Порешили на том, что Марат отправится на собрание оппозиции, а Боб — к национальным меньшинствам.
Марат был вынужден выслушивать до обеда зажигательные речи на тюркском наречии. Хорошо хоть Айчурек и Гюльзар объясняли ему смысл выступлений и знакомили с расхрабрившимися без полиции патриотами.
В два часа дня он позвонил Бобу и спросил, как дела у того.
— Татары очень горячие люди, — сказал Боб. — Жаль, я не понимаю языка. Только что к нам заглянула Мари, я сматываюсь с ней из этого бедлама. Тут есть дело только для районной милиции.
Марат в свою очередь поделился впечатлениями:
— А у меня горячие азербайджанские патриоты. Готовы идти на Степанакерт и громить армянские лавки. Вовсю обвиняют British Petroleum в том, что они ничего не делают для демократии, а только решают вопросы с продажными чиновниками. Один хвастал, что помогал делать «оранжевую революцию» в Киеве, здесь рвется на баррикады. Я сказал ему, что уезжаю завтра в Тбилиси, потому что здесь ничем серьезным не пахнет. Он позвал своих дружков, они сначала горячились, предлагали даже выбить стекла в мэрии. Однако я им ответил, что в толпе не заметно не только гранатометчиков, но даже автоматического оружия никто не принес. Когда они поняли, о чем я, сразу затормозили четырьмя лапами и согласились, что мне лучше податься в Тбилиси. Дали пару адресов и просили передать приветы грузинским братьям. Слушай, а как там Сергей, он с тобой?
— Их «межэтническая» группа содействия здесь, но часа два назад Сергея забрал Губаренко и второй… Шеин. Знаешь такого?
— Знаю. Куда забрал?
— Я думал, он тебе сообщил. Они поехали назад в Баку, там срочные дела. Позвони ему.
— Отбой, — сказал Марат и срочно набрал номер Сергея.
Тот сразу ответил.
— Ты где? — спросил Марат.
— Все в порядке, еду в Баку.
— Зачем?
— Надо разобраться с четырьмя оставшимися кодами. Губаренко привез их, хочет продать.
— Так Миллер же здесь.
— Нет, он еще вчера убыл в Баку.
— Понятно. Шеин тоже с вами?
— Да, он сказал, что надо провести несколько сеансов и попробовать вытащить на поверхность все это. Говорит, что «нарыв созрел». Я завтра вернусь, если отец не появится в Баку. Но это вряд ли.
— Как себя чувствуешь?
— Все в порядке, кроме похмелья. Ты меня правильно вчера подпоил. Давай, до встречи.
— Бывай, приветов не передаю. Можешь от меня назвать Губаря сволочью.
— Обязательно.
«Растревожили гадюшник», — подумал про себя Марат.
ГЛАВА 7
ВТОРОЕ «Я»
Найдя Смирнова на собрании татарских активистов, Губаренко и Шеин сразу же доставили его в гостиницу. Шеин очень беспокоился о его состоянии. Он попросил генерала оставить их и провел быстрое обследование — рефлексы, зрачок, мелкая моторика пальцев, скорость реакции…
— Пил вчера?
— Много, — хмуро пробурчал Сергей.
— А сегодня?
— Ничего.
— Я и вижу, что реакция угнетенная. Но это даже к лучшему. Агрессивные проявления были в последнее время? Кабаки крушил?
— Нет.
— Как к тебе вернулись воспоминания? Был сильный стресс?
Сергей усмехнулся:
— Был, Федор Константинович, — и он рассказал о дезактивации взрывного устройства.
— Отлично, — сказал врач. — Это был не стресс, а настоящий шок. Причем из шокового состояния ты не вышел до сих пор. Но это уже вызвано не прямой угрозой жизни, а первой порцией прорвавшихся воспоминаний о реальных событиях, которые послужили причиной твоего застарелого невроза.
— Я что — сумасшедший? Скажите правду, Федор Константинович!
— Нет, ты социально адаптирован к своему неврозу и адекватен по реакциям. Полная вменяемость. Хотя от суда я тебя — в случае чего — сумею отмазать…
— От какого суда? — насторожился Смирнов.
— От любого. Как этот рвач Ходорковский, сидеть в бутырской камере не будешь. Но давай о другом. Мы воспользуемся этим моментом прорыва воспоминаний и попробуем продвинуться еще немного. Не возражаешь?
Смирнов покачал головой:
— Только вы меня и держите на плаву все десять лет. Делайте как знаете, я вам верю.
— Тогда закатай рукав, введем кое-что внутривенно, чтобы снять блокаду…
Шеин сноровисто перетянул ему руку выше локтя, попросил поработать кистью — и на сгибе руки вздулись бугристые вены — с похмелья шалило давление.
— Отличное наполнение, — пробормотал Шеин, — мечта наркомана. У них вены прячутся к самым костям, — зачем-то объяснил он. — Не «ширялся» здесь?
— Нет.
— И не пробуй. С твоими мозгами сейчас шутки плохи. Уедет крыша и не вернешь.
— Я понимаю.
Врач достал из кармана пузырек с притертой пробкой и откупорил его. Летучий запах немедленно распространился по комнате.
— Знакомый аромат?
Глаза Сергея остекленели в один миг, подсознание среагировало на самом первобытном уровне на запах горького миндаля, который служил условным сигналом. Шеин специально выбрал этот аромат, который почти не мог встретиться в обычных условиях. А если и встретится, то человек, понюхавший пары синильной кислоты, уже никому об этом не расскажет и автоматически выйдет из игры. Понятно, что свой ароматизатор врач использовал в дозах совершенно безопасных для себя и пациента.
— Знакомый запах? — повторил Шеин.
— Да, — механически ответил Сергей.
— Ты отчетливо помнишь события на буровых вышках в 1995 году?
— Да.
— Ты в вертолете вскрываешь приказ в конверте. Видишь его?
— Да, — Сергей разорвал воображаемый конверт руками, оглянулся, немного повернулся на стуле, закрывая содержание секретной бумаги от чьего-то любопытного глаза — там, в 1995 году.
— Читай!
Лицо Смирнова перекосила судорога, скулы свело.
— Читай, я сказал! — прикрикнул на него Шеин.
— «Командиру группы специального назначения старшему лейтенанту Смирнову…», — начал Сергей безо всякого выражения.
— Чушь! Ничего такого на листике нет! Смотри внимательно, там только три слова!
Сергей захрипел, застонал, затем гримаса сошла с лица молодого человека, он успокоился:
— «Твой отец умер», — прочитал он равнодушно.
— Правильно. Встать.
Смирнов мгновенно вытянулся по стойке смирно.
— Возьми нож на столе.
Сергей схватил тяжелый выкидной нож, которым вчера резал колбасу, ловко развернул его в пальцах.
— Воткни сюда, — Шеин вытянул указательный палец, показывая на спинку кресла.
Едва не задев ухоженный короткий ноготь, лезвие по самую рукоятку погрузилось в мягкую обивку кресла.
— Отлично. Какое задание ты должен был выполнить по кодовой фразе?
Сергей начал ответ четким «строевым» голосом, будто рапортовал начальству:
— Первое. Произвести специальное минирование шести буровых платформ. Для этого скрытно высадиться на побережье, найти рыбачий домик…
— Отлично. Ты выполнил это задание?
— Полностью.
— Кому ты рассказал об этом?
— Майору Шеину, полковнику Губаренко.
— А недавно кому-нибудь говорил?
— Вчера — капитану в отставке Марату Суворову.
— Он разжалован — рядовому запаса Суворову.
— Я не признаю это разжалование.
— Придется признать.
— Так точно. Рассказал о минировании вышек разжалованному рядовому запаса Суворову.
— А о складе?
— Я не помнил этого вчера.
— Сейчас помнишь?
— Так точно!
— Это беспокоит твою совесть?
— Нет. Я выполнял приказ.
— Слушать новый боевой приказ!
— Есть!
Шеин вышел в коридор гостиницы, притворил за собой дверь и позвал Губаренко, который читал в холле газету. Когда тот приблизился, он тихо предупредил его:
— Вы помните: читайте приказ по бумажке, четко и не вставляйте лишних слов. Никаких посторонних установок, иначе он свихнется. Это не робот, у него есть собственная психика.
— Я помню, сколько можно повторять? — раздраженно ответил генерал.
— Пока вы не поймете, старый болван! — в сердцах ответил Шеин.