Распутин

При жизни Распутина от его имени было издано две книги. Так как сохранилось довольно много написанных им записок и рассказов свидетелей хорошо известно и о его манере говорить, и о том, насколько «грамотно» он писал, то совершенно ясно, что эти книги были литературной переработкой высказываний малограмотного «старца», говорившего часто сколь образно, столь и далеко от правильной речи. О том, что Распутин пророчествует, заговорили сразу после его появления в Петербурге. Многие его адепты эти пророчества записывали.

Несколько лет назад в Петербурге была издана книга под броским названием «100 пророчеств Распутина» (http://lib. ms.ec/b/352829/read). Её автор утверждает, что незадолго до смерти и в её предчувствии Распутин передал Николаю II сделанную им запись своих пророчеств. Он, видимо, полагал, что следование этим пророчествам поможет самодержцу. Сомневаюсь, что он делал записи собственноручно, но то, что эти пророчества записывались, известно хотя бы по тем же самым распутинским книжкам. Некоторые пророчества Распутина привела в своих мемуарах Анна Вырубова. Вот одно из них, которое Вырубова датировала мартом 1913 года: «Как-то учитель озлобился на немцев. Кричал в лицо одному просящему, видимо, из немцев, что нутро у них-де гнилое, требуховое. А затем повернулся ко мне: «Знаю, знаю, — кричал он, — окружат Петербург, голодом морить будут! Господи, сколько людей умрёт, и все из-за этой немчуры. А хлеба-то, хлеба на ладошке не разглядишь! Вот и смерть в городе. Но не видать вам Петербурга! Накось, смертью голодной ляжем, а вас не пустим!» После чего затих и попросил чаю, а на вопрос, когда же всё это случится, сказал: «От моей смерти — год 25-й». Согласитесь, впечатляет. И год назван точно. Правда, скептики говорят, что Вырубова писала свои воспоминания уже после войны, зная и год её начала, и о трагедии, пережитой Петербургом-Ленингра-дом. Вспомнила бывшая подруга Александры Федоровны и о том, как Григорий Ефимович предсказал, что первым в космос полетит русский человек, и его будут звать Юрой. Над этим рассказом Вырубовой можно, конечно, посмеяться, зная, что она заканчивала писать свои мемуары вскоре после полета Юрия Гагарина в космос. Но как быть с тем, что дальше она передаёт слова Распутина, согласно которым на Луну первыми высадятся американцы, а также приводит достаточно точное описание того, как это произойдет? Ведь это случится через несколько лет после смерти Вырубовой. С другой стороны, мы знаем и о безусловно сбывшихся пророчествах Распутина. Самое известное из них — это предсказание того, что если умрёт он, то погибнет и царская семья. Пророчество, безусловно, сбывшееся. Хотя очевидно и другое. Неоднократно повторяя его, Распутин заботился о собственной безопасности. Вот текст этого пророчества: «Я чувствую, что уйду из жизни до 1 января. Я хочу сказать русскому народу, папе (царю), маме (царице) и детям, что они должны предпринять. Если я буду убит обыкновенными убийцами и моими собратьями крестьянами, ты царь России, тебе не надо будет бояться за своих детей. Они будут царствовать ещё много веков. Но если меня уничтожат дворяне, аристократы, если они прольют мою кровь, то руки их будут запачканы моей кровью 25 лет и они покинут Россию. Брат поднимется на брата. Они будут ненавидеть и убивать друг друга, и 25 лет в России не будет покоя. Царь земли русской, если ты услышишь звон колокола, который скажет тебе, что Григорий убит, знай, что один из твоих подстроил мою смерть и никто из твоих детей не проживёт больше двух лет… А если и проживёт, то будет о смерти молить Бога, ибо увидит позор и срам земли Русской, пришествие антихриста, мор, нищету, порушенные Храмы Божьи, святыни оплёванные, где каждый станет мертвецом. Русский Царь, ты убит будешь русским народом, а сам народ проклят будет и станет орудием дьявола, убивая друг друга и множа смерть по миру. Три раза по 25 лет будут разбойники чёрные, слуги антихристовы, истреблять народ русский и веру православную. И погибнет земля Русская. И я гибну, погиб уже, и нет меня более среди живых. Молись, молись, будь сильным, думай о своей Благословенной семье».

Автор упомянутой книги «100 пророчеств Распутина» утверждает, что имевшаяся у Николая II рукопись самого Распутина была изъята чекистами, хотя сам же оговаривается, что некоторые ее фрагменты хранятся в библиотеке знаменитого немецкого университета в Иене. Так как наряду с прочим Распутин напророчил гибель будущей безбожной и кровавой власти, то советские руководители сочли за благо упрятать эту рукопись подальше. Да так, что и до сих пор обнаружить её следы не удалось. Концом XX столетия пророчества «старца» не ограничивались. Можно только догадываться, что Распутин предрёк современной России. Может быть, поэтому книга и числится ненайденной? С другой стороны, никаких доказательств в пользу своей версии автор не приводит. Поэтому моё предположение, что эта рукопись попала к большевикам только после войны, имеет не меньшее право на существование. И, скорее всего, имела куда более сильный эффект, если бы оказалась в их руках еще эдак в году восемнадцатом. Ведь Распутин предсказал и гражданскую войну, и диктатуру, и террор, а, вполне возможно, начало Великой Отечественной войны и блокаду Ленинграда, и еще массу сбывшихся к 1945 году событий. И тех, которым еще предстояло сбыться. Отдав эту рукопись большевикам, Владимир Кириллович, узнавший из неё, что Романовым более никогда не править Россией, думал, что нанес Сталину сильнейший психологический удар. Но Иосиф Виссарионович справлялся и не с таким. Поэтому он постарался максимально засекретить все связанное с операцией «Монастырь» и операциями, ставшими её продолжением. Распутинские пророчества должны были навсегда остаться тайной. Этот гриф секретности не был снят до последних дней существования Советской власти. Но и сегодня, в XXI веке, документы, связанные со всеми этими событиями, опубликованы очень выборочно и частично. Так что нам или, может быть, нашим потомкам ещё предстоят интересные открытия.

Эпилог

Большинство героев этой истории были людьми творческого склада и богатого воображения. Так случилось, что главным творением их жизни оказалась операция «Монастырь». А самая страшная трагедия в жизни любого творца — это невозможность отдать творение людям, быть оцененным по достоинству. Как нарочно, едва ли не все, вовлечённые в операцию, имели, кроме того, еще и страсть к литературе. Для человека, чьё орудие слово, нет ничего противоестественнее молчания. И они не молчали. Несмотря на все клятвы, грифы секретности и опасности разглашения. Александр Демьянов писал воспоминания. Судоплатов сочинял их тюремными ночами, чтобы выплеснуть на бумагу уже в 90-е. А Ильин и Маклярский просто, извините за выражение, болтали. Вот только один пример. Автор одной из сравнительно недавних публикаций об операции «Монастырь» пишет: «Эту историю много лет назад в самых общих чертах, не называя имен и деталей, мне поведал Виктор Николаевич Ильин, секретарь Московского отделения Союза писателей, а в прошлом ответственный сотрудник НКВД, один из тех, кто стоял у истоков операции «Монастырь». Загоревшись идеей написать о ней, я обратился в пресс-бюро КГБ. Но там на меня замахали руками: «Что ты, что ты! Это совершенно секретная операция!»» (http://greatoperation. narod.m/4/monastbrg.htm).

Удивительно, но эти, казалось бы, пуганые — перепуганные профессионалы, прошедшие тюрьмы и пытки, дававшие самые строгие подписки о неразглашении, рассказывали об операции «Монастырь» даже не близким родственникам и друзьям. В роли слушателя этих рассказов мог оказаться, как в данном случае, случайный сосед по номеру в санатории Союза писателей, да еще балующийся журналистикой на шпионские темы! Уж где бы, казалось, надо было таиться. А они говорили, подчёркивая собственную значимость. И в этой своей неспособности сохранить тайну, они мне симпатичны. Потому что, будучи профессионалами, они если не понимали, то чувствовали цену этой тайне и своей роли в её создании и сохранении. Завеса над тайной поднималась очень медленно. Только в 1995 году в «Военно-историческом журнале» была опубликована статья бывшего сотрудника спецслужб В. Коровина «Поединок с Абвером», где впервые в открытой печати было рассказано об операции «Монастырь». Но и в этой статье участники операции «Монастырь» все еще фигурировали под псевдонимами. Так, Демьянов был зашифрован под оперативным именем «Гейне», а Садовского Коровин называл Седовым. Пожалуй, только после публикации книги Судоплатова «Спецоперации. Лубянка и Кремль» сначала за границей, а потом и на родине эта тема, и, конечно, с благословения «соответствующих органов», перестала быть запретной. Но и сейчас «белых пятен» в истории «Монастыря» более чем достаточно.