И конечно же, как и в других дневниках, в настоящем немало записей личного характера; среди них особенно выделяется одна: это благодарственное обращение ко Господу, представляющее по сути своей краткую автобиографию: от появления на свет от «добрых и благочестивых родителей» — к становлению, за которым наблюдали «добрые, попечительные и умные начальники и наставники»; упоминаются здесь и случаи неоднократного избавления от «болезней, нужд и бед» и даже от смерти. А главное, отец Иоанн возносит хвалу Господу за саму возможность священства — «сего равноангельскаго на земли служения и предстояния с Херувимами у страшна го Престола Твоего» (с.509–510).
И как в предыдущих дневниках, немалое место среди личных записей в этом дневнике занимают записи, связанные с обстоятельствами совместной жизни отца Иоанна с многочисленной семьей жены («домашних», «домочадцев» или «ближних»). До сих пор считалось, что выпускник Духовной академии Иван Сергиев, определенный в 1855 г. младшим священником в штат Кронштадтского Андреевского собора, «получил для жительства с матушкой Елизаветой Константинов ной квартиру на втором этаже дома причта» (Священник Геннадий Веловолов. Святая квартира // Обретение портрета. Святой праведный Иоанн Кронштадтский. М., 2001. С.47). Подтверждается это вроде бы и следующей архивной записью: «Заштатный прот. Константин Петров Песвицкий, 70 лет, с дочерью Анной (21 год) получает квартиру и содержание 100 руб. в год от свящ. сего собора Иоанна Сергиева» (ЦГИΛ СПб., ф. 19, on. 113, д. 2117, .м. 24 об.). Как известно, на втором этаже этого дома причта были всего две квартиры, которые по традиции предоставлялись настоятелю и ключарю собора (там же). Известно также, что священник, оказывавшийся за штатом (в данном случае ключарь К. П. Несвицкий), должен был освободить квартиру, которая переходила поступившему на его место, но логике вещей, новому ключарю. И хотя священник Иоанн Сергиев станет в свое время и ключарем (в 1876 г.), и настоятелем (в 1895 г.) собора, занимает он квартиру ключаря сразу же, в 1855 г. (В настоящем дневнике читаем: «Ты поступил в чужой дом, который сделался для тебя отныне своим чрез жену, взятую тобою из этого дома». И далее: «Все тебе дал отец земной (т. е. К. П. Несвицкий. — Ред.): дочь, место, жилище…» — с. 118 и 414). Очевидно, таким было решение соборного начальства: вопреки правилам, квартира была передана молодому священнику, и только благодаря этому семья Несвицких в полном составе (а не только отец с незамужней дочерью Анной) осталась в ней. Но это же вызвало недовольство кого–то из «сослуживцев», претендовавших на освободившуюся было квартиру. И тогда становится понятной следующая запись на страницах одного из предыдущих дневников: «Тяжелым искушением для слабой моей воли посетил меня Господь мой, чтобы поставить на вид ложь и обман притесняющих меня лишением квартиры сослуживцев; я дол жен был отправиться в Петербург в сильную оттепель, когда ненадежный лед мог обрушиться под ногами лошади. <… > Составив просьбу в Петербурге, я подал ее Преосвященному викарию. Но удовлетворительного ответа в то же время не дож дался. <… > В это время скорбь так сдавила мое сердце, что слезы мои катились ручьями…» (наст, изд., т. 1, кн. 2–я, с. 402). Ответ в конце концов оказался благоприятным, — и отец Иоанн прожил в этой квартире до конца своей земной жизни. Хотя долгие годы, вплоть до начала 1880–х гг., в семье происходили «вражды, нестроения, домашние неурядицы» (наст, том, с. 118), с которыми связано большинство личных записей и в настоящем дневнике и в предыдущих и которые объяснялись не только причинами материального характера (см., например, записи о пребывании в семье в 1861 г. матери отца Иоанна — наст, изд., т. II, с.245). Вот лишь некоторые из них: «Ты не терпишь танцев и курения табаку гостями в своей квартире («гости» — это и братья Несвицкие, и их знакомые, и знакомые сестер. — Ред.), а Владыка что терпит от людей в мире… С людьми жить — как не научиться терпеть равнодушно их беспорядки?» (наст, том, с.32); «Благодарю Тебя, Господи Боже милости, щедрот и человеколюбия, яко <…> маловерную и хладную молитву мою о супруге моей, в опалении врага бесплотного бывшей, услышал еси…» (там же, с.283); «Если чужим подаешь милостыню, то не тем ли паче своим, кои от одной утробы с твоею женою?» (там же, с. 495).
Подобные записи часто заканчиваются призывом к самому себе не отчаиваться, надеяться и стараться приобрести любовь и расположение домашних — хотя бы и постепенно: «В любви к отцу, братиям и сестрам не возвращайся назад, но преуспевай в ней день ото дня» (наст, том, с. 406); «Благодарю Тебя, Маги Мира, Владычице Богородице, яко услышала оси молитву мою и умирила еси пламень и бурю домашней вражды яко и в моем сердце злобу, рвение и гнев погасила еси и на место мира и прохлады нозе души моея поставила еси» (с.289–290). Характерно, что преодолеваемые «домашние» бури становятся опытом — и порождают такие, например, обращения к пастве: «Так и вы молитесь Матери Мира, братия мои, когда буря вражды и злобы восстанет в доме вашем; Она, Всеблагая и Всеблагомощная, удобно и преудобно может умирить сердца человеческие» (там же).
Возвращаясь к хронологическим рамкам настоящего дневника, следует добавить, что в нем присутствуют даты с 23 января по 22 июля 1862 г. Всего же датированы лишь 57 записей — и, как правило, это записи личного характера. Подчас на многих дневниковых листах текста нет ни одной даты (например, с августа по декабрь включительно). И если при переписывании записей с отдельных листочков в особую тетрадь за 1860–1861 гг. отец Иоанн старался выдержать их хронологическую последовательность, да и саму тетрадь оформил как будущую книгу (см. об этом: наст, изд., т. III, с. 688 689), то для настоящего дневника им была проделана лишь беглая попытка соблюсти хронологию. Так, самая ранняя из записей — от 23 января, которой и должен был открываться дневник («Иже от не сущих вся приведый <…> Твоему Светлейшему Оку представляю пустую (т. е. еще не заполненную. — Ред.) книгу сию!»), появилась после записи от «февраля 26 дня 1862 года» (наст, том., с.23 и 22); мартовские записи начинаются с 26 числа, а заканчиваются 5 марта и т. д. Неожиданна в настоящем дневнике запись, датированная 24 декабря 1869 г., (содержащая размышления о несовместимости любви к Богу с пристрастиями к земному). Запись эта очевидно позднего времени: размещена на левом поле дневникового листа, мелким почерком, между записями от 9 и 17 марта 1862 г. (с.185–186).
И, как было с дневником за 1860–1861 гг., несколько поздних записей, возможно, обнаруженных отцом Иоанном среди материалов к следующему дневнику, попадают и здесь на самую первую его страницу. Это еще раз говорит о том, что дневник не «ежедневник», а рабочая тетрадь, из материалов которой впоследствии будут составляться книги.
Текст дневника печатается по подлиннику.
При подготовке текста к публикации издатели придерживались следующих принципов. Текст печатается в соответствии с современными нормами орфографии и пунктуации и с максимально возможным сохранением особенностей авторского языка и стиля. Так, в частности, сохраняются авторские особенности написания слов с прописной (Богослужение; Слово Божие — в значении Евангелия и др.) либо строчной буквы, авторские пометы текста знаками: +, X, t; авторские подчеркивания отдельных слов в рукописи дневника воспроизведены при публикации полужирным шрифтом, написанные крупными буквами — выделяются прописными. Встречающиеся в тексте малопонятные современному читателю церковнославянские, диалектные и устаревшие слова и выражения снабжены подстрочным переводом.
Слова, написанные в рукописи под титлами и в сокращении (например: «в.» вместо «весьма»; «к-ые» вместо «которые»; «и др.» вместо «и другие»; «и пр.» вместо «и прочие»), печатаются полностью.
Цитаты из Священного Писания сверены по текстам Библии издания Российского Библейского общества в переводе на церковнославянский (М., 1993) и русский (М., 1995) языки. При этом в соответствии с общепринятыми нормами все цитаты из Библии выделены курсивом и в круглых скобках указан их источник. В случаях расхождения текста цитат Священного Писания в дневнике отца Иоанна Кронштадтского и в вышеупомянутых изданиях Библии текст рукописи не выправляется, сохранены в цитатах и авторские смысловые знаки препинания («?», «!»). В некоторых случаях издатели сочли возможным для облегчения понимания дневникового текста дополнить цитаты Священного Писания, приведенные в дневнике в сокращении: дополнения заключены в угловые скобки < >. Источник неточных и скрытых цитат (аллюзий) указывается в круглых скобках с пометой: Ср. — «Сравни». При отсылке к контексту Священного Писания в круглых скобках ставится: См. — «Смотри». Цитаты из богослужебных текстов также выделяются курсивом, ссылка на источник дается под строкой. Особо отмечены случаи наиболее частого употребления в дневнике отдельных слов и выражений из библейских и богослужебных текстов. При обращении к таким часто цитируемым выражениям после ссылки на источник ставится символ «Указатель», который означает, что в дальнейшем источник этой цитаты дается только в том случае, если она представлена в полном виде, а при цитировании отдельных слон и выражений из нее или при аллюзиях дастся ссылка на Указатель. В Указателе обозначены все случаи обращения к священным текстам; номера страниц с часто цитируемыми выражениями и аллюзиями, после которых в тексте не дается ссылка па источник, ставятся в Указателе в квадратных скобках [].