Эридане вышли на связь к исходу четвертых суток с момента первых переговоров. На сей раз знакомого Сергею жреца-командора не было, видимо, ему и впрямь очень не хотелось общаться с капитаном земного корабля. Просто пришло короткое радиосообщение — можете выдвигаться к указанной точке пространства, транспорт вас ждет. Сергей ответил, что сообщение принято и еще раз напомнил, что земные ракеты остаются на орбите. Если что не так — ну, вы сами понимаете. После чего с немалым внутренним облегчением дал команду: реактор — ходовой режим, запустить двигатели. Постепенно набирая скорость, «семидесятка» устремилась прочь от чужой планеты.

Пятнадцать часов до гиперпрыжка прошли гладко. Это если не считать килограмма сожженных нервов во время ежесекундного ожидания удара противника. Людям до последнего не верилось, что эридане отпустят их восвояси. И лишь когда земной корабль покрыла со всех сторон такая знакомая ватная тьма гиперпространственного перехода, а на экране командирского компьютера побежали вверх цифры интенсивности, экипаж «семидесятки» смог немного перевести дух.

— Капитан, мы ушли от них, таки ушли, как тот колобок! — услышал Сергей транслируемый устройством приватной связи радостный голос Алексея Егорова.

— Подожди, дело еще не сделано, — ответил старший лейтенант. — Радоваться, Леша, будешь, когда мы окажемся в Солнечной системе. А еще лучше — на базе, в «Волчьем логове». А пока не расслабляться!

— Не могу я так — все время на нервах. Есть у меня ощущение, что с такой работой я до пенсии не доживу. Инфаркт раньше хватит, — возразил мичман.

— А ты не нервничай. А то подам на тебя рапорт и спишу на берег за пораженческие настроения.

— Это с чего бы вдруг, товарищ старший лейтенант? — обиделся Алексей.

— А с того. Ты что, до пенсии или до инфаркта воевать собрался? Где твоя вера в то, что мы вскоре единым могучим ударом опрокинем вражьи орды и… короче, Леша, заткнись пока, сделай одолжение. Мне еще с Куртом поговорить надо. Реактор в порядке?

— Да.

— Вот и ладушки.

Эриданский корабль в точке рандеву и впрямь выглядел мирно. Чем-то он неуловимо напоминал русские космические корабли времен самого начала освоения космоса. Длинный цилиндр грузового блока, на одном из торцов которого крепился шарообразный жилой блок, ощетинившийся антеннами, а на другом — своеобразная широкая круглая «гармошка» из нескольких десятков металлическая дисков, переходящих один в другой и прикрывающих собой реактор, вероятностный генератор и сопла реактивных двигателей. Типичный эриданский транспорт серии, получившей у космонавтов название «длинный мерин», — рабочая лошадка инопланетной экспансии и любимая цель командиров «семидесяток». Вооружен слабо, легко уничтожается одной термоядерной ракетой, причем были случаи, когда капитаны «семидесяток» обходились и без этого — с помощью одного только бортового лазера. Другое дело, что поймать его без сопровождающего эскорта достаточно проблематично — но это уже, как говорится, совсем другая история.

«Семидесятка» Сергея без особых проблем состыковалась с транспортом, и тот начал постепенный разгон. Через несколько часов вокруг обоих кораблей засветилась розоватая дымка вероятностного поля. Эридане честно выполняли свою часть сделки.

Сергей собрал командный состав корабля в кают-компании.

— Ну что я хотел бы сказать! Благодарю за службу, — прочувствованно произнес старший лейтенант, пожимая руку каждому из собравшихся. — Особенная благодарность старшине Сухопарову и мичману Вельтману. Если мы еще живы, значит, с расчетами орбит наших ракет все оказалось в порядке. Не смогли эридане подобрать ключик к решению задачки, уничтожить ракеты все и сразу у них не получается.

— И не могло получиться, товарищ старший лейтенант, — отозвался сидевший в углу Вельтман. — Я специально программировал управляющие компьютеры у каждой «птички» — орбиты всех ракет не только максимально асинхронные относительно друг друга, но и меняются в случайном порядке каждые полтора часа. Очень сложно рассчитать вариант их одновременного уничтожения, согласованный до секунды.

— Вот за это и благодарю, — кивнул головой Сергей. — Но, если честно, я вас немного по другому вопросу собрал, благодарности и бонусы нам всем дома начальство выпишет. Надеюсь. Хотя предсказывать реакцию начальства в нашем случае — дело сложное, — улыбнулся парень. — Тут вот что: нам всем надо обмозговать, как бы поточнее снять параметры вероятностного перехода. Паша, — твоя работа по медицинской части, — если нужно, цепляй какие угодно датчики на себя или подбери для этого дела одного-двух добровольцев из матросов, желательно тех, что поздоровее. Будешь снимать биологические параметры организма, вдруг что-то интересное найдем. Со старшиной Сухопаровым тоже все понятно — он наши глаза и уши. Остальные — думайте, что вы можете сделать на своих постах. Переход может начаться в любое время, так что вперед. Попробуем выжать из ситуации максимум.

«Семидесятка» ушла в вероятностный переход через несколько часов. Произошло все неожиданно, несмотря на все приготовления. Странное, неприятное чувство застало Сергея, когда он шел из своей каюты в командный отсек. Вот он только поднял ногу для очередного шага — и тут же Сергея, как единой системы из тела и сознания, не стало. Только глухая тьма, наполненная странными образами, ощущаемыми даже не зрением, а неким шестым чувством, и сознание, словно растворенное в ней. Наверное, что-то подобное испытывают люди в последнюю секунду, перед тем как потерять сознание от общего наркоза перед операцией. А может, и нет. Странное, неприятное ощущение, усугубляющееся потерей временной ориентации — может, все это заняло секунду, а может, и часы — после того как переход осуществился, уже толком не вспомнить, что там было во время него и было ли?

Не обращая внимания на общую слабость и головокружение, до командирского поста Сергей то ли дополз, то ли дошел быстро. Переключение на внешние камеры, активация датчиков, быстрый взгляд на экран — и у парня отлегло от сердца. «Семидесятка» была, безусловно, в Солнечной системе, где-то недалеко от Юпитера, красовавшегося на обзорных экранах боевых постов. Эридане сдержали слово.

В отличие от первого, аварийного вероятностного перехода, этот прыжок через пространство экипаж перенес лучше. Может, потому что был морально готов к нему. Уже через несколько десятков секунд пошли первые доклады от боевых постов — корабль в норме, системы работают в штатном режиме. Сергей, в свою очередь, дал приказ немедленно начать расстыковку с эриданским кораблем. Тянуть с этим, в самом деле, не стоило.

Как только заработали маршевые двигатели «семидесятки», и эриданский транспорт стал понемногу удаляться на обзорных экранах, с его борта стало поступать повторяющееся сообщение: «Срочно сообщите код деактивации. Требую код деактивации ракет».

— Подождет, — прокомментировал ситуацию Сергей. — Алексей, давай полный ход. Чем раньше мы окажемся подальше отсюда, тем лучше. Когда отдалимся на тридцать тысяч километров — уходим в гипер. Пора домой.

— Командир, если я правильно понял, мы не будем сообщать им код деактивации? — в голосе Егорова отразилась сложная гамма чувств.

— Не имеет смысла. Нет никакого кода. Через пять дней все наши ракеты сойдут с орбиты и пойдут прямым курсом в никуда, в открытый космос. Еще через семь часов они самоуничтожатся. Вот и все. Честно говоря, никогда не хотел быть палачом миллионов.

— Так это все был блеф?

— Конечно! Только знали об этом исключительно я и Курт. На всякий случай, во избежание лишних разговоров, я не стал доводить эту информацию до общего сведения. Так было нужно, Леша. И для вас, и, главное, для экипажа.

— Понятно, товарищ командир, — голос у Алексея был какой-то странный. — Есть выполнять приказ. Отход на тридцать тысяч и уход в гипер. Выполняю.

— Выполняй. — Отдав приказание, Сергей остро пожалел о своей откровенности с Алексеем. Зачем он сказал это? Было же твердо решено, что информация о том, что масштабного удара по эриданскому миру даже не замышлялось, останется между ним и Куртом. Но он поддался пьянящей радости возвращения домой, расслабился и сделал такой ляп…