Она вертелась, сбрасывая одеяло и вновь натягивая его, переворачивала подушку, считала яблони в саду Азуны… Тщетно!

Сон изволил явиться далеко за полночь…

— Одна говорливая птичка напела мне, что у «Сердца ночи» появилась новая Хранительница, — Яниса невинно смотрела на сестру. И словно не была причастна к гибели предыдущей Хранительницы, сочувствующе покачала головой. — Ты так часто их теряешь. Не лучше ли вернуть кулон? Или человеческая жизнь для тебя ничего не значит?

— Уж кто бы говорил! — возмутилась Азуна. — Отступись, и больше никто не пострадает.

— Это же ты у нас добрая и благородная, — насмешливо заявила Яниса. — Докажи!

— Твои провокации на меня не действуют.

— Мое дело предложить, а твое — согласиться или отказаться. Подумай, мы могли бы прекратить нашу вражду. Просто верни мне кулон, — соблазняла младшая сестра. Поняв, что ее слова ничего не изменят, притворно вздохнула: — Вижу, ты не желаешь идти на уступки. Интересно почему? Знаешь, как все повернуть к своей выгоде?

— С чего ты так решила? — вскинула бровь Азуна.

Яниса не стала отвечать. Вздернув бровь, она усмехнулась, будто говоря, что ей известно многое, и даже больше. Желая оставить последнее слово за собой, исчезла.

Только она не ушла, а переместилась на холм, чтобы наблюдать за сестрой. Та продолжила свой путь по саду, тянувшемуся на многие мили. Природные условия не способствовали произрастанию плодовых деревьев в этом регионе, но Азуна слишком любила яблоки, вот и устроила себе праздник души.

Вот она скрылась вдали, больше не слышны ее легкие шаги и тихое пение, лишь звонкий шелест листьев оглашал воздух. Яниса перевела взгляд на Храм. Это было необычное двухэтажное строение круглой формы. На фоне белых стен красная глиняная черепица — она перекрывала разницу в площади между первым и вторым этажами, а также венчала остроносую крышу — казалась еще ярче. Дверные и оконные проемы были украшены резными орнаментами.

Зодчий вложил в это здание много сил и труда. Даже немного жаль разрушать столь величественное строение, однако ничто не могло остановить Янису. Сестра сама накликала беду. Пусть теперь задумается, стоило ли ее драгоценное «Сердце ночи» такой высокой платы.

Услышав шорох в кустах, Яниса обернулась. Но это была лишь Трина, ее жрица и верная помощница, которая пришла, чтобы помочь осуществить задуманное.

Яниса встала за спиной своей жрицы и прикоснулась к ее вискам, направляя собственные силы в другого человека. Трина знала, что ей предстояло сделать. Она вскинула руки, посылая огненную волну в храм Азуны.

События прошлого начали проясняться. Яниса придумала, как обойти запрет отца на применение собственных сил против сестры. Пусть формально храм Азуны уничтожил другой человек, но в действительности это сделала она.

Зевнув, Соланж направилась в ванную.

Четверть часа спустя она была готова, чтобы спуститься вниз. Как вдруг в дверь постучали.

— Обслуживание! — прозвучал приглушенный мужской голос.

Портье принес записку. Улыбкой поблагодарив служащего, Соланж закрыла дверь и пробежала глазами сообщение. Изумленно моргнув, еще раз прочитала текст: «Нужно поговорить. На парковке. Сейчас». И подпись: Зейн.

Значит, не показалось. Сердце колотилось. Дыхание на миг пресеклось. Пальцы непроизвольно смяли хрупкую бумагу. Как он посмел требовать встречи! Неужели думает, что она придет? Как глупо. Самонадеянно…

Десять минут спустя Соланж была на парковке. Она огляделась в поисках Зейна, но его нигде не было. Вот он, шанс избежать разговора...

— Привет! — Зейн вышел из-за будки охраны.

— Что тебе нужно? — холодно произнесла Соланж, пропустив этап приветствия.

— Поговорить. — Зейн улыбнулся, словно и не было ни предательства, ни покушения.

— Это я и так поняла. О чем ты хочешь поговорить?

— Ты злишься. После всего, что произошло, ты имеешь полное право злиться на меня, — покаянно произнес Зейн. Соланж не нуждалась в его разрешении, поэтому лишь удивленно вскинула бровь. — Я виноват перед тобой. И мне нет прощения. Но все же попытайся понять: никто не смеет отказать Янисе. Признаю, сначала ты была для меня лишь заданием. Потом все изменилось…

— Неужели? А вот я помню парочку интересных признаний, прозвучавших в пещере Крейна.

— Я должен был это сказать! Яниса следила за происходящим.

— Что же изменилось?

— Ничего не изменилось, — покачал головой Зейн. — Тем не менее, я больше не желаю скрывать свои чувства. Надеюсь, еще не поздно. Если бы я сразу тебе открылся, удалось бы многого избежать, и сейчас не пришлось бы бояться, что ты отвернешься от меня. И будешь права. Права на сто процентов, — с жаром повторил он. — Но я так надеюсь, что ты меня простишь…

Зейн все говорил, говорил, а Соланж ждала, когда же прозвучит обещанное признание.

— Сола, я люблю тебя.

Было время, когда она безумно хотела услышать эти слова.

— Ты тоже меня любишь, — продолжал Зейн.

Прислушавшись к своему сердцу, она с удивлением поняла, что приносившая страдания любовь исчезла, ушла, растворилась в море предательства и лжи. Не став делиться своим открытием, Соланж поинтересовалась:

— И что теперь?

— Стоит тебе только пожелать, и мы будем вместе.

— Вместе? — переспросила Соланж.

— Если ты готова простить меня.

Зейн ждал ответ, и она улыбнулась ему, давая надежду.

— Мы сбежим. Скроемся от всех. Будем счастливы. Так ты пойдешь со мной? — он протянул руку.

— Уйти с тобой? Сейчас? — в раздумье произнесла она.

— Да, пошли. — Все еще протягивая руку, Зейн шагнул ближе.

— Знаешь, что я думаю? — спросила Соланж, вглядываясь в некогда любимое лицо. Карие глаза мужчины светились любовью и обещали счастливое будущее. Нужно только снова поверить, но больше не было той доверчивой дурочки, которая могла бы повестись на сладкие слова. Она все еще помнила тот урок, что преподнес ей Зейн, и верить предателю больше не собиралась. — Я думаю, что ты пытаешься помешать мне попасть в Остин. Что скажешь?

— Скажу, что люблю тебя. И хочу, чтобы ты стала моей женой. — Запустив руку в карман, Зейн достал черную бархатную коробочку.

Соланж пыталась сдержаться, но смех все равно прорвался наружу вначале тихим хихиканьем, а потом уже и откровенным, освобождающим хохотом.

— Сола? — нахмурился потенциальный жених.

— Тебя разве не предупредили, что не стоит переигрывать? — поинтересовалась она, все еще улыбаясь. Зейн хотел возразить, но она, вмиг посерьезнев, вскинула руку: — Довольно! Оставим тему брака. Лучше расскажи, почему вам так важно, чтобы я не попала в Остин?

— Послушай… — Зейн шагнул вперед.

— Не подходи, — Соланж отступила.

Прищурившись, Зейн несколько секунд смотрел на нее. Наконец, пожал плечами:

— Что ж, попробовать стоило. Ты стала прозорливей. Но не думай, что выиграла войну. Это была лишь битва. Важная, но отнюдь не решающая. — Он помолчал. — А пока воспользуюсь планом «б».

Зейн щелкнул пальцами и оглянулся: из-за угла будки вышел Грег. Мужчина выглядел чуть взъерошенным, но не это насторожило Соланж. Его синие глаза были подернуты дымкой — казалось, будто он под гипнозом. Сероватые крупинки, поблескивавшие на смуглой коже, подсказали, что это не совсем так: в транс ввела не чужая воля, а «порошок забвения», который Грегу швырнули в лицо.

— Посмотрим, как ты справишься без своего добровольного помощника.

Зейн протянул руку к пленнику и начал сжимать пальцы. Окрыв рот, Грег надсадно дышал, продолжая стоять по струнке и не пытаясь освободиться от невидимой удавки.

— Не смей! — яростно крикнула Соланж, и Зейна отбросило назад. Он упал на капот чьей-то машины, и протестующее завопила сигнализация.

Что ж, сила вернулась — удвоенная, даже утроенная. И это радовало.

Соланж взглянула на бывшего возлюбленного. Тот сполз с капота на землю, обернулся черным питбулем и с рычанием оскалил зубы. Битве человека и животного не суждено было состояться, потому что пес резко развернулся и бросился прочь. Петляя между машинами, он скрылся из виду. И не догонишь.