгновение он почувствовал какой-то запах в машине.

Газ!

Он еще смутно силился осознать, что произошло, пытаясь нащупать аварийный тормоз, когда его голова мягко стукнулась о приборный щиток. Еще минуту он что-то понимал, потом — темнота.

XIII

Стивенс, моргнув, открыл глаза, и услышал, как Мистра говорит:

— Ты можешь позвонить мистеру Таннахиллу, если хочешь его предупредить.

Слова звучали для него абстрактно, и Стивенс, вспомнив в доли секунды ту ужасную картину, когда машина мчалась к краю пропасти, инстинктивно опять ухватился за аварийный тормоз.

Но его не было.

Изумленный, он огляделся и увидел, что находится в квартире Мистры. Справа от него был бар. Слева — коридор, который вел к спальням. С другой стороны в окне сияло солнце. Что-то бормотало радио в углу комнаты, и Мистра, которая, видимо, склонилась над баром в тот момент, когда он посмотрел на нее, появилась с двумя стаканами в руках.

Она посмотрела на Стивенса и сказала:

— Я уверяю тебя, ты можешь позвонить отсюда. Этот телефон соединен с релейной системой, а значит и с общей телефонной линией.

Стивенс взглянул на телефон и мотнул головой — ему не хотелось признаться в том, что он не понимает, о чем она говорит. Он уже дважды мысленно возвращался к тому моменту, когда машина рвалась к краю пропасти и нащупывал аварийный тормоз, потом…

Он здесь!

Он с упреком посмотрел на нее:

— Чем это ты меня нокаутировала?

Мистра улыбнулась:

— Прости, но у меня просто не было времени объяснять, и я подумала, что ты начнешь бороться со мной.

Стивенс раздраженно заметил:

— Если я правильно все понимаю, ты должна была отвезти Хаулэнда в его офис и…

Мистра быстро перебила его:

— Я связалась с группой и рассказала им о том, что планирует Хаулэнд. Было решено, что сейчас важно только одно — замести следы. Видимо, придется надавить на него. Но у нас есть опасения, что этот номер не пройдет.