— Это дело практики, — утешил он. — Да и бассейн недостаточно глубокий. Для этого необходимы морские просторы где-нибудь в тропиках.

— Так вот где вы научились так нырять, — заметила Кит.

— Вы слишком любопытны, — ответил Майкл, глядя при этом на Тэрину. — А вы не хотите попробовать?

— У меня это плохо получается, — ответила Тэрина. — Мне нечасто удается поплавать.

— Позвольте мне показать вам несколько приемов, — предложил Майкл, но Тэрина покачала головой.

Она не понимала, почему так смущается в его присутствии. Ей не хотелось, чтобы он прикасался к ней, как к Кит.

— Тогда вы попробуйте еще раз, — обратился он к Кит. — А то пора уходить, мы не должны опаздывать к обеду.

Но, вспомнив об Ирэн, Кит отказалась:

— Нет, больше не хочу нырять.

Она сняла купальную шапочку, тряхнула головкой, чтобы поправить прическу.

— Я обгоню тебя и первая буду дома, — сказала она Тэрине, пытаясь надеть пляжные туфли на мокрые ноги. И Кит побежала к дому, прежде чем Тэрина успела собраться.

Майкл проплыл через весь бассейн и, опершись руками на мраморный бортик, высунулся из воды.

— Тэрина! — окликнул он девушку.

Она снова вздрогнула, когда увидела его лицо так близко.

— Да?

— Можно мне завтра дать вам урок? Мне бы очень этого хотелось.

— Возможно, — ответила она. — Но, наверное, я не смогу выполнять такие сложные прыжки, боюсь пораниться.

— Я этого не допущу.

Было что-то необычное в том, как он произнес эти слова, и Тэрина удивленно взглянула на него.

— Я прослежу за вами, — нежно сказал Майкл. — Можете быть уверены в этом.

Их глаза встретились. Между ними словно пробежала какая-то искра, и от этого ее сердце сильно забилось.

На мгновение Тэрина почувствовала себя его пленницей и вдруг бросилась бежать без оглядки, так быстро, как она никогда в жизни не бегала.

Глава 3

Тэрина проснулась и лежала, глядя, как солнечные лучи проникают через портьеры, образуя на бледном ковре золотистую лужицу.

«Что происходит в этом доме?» — спрашивала она себя.

Этот же вопрос она задавала себе за ужином вчера вечером. Присутствовало трое гостей, и казалось, что вечер должен быть чудесным и веселым. Но все испытывали внутренний дискомфорт, который невозможно было объяснить.

Может быть, это мистер Ньюбери, сидевший за дальним концом стола, совершенно безразличный ко всему происходящему, создавал атмосферу скованности? Никто не смог бы обвинить Ирэн в том, что она не приложила всех усилий, чтобы ужин прошел весело. На ней было платье из бледно-голубого атласа, и каждое движение хозяйки подчеркивало его изысканность и словно кричало: «Сделано в Париже». От Ирэн нельзя было оторвать глаз, когда она появилась в гостиной. Бриллианты и аквамарины блестели на шее и на запястьях, в руках она несла палантин из белой норки на случай, если вечером будет прохладно.

Тэрина откровенно уставилась на нее, потому что так близко никогда не видела кого-либо в изысканно красивой одежде и в безумно дорогих украшениях. Вид Ирэн, входящей в комнату, буквально поразил ее.

Кит одолжила Тэрине платье из ярко-зеленого шифона и настояла, чтобы она надела ожерелье из крохотных бриллиантов.

— Я словно собираюсь на бал, — пыталась протестовать Тэрина.

— Посмотрим, что ты скажешь, когда увидишь Ирэн, — ответила Кит, и Тэрина потом поняла, что в присутствии миссис Ньюбери все люди считали бы, что они просто голые.

Гости — три бизнесмена — высказали Ирэн слишком преувеличенные и тяжеловесные комплименты, но Тэрина не могла не заметить, что только от Майкла она ждала одобрения.

— Вам нравится мое новое платье, Майкл? — специально спросила она, изменив интонацию голоса, и все поняли, что для нее важно только его мнение.

— Мне нравятся все ваши платья, — ответил он. — Или мне следует сказать, что у дизайнера Пьера Бэлмейна безупречный вкус?

Ирэн надулась и сказала обиженным голосом:

— Вы никогда не говорите о моих заслугах.

— Разве? — удивился Майкл.

Они обменялись влюбленными взглядами, и это рассердило Тэрину: «Как он может флиртовать с ней в присутствии мужа?»

Но потом она вдруг подумала: а стоит ли ей вообще волноваться о чувствах мистера Ньюбери?

Его, казалось, ничего не интересовало, за исключением разговора с одним из гостей. В зубах он держал сигару, а одну руку засунул в карман смокинга.

«Он похож на гангстера», — подумала Тэрина, но тут же ей стало стыдно, что она критикует отца своей подруги.

После обеда, когда леди ушли обратно в гостиную, Кит шлепнулась на стул и сказала:

— Да, тяжелая была задачка! А друзья отца, как всегда, такие зануды.

— Не очень-то ты старалась быть с ними любезной, — резко заметила Ирэн.

— Как? — удивилась Кит. — Я весь вечер говорила о политике или внимательно слушала. Мне поведали о сложностях экономического кризиса, а также мы коснулись темы охоты.

— Ты знаешь, что я имею в виду, — сердито ответила Ирэн. — Все как всегда. На тебя нельзя положиться.

— Возможно, если бы нам с Тэриной не пришлось разговаривать с папиными занудами или твоими адъютантами, мы бы лучше справились, — грубо возразила Кит.

Ирэн встала и подошла к столу взять сигарету. Удерживая ее красными губами, она произнесла нравоучительным тоном:

— Тебе необходимо поучиться манерам. Сезон в Лондоне принес бы больше пользы, чем пустое времяпрепровождение в Кембридже.

— Меня не проведешь подобными разговорами, — сказала Кит. — Тебе хочется встретиться со всеми мамашами, которые привезли дебютанток. Ты хочешь быть на всех балах сезона, а пробраться туда можешь лишь с моей помощью. Ну, это вряд ли.

— Думаю, ты отвратительный и испорченный ребенок, — сказала Ирэн, резко оттолкнув шкатулку с сигарами, и вышла из комнаты, со всей силы хлопнув дверью.

Тэрина взглянула на Кит.

— Знаю, что была груба, — грустно заметила та. — Но я ненавижу ее. Она всегда набрасывается на меня. Ее не волнует, что со мной произойдет через пару дней, я для нее лишь средство, с помощью которого она может попасть в высший свет.

— Интересно, почему ты так резка с ней? — спросила Тэрина.

— На самом деле ей все равно. Она непробиваема. У нее кожа, как у носорога.

— Таких людей не бывает, мне кажется. Можно ранить человека, и очень сильно, даже если он этого не показывает. Попытайся быть с ней помягче, хотя бы для разнообразия, — посоветовала Тэрина.

— Ни за что! — упрямилась Кит. И вдруг засмеялась: — Ты пытаешься обратить меня в свою веру. Ничего не выйдет. Правда заключается в том, что ты слишком добрая и хорошая, Тэрина. Я не такая. И мне нравится быть плохой. Ирэн — эгоистка и гордячка, и не стоит о ней беспокоиться.

— Но ведь тебе предстоит жить с ней под одной крышей, — мягко возражала Тэрина. — И было бы лучше, если бы вы стали друзьями.

— Как я могу подружиться с этой глупой разряженной куклой?

Тэрина вздохнула. Она любила Кит и знала, что, если уж та начала упрямиться, никто не сможет переубедить ее.

К сожалению, их беседа прервалась. Мужчины вышли из гостиной и присоединились к ним. Вернулась и Ирэн, уходившая куда-то успокаивать нервы. Все разговаривали между собой. Тэрина, не замеченная никем, выскользнула через дверь на террасу.

Сгущались сумерки. От лучей заходящего солнца небо стало красным. Все еще можно было разглядеть сад: цветы закрывали бутоны, а летучие мыши, кружившие над клумбами, иногда вдруг стремительно пикировали вниз.

— Что вы обо всем этом думаете? — раздался чей-то голос за спиной Тэрины.

Девушка обернулась. Это был Майкл. Она даже не заметила, как он приблизился к ней.

— Чудесный вечер! Божественный!

— Так ли уж все прекрасно? Вы хотите сказать, что не только этот вид, но и люди, и весь мир?

— Да, наверное, все, — ответила она запинаясь.

— Но ведь что-то не так? — продолжал спрашивать Майкл. — Я был уверен, что вы честный и откровенный человек.