Используя терминологию Второй мировой войны, немцы, покинутые «чудью», попали в «котел». Эстов, сумевших пробиться из окружения, новгородцы преследовали до противоположного берега озера, не давая перестроиться и контратаковать. Орденское войско стояло до конца и легло на месте.

В тот день Орден постигло тяжелое поражение. Судя по русским источникам, пало 400 одних только немецких воинов и еще 50 оказалось в плену. Не рыцарей, хотелось бы подчеркнуть, а просто немецких ратников, то есть и оруженосцев, и «кнехтов»-горожан из числа колонистов. Сколько полегло представителей покоренных немцами народов, определить невозможно. Причем летопись четко указывает: немцев в основном перебили, а «чудь» (эстов) гнали семь верст, но часть все-таки ушла. Очевидно, тем немногочисленным «дерптцам», которые, по словам «Рифмованной хроники», «вышли из боя», удалось скрыться в окружении огромных толп эстов.

Победитель всегда имеет склонность преувеличивать свои достижения, точно так же как и побежденный — преуменьшать свое поражение. Однако немецкие источники подтверждают факт разгрома: одних только рыцарей-«братьев» полегло два десятка, а шестеро оказались в русском плену[72]. Следовательно, ударный кулак неприятельской армии был раздроблен.

Пленников прогнали босыми и со связанными руками по льду. Немцев не столько терзали, сколько позорили, накрепко вбивая страх перед Русью. Войско победителей, тяжело нагруженное добычей, отягощенное полоном, медленно двинулось во Псков.

Видя псковичей, торжественно встречающих рать, князь сказал им: «Аще кто напоследи (впоследствии. — Д. В.) моих племенник (родственников. — Д. В.) прибежит кто в печали или так приедет к вам пожити, а не примете, ни почестете его акы князя, то будете окааини и наречетася вторая жидова, распеншеи Христа». В его словах содержится упрек: родню Александра Ярославича, а особенно его отца здесь недолюбливали. И князь призывал псковичей переменить такое отношение, помня о его заслугах перед городом.

Ледовое побоище решило исход большой войны. Орден вынужденно отправил в Новгород посольство во главе с Андреасом фон Стирландом; тот заключил мир, отказавшись от всех прежде завоеванных новгородских и псковских территорий. Собственно, оттуда рыцарей уже вышибли вооруженной рукой… Тогда же договорились о размене пленными.

В среде современных исторических публицистов искусственно поддерживается миф, согласно которому сражения, которыми прославился князь Александр, были столь ничтожны, что в западных хрониках они даже не упоминаются.

Эта идея родилась из чистого невежества. Битва на Чудском озере отражена в немецких источниках, например, в той же «Старшей Ливонской рифмованной хронике». Выше приводились обширные выдержки из нее. Известия о битве 1242 года есть и в более поздних немецких хрониках, вплоть до XVI века.

Основываясь на свидетельствах «Старшей Ливонской рифмованной хроники», отдельные историки говорят о незначительном масштабе сражения, ведь там сообщается о гибели «всего-то» двадцати рыцарей. Но здесь важно понять, что речь идет именно о «братьях»-рыцарях, выполнявших роль главной ударной силы. О потерях же среди их оруженосцев, кнехтов и набранных в войско представителей балтийских племен там не говорится ничего.

Что касается Невской битвы, то она действительно не нашла отражения в шведских хрониках. Но, по мнению И. П. Шаскольского, крупнейшего российского специалиста по истории Балтийского региона в Средние века, «этому не следует удивляться. В средневековой Швеции до начала XIV века не было создано крупных повествовательных сочинений по истории страны типа русских летописей и больших западноевропейских хроник». Иными словами, следы Невской битвы у шведов и искать-то негде.

На этом стоит остановиться подробнее. Историю Швеции середины XIII века излагает рифмованная «Хроника Эрика», созданная в XIV столетии. Так вот, на весь период с 1229 по 1250 год там отведено около сотни коротких стихотворных строк. Из всех шведских походов за пределы страны в хронике рассказано лишь об одном — Тавастландском. За два десятилетия! И даже это краткое изложение изобилует ошибками. Искать там битву на Неве просто смешно. Письменная культура шведов того времени столь скудна, столь бесхитростна, что из нее легко выпадают целые пласты их собственной истории.

Этими двумя сражениями — на Неве и Чудском озере — борьба за господство в Прибалтике и на землях Северо-Западной Руси отнюдь не ограничилась.

Ярославу Всеволодовичу и Александру Невскому нередко приходилось отбивать набеги литовцев, а в 1239 году русское войско изгнало из Смоленска обосновавшегося там литовского князя.

В 1245 году литва ворвалась на русские земли близ Торжка. Тамошний князь вышел биться с захватчиками, но потерпел поражение. Затем прибыл Александр Ярославич с новгородской ратью, отобрал весь полон и положил в ожесточенной схватке восемь литовских князьков. Новгородцы вскоре ушли, и князю с одной лишь собственной дружиной пришлось добивать литовские отряды, расползшиеся по приграничной области.

Позднее литва еще неоднократно совершала набеги на Новгородчину. Литовские отряды приходили чаще любых других неприятелей, жалили беспощадно и уходили, набрав пленников. Время от времени их громили, истребляли, но когда сил не хватало, литва уходила безнаказанно. Этот враг проявлял наибольшее упорство и наибольший пыл — ни немцы, ни шведы сравниться с ним не могли.

Папа Римский Иннокентий IV дважды обращался к Александру Ярославичу с предложением подчиниться папскому престолу, перейти в католичество и увидеть в Тевтонском ордене союзника в борьбе с татарами. Для начала требовалось построить католический Храм во Пскове. Князь, видимо, дал какие-то обещания, желая создать у римского первосвященника иллюзию успеха. Надо полагать, Александр Ярославич надеялся подобным способом хотя бы на время ослабить натиск на границы Северной Руси. Ни к каким практическим шагам переговоры не привели. Католичество не продвинулось у нас ни на пядь.

В 1253 году ливонские рыцари опять напали на земли Пскова. В Псковской земле сохранялась, по всей видимости, значительная партия, ориентировавшаяся на союз с немцами; порой псковичи вместе с орденскими рыцарями противостояли усиливавшимся набегам литовских князей… Однако в тот момент агрессивные намерения немцев стали очевидны. Рыцари сожгли псковский посад, но взять город не смогли и несли у его стен тяжелые потери. Явилось новгородское войско. Оно сняло осаду, а затем перешло реку Нарову, вторглось на территорию, подвластную Ордену, «и сотвориша волость их пусту».

В 1256 году в наступление на Новгород пошли шведы и датчане. Им удалось укрепиться на восточном берегу реки Наровы, основать там крепость. Но приближение русских дружин заставило их отступить. Вскоре последовал ответный удар. Полки Александра Невского совершили тяжелейший переход по льду Финского залива и вонзились вглубь шведских владений в Финляндии, прошлись по территории враждебной еми. Впоследствии папа Александр VI писал об этом походе, что русские и карелы напали на шведов и убили «многих из его (короля. — Д. В.) верноподданных, обильно пролили кровь, много усадеб и земель предали огню», а финнов «привлекли на свою сторону». Русская летопись коротко сообщает: «Поехал князь Олександр на емь с суздальцы и новгородци. И емь победи. И много полона приведе. И приеха с честью в свою отчину».

Хроника великой войны на северных рубежах Руси в середине XIII века напоминает раскаленную печь, в которую непрерывно подбрасывают сухие дрова, чтобы пламя не утихало.

Александра Ярославича нередко укоряют в том, что он обращал оружие только против Запада. А Запад-де не представлял угрозы для России того времени, в отличие от Орды, которую князь Александр использовал исключительно «для усиления личной власти».