– А с чего он взял, что все умерли именно от остановки сердца? В официальных данных только самый первый мужчина, рабочий, умер от остановки сердца. Его брат страдал каким-то сердечным заболеванием?

– Он говорит, что им это сказал патологоанатом, – ответила Лиля. – Сначала. А потом изменил свои показания.

– Вот как, – задумчиво протянул Войтех. – Ясно. Становится интересно. Я разговаривал с женщиной, которая тогда занималась организацией праздника. Она говорит, что умершему рабочему не было еще и сорока. Ни жары в тот день, ни проблем с сердцем у него не было. По крайней мере, таких, о которых было бы известно.

– Ты считаешь, что это может быть проявлением феномена? – осторожно спросила Лиля.

– Пока не знаю. Подождем и посмотрим, что скажут остальные. – Ноутбук наконец-то загрузился, и Войтех вставил в него флеш-накопитель. – Я пока посмотрю видео Алексея.

– А мне что делать?

– Можешь отдохнуть или погулять, – Войтех пожал плечами. – Иван с Сашей вчера купались и, кажется, остались довольны.

Лиля с сомнением посмотрела в сторону выхода, потом на Дворжака. Идея поваляться на солнце в купальнике и немного поплавать казалась заманчивой, но ей было неловко отдыхать, когда остальные занимались делом.

– Лучше я еще почитаю про местное озеро, – вслух решила она, но Войтех на ее слова уже никак не прореагировал: он надел наушники и полностью погрузился в просмотр записей.

Около часа дня приехали Саша с Иваном. Войтеху показалось, что Рейхерд чем-то расстроена, но он ничего не стал спрашивать. Иван же, как всегда, был бодр и весел. Он первым делом открыл холодильник, соорудил себе большой бутерброд и под удивленным взглядом Саши, которая никак не могла понять, куда в него столько умещается, подошел к радиостанции, которую утром настроил Войтех. В эфире кто-то о чем-то переговаривался, но ничего интересного не было слышно.

– Малдер, а это у нас зачем? С внеземными цивилизациями связаться пытаешься? – поинтересовался он.

Дворжак про себя сосчитал до десяти. Сначала на чешском языке, потом на русском, потом еще и на английском. Хотел заодно и на немецком, но сбился, поскольку этого языка он не знал.

– Это волна полицейских переговоров. На тот случай, если сегодня или завтра кто-то еще умрет, – пояснил он. – Мы узнаем о случившемся вместе с ними.

– Ясно, – Иван заметно поскучнел. – Тебе как, сразу отчитаться о проделанной работе или Нева подождем?

– Думаю, надо ему позвонить, – предложила Лиля. – А то он до вечера может ходить и собирать местные байки.

Идею все поддержали. Нев вернулся только через полчаса после звонка. Настроение у него было явно приподнятым, невзирая на утомляющую его жару. Лиля угостила чаем со льдом и его, а потом повторила уже для всех рассказ о своем визите к Алексею. Когда она дошла до информации о том, что брат Алексея по предварительному заключению патологоанатома умер от сердечного приступа, Саша, до того молча сидевшая в углу и что-то писавшая в телефоне, подняла голову и посмотрела на Лилю.

– Он не мог страдать никаким сердечным заболеванием, если только что вернулся из армии. Сердечников туда не берут. Если у него что-то и было с сердцем, то совершенно незначительное, от чего нельзя умереть.

– У рабочего тоже не было видимых причин умирать от этого, – напомнил Дворжак. – Но два случая – это только совпадение, на систему пока не тянет.

Саша выключила телефон, положила его на стол и, внимательно посмотрев на Войтеха, задумчиво произнесла:

– Кстати, это странно, но Света тоже говорила, что у нее болело сердце, когда она бежала. Вот у тебя во время бега что болит?

– У меня? – удивленно переспросил Войтех. – У меня ничего не болит, но я бегом занимаюсь с двенадцати лет.

Саша закатила глаза.

– Нашла, у кого спрашивать, – пробормотала она.

– В боку болит обычно, – отозвалась Лиля. – В правом или левом. Если без разминки бегать.

– Вот, – Саша благодарно ей улыбнулась. – У нормальных людей болит в районе печени или селезенки. Все дело в том, что в обычном состоянии часть крови находится в резерве и активно в кровообращении не участвует. При большой физической нагрузке она берется в оборот для того, чтобы обеспечить мышцы необходимым кислородом. Дополнительная кровь поступает в брюшную полость, ее отток немного не успевает за притоком, органы переполняются, и возникает боль. Конечно, может болеть и в груди от нехватки кислорода, и если бы хоть двое умерли от сердечного приступа, то Света могла бы быть тем третьим случаем, которого нам не хватает до системы. Тогда можно было бы предположить, что и другие умерли от того же.

– Сомневаюсь, что теперь мы сможем это проверить. Эксгумировать тела и проводить независимую экспертизу нам никто не даст, – Войтех побарабанил пальцами по столу. – Ладно, давайте пока будем иметь это в виду. Может быть, удастся найти самого патологоанатома и выведать у него, как было на самом деле. Саша, что вы с Ваней еще узнали? Я так понимаю, девушка с вами разговаривала?

– Это трудно назвать разговором, – Саша снова помрачнела. – Она совершенно не в себе. Бормотала какую-то ерунду о том, что за ней гнались призраки, у страха был соленый вкус, а сами призраки были горькими. Но она наверняка не раз падала, могла прикусить губу или язык, почувствовать привкус крови во рту, а уже потом ее мозг перемешал все ощущения и выдал такую кашу.

– Соленый страх и горькие призраки? – переспросила Лиля. – Интересное восприятие.

– А она ничего не говорила о том, что видела на озере? До того как за ней погнались? – поинтересовался Войтех. – Как именно погиб ее спутник?

– Вот тут полный ноль, – Саша покачала головой. – Как только я попыталась спросить ее об этом, она закричала. Ее мать говорит, так и было с самого начала, когда ее только нашли и пытались допрашивать. Потом, вместо того, чтобы разобраться, что с ней произошло, ее просто напичкали лекарствами и превратили в идиотку.

Саша нервно сцепила руки в замок и отвернулась, напоминая себе, что врач должен быть циничным и не принимать проблемы пациентов близко к сердцу, иначе он слишком быстро сломается. Это ей всегда говорили и преподаватели, и коллеги, но у нее не всегда получалось следовать их советам. Несколько секунд она молчала, пытаясь справиться с собой, потом снова посмотрела на Войтеха.

– Мне кажется, она слишком сильно боится этих воспоминаний. Не знаю, что она видела, но это до сих пор приводит ее в ужас.

– То есть мы действительно можем иметь дело с чем-то страшным, обитающем в этом озере, – констатировал Войтех. Он коротко пересказал остальным свой разговор с Анной о том, что творилось на озере в купальскую ночь пять лет назад. – Меня смущает это выходящее из строя оборудование. Если все остальное может привидеться в пьяном угаре или под действием каких-то более опасных веществ, то неполадки в аппаратуре – это уже отдельный разговор.

– Но мы не нашли никаких электромагнитных аномалий, – напомнил ему Иван. – Здесь все чисто, как в раю.

– Вот это меня и смущает, – кивнул Войтех. – Анна говорит, что ей это объяснили скачками напряжения, но камеры, на которые снимали эти видео, – он кивнул на свой ноутбук, – не были подключены к сети, они были в телефонах.

– Я могу проверить их на фальсификацию, – предложил Иван. – А то знаем мы такие видео…

– Ты можешь найти следы манипуляций в цифровом видео? – удивился Войтех. Он был не силен в таких вещах.

– Надо просто разобрать видео на кадры, – Ваня кивнул, всем своим видом показывая, что для него это пара пустяков. – Конечно, подделки бывают настолько качественные, что их не распознать, но шанс есть.

– Хорошо, этим займемся чуть позже, я еще не все посмотрел. Отберу для тебя те моменты, которые надо будет проверить, чтобы тебе все не пересматривать.

Когда Иван снова кивнул, Войтех повернулся к Неву.

– А что вам удалось узнать?

– О, это очень интересно, – оживился тот. – У меня было мало времени, но я успел выслушать несколько легенд об Озерной Деве. По некоторым вариантам это древний дух, вроде божества. Один из многих, кому поклонялись еще славяне-язычники. По другим версиям это русалка, древняя, как само озеро. Третий вариант, который я успел услышать, похож на второй: в озере обитает русалка, но появилась она там не так давно. Якобы уже где-то в одиннадцатом или двенадцатом веке одна девушка, не желая выходить замуж за выбранного ей жениха, утопилась в озере. Поскольку как самоубийце вход в христианский рай ей был закрыт, старые боги сжалились над ней и превратили в русалку. Возможно, есть еще вариации, но, как я уже сказал, у меня было мало времени, поэтому я успел услышать только эти. Но в каждой версии с озером связывают некий женский образ. Считается, что русалка эта заманивает мужчин в свои сети, так объясняют каждого утопленника. Но, честно говоря, нет легенды, в которой встреча с ней грозит смертью от страха. Напротив, эта женщина описывается настолько прекрасной, что ни один мужчина не может устоять перед ее красотой и добровольно идет за ней на дно.