* * *

Феврония обладала истинной женской мудростью: предвидеть, прочитать в глазах человека недобрые намерения и тут же мягко погасить их, не давая выйти на свет неблагочестивому поступку. Она не возражала, не оскорбляла открытым поучением, а прибегала к иносказанию, предлагая собеседнику возможность самому догадаться о своих ошибках. Так было и в случае, когда они с мужем, изгнанные, плыли на ладьях по Оке. На одном судне с Февронией находился княжеский слуга, вместе с женой. В его сердце пришел блудный помысл, и он, искушаясь им, стал дерзко смотреть на свою госпожу.

– Встань с правого борта ладьи, зачерпни и испей воды, – сказала княгиня.

И затем велела тому человеку встать с левого борта и отхлебнуть воды с другой стороны.

– Одинаков ли вкус или какая послаще будет? – спросила она его после того, – Вот так и естество женское: что у одной, что у другой одинаково. Зачем же ты тогда, забыв свою жену, помышляешь о чужой?..

Находчивость и своевременность этих слов поразили слугу, и он, устыдившись, не склонялся более к худым мыслям.

О духовных подвигах Февронии мы почти ничего не знаем. Ясно лишь, что она была верующей, любящей Церковь христианкой, так же как был христианином и ее муж. Одним из ценных духовных качеств княгини являлось всецелое упование на Бога. Уверенность в том, что Господь близко, жила в ней даже тогда, когда, казалось, пал духом сам благочестивый князь. Оставив престол и родной город, пережив изменническое поведение бояр, Петр пребывал в растерянности: как дальше жить, куда идти? В этих тяжких раздумьях встретил он первую ночь по расставании с Муромом. «Не скорби, княже, Творец и Промыслитель всего не оставит нас в нищете», – утешала его жена со свойственной ей разумностью.

Уже на следующее утро Господь определенно показал супругам их дальнейший путь. Княжескую чету догнали спешно посланные из Мурома вельможи. Они сообщили им о распре, произошедшей оттого, что каждый из бояр желал занять пустующий княжеский престол. Многие из знатных людей тогда погибли – перебили друг друга. Оставшиеся в живых отправились в дорогу с надеждой возвратить в город законную власть.

Петр и Феврония вернулись в свои хоромы и княжили много лет, имея ко всем равную любовь и богатство в Боге. Заботы об управлении муромской землей побуждали их оставаться в миру, но в старости, незадолго до смерти, муж и жена по взаимному согласию приняли монашеский постриг – с именами Давид и Евфросиния – и поселились в разных иноческих обителях. С тех пор они приходились друг другу братом и сестрой.

* * *

Супруги завещали похоронить их в одной гробнице, разделив ее тонкой перегородкой.

В течение долгого времени они молились о том, чтобы им умереть вместе – в один день и час. Духовная связь, данная Богом в Таинстве Брака и крепнувшая на протяжении всей жизни, не прервалась и в монашестве. Ощутив приближение смерти, Петр послал к супруге гонцов, чтобы известить ее об этом. Смиренная монахиня в ту пору вышивала воздух – драгоценное покрывало для храма. Она отправила посланцев назад, с просьбой дать ей срок закончить работу. И снова, спустя краткое время, пришла к ней весть: «Уже недолго могу ждать тебя». Но лики святых еще не были дошиты. Наконец, благоверный князь отправил ей последнее, третье послание: «Уже умираю и не могу тебя ждать». Тогда Феврония, остановившись, воткнула иглу в неоконченное покрывало, обмотала вокруг нее золотую нить и, помолившись, предала дух Богу.

Посовещавшись, люди похоронили князя и княгиню в отдельных гробах, а не в одном – общем. Однако на следующее утро их тела, к удивлению и трепету собравшихся, были обнаружены в приготовленном прежде едином каменном ложе. Супругов вновь переложили в разные гробы. И снова наутро обнаружили их в общей могиле. Более уже никто не смел их разлучать. Гробница благоверной четы и их святые мощи и сейчас привлекают множество паломников [84] . А чудо, явленное Богом после смерти князя и княгини, служит знамением того, что истинная любовь, укрепленная верой, не только преодолевает время и пространство на земле, но и приводит супругов к единой благой вечной участи.

СОСТАВЛЕНО ПО ИСТОЧНИКАМ:

Повесть о Петре и Феврошш // Хрестоматия по древней русской литературе / Сост. Н.К. Гудзий. Изд. 8-е. М.: Просвещение, 1973.Лихачев Д. С. «Повесть о Петре и Февронии Муромских» // Лихачев Д.С. Избранные работы: В 3 т. Т. 2. Л.: Художественная литература, 1987.

Преподобные Кирилл и Мария Радонежские [85]

Имена ростовских бояр Кирилла и Марии – родителей преподобного Сергия Радонежского [86] – без сомнения, знакомы всем, кому дорого духовное наследие Святой Руси. Житие скромной супружеской четы незамысловато и дает нам урок простоты и смирения, с которым святые супруги воспринимали свою семейную долю. Прожив в миру довольно обыкновенную жизнь, они явили нам замечательный пример родительского доверия Промыслу Божию о судьбе своих детей. Благочестивые отец и мать стремились лишь увидеть, понять этот Промысл, дабы способствовать его исполнению. Семья радонежских святых примечательна еще и соединением родственных уз с « династийностью » монашества: в иноческом подвиге окончили свои дни сами Кирилл, и Мария, их сыновья Стефан. [87] и Сергий, а также внук Иоанн [88] . При этом родители не стремились склонить своих чад к какому-то особому пути служения Богу – они лишь воспитывали их в милосердии и любви, понимая, что иначе невозможно ввести человека в Небесное Царство.

* * *

Род преподобных Кирилла и Марии произошел из ростовской земли. Старинное местное предание утверждает, что их имение находилось в селении Варницы, в трех верстах от Ростова [89] . Боярин Кирилл был одним из ближайших княжеских помощников и верно нес свою службу, но жить предпочитал не в шумном городе, а в сельском уединении. Здесь, среди неоглядных земных просторов, проводила дни, занимаясь домом, и его жена Мария, здесь прошло беззаботное детство их сыновей – Стефана, Варфоломея и Петра.

Когда Мария ожидала второго ребенка, с ней произошло событие, оказавшее духовное влияние на всю последующую жизнь благочестивой христианки. Зная, что беременной женщине нужно быть внимательной к своему духовному состоянию и как можно чаще посещать церковь, она, по обыкновению, пришла на воскресное богослужение и встала в притворе, недалеко от дверей. В один из важных моментов службы, перед чтением Евангелия, младенец в ее чреве вдруг громко закричал. Окружающие, не видя поблизости детей, стали изумленно перешептываться между собой. Мария же очень испугалась, но не прервала своей молитвы. Между тем Литургия продолжалась, и храм еще дважды, в самые священные минуты, огласился тем же младенческим криком. К будущей матери подступили люди с вопросами, а она едва стояла на ногах от волнения и страха, плакала и не могла ничего объяснить.

Вернувшись домой, женщина стала со слезами молиться Господу, не осознавая еще вполне, но предчувствуя незаурядную судьбу своего будущего ребенка. В скором времени она родила сына, нареченного по святцам Варфоломеем – «сыном радости». Крестивший его священник, узнав о том, что произошло с Марией в храме, сказал молодым родителям: «Не смущайтесь, а радуйтесь, ибо сын ваш отмечен Богом и будет служителем Пресвятой Троицы». Он привел им примеры древних святых, еще до рождения предназначенных на служение Богу, и тем самым утешил их благодатной надеждой. Главной же обязанностью родителей, также предначертанной Богом, было соответствующее воспитание своего богоизбранного чада.

* * *

Супруги с раннего детства приучали сыновей к помощи по хозяйству, доверяя им несложные дела. Во время исполнения одного из таких поручений произошла известная в истории встреча юного Варфоломея с таинственным старцем. Зная о склонности мальчика бродить в тишине лесов и лугов, отец послал его искать в поле коней. В дороге отрок предавался невеселым мыслям: ему никак не давалась грамота, тогда как братья его имели успехи в учении. Своей детской скорбью он поделился с первым встречным – странствующим монахом – и попросил его молитв. Старец дал отроку частицу святой просфоры и пообещал, что тот будет читать и понимать Священное Писание. Обрадованный Варфоломей пригласил инока в дом матери и отца.