Уместно будет заметить, что в 1921 году, после поражения в Первой мировой войне, немецкий историк X. Шпетман опубликовал работу под заголовком "Гибель Карфагена — наша судьба?", где сравнивал условия Версальского мира с условиями капитуляции Карфагена в 201 году до нашей эры и, в частности, отмечал, что отказ Германии от подводных лодок сродни отказу карфагенян от боевых слонов.

Лишенный армии Карфаген даже в Африке мог воевать лишь с дозволения Рима, а за ее пределами не имел права вести войну. Карфаген фактически оказался под протекторатом Рима. Лишь одно даровал Сципион побежденным: свободу. Карфаген и его жители сохраняли свободу и могли жить по своим законам.

Нумидия объявлялась независимой под властью Масиниссы (царь Сифакс еще до прибытия Ганнибала был взят римлянами в плен). Его правление было блестящим. По словам Полибия, "он царствовал шестьдесят лет с лишним, обладая прекрасным здоровьем и дожив до глубокой старости". Нумидийское царство занимало восточную часть современного Алжира и объединило ряд североафриканских племен. Под властью Масиниссы оказалась часть африканских владений Карфагена.

В ближайшие десятилетия Масинисса не раз пользовался беззащитностью Карфагена. С молчаливого согласия Рима царь Нумидии отнимал у карфагенян одни владения за другими. Например, в 193 году до нашей эры, лишь только Ганнибал покинул Карфаген, Масинисса присвоил самую богатую область Карфагена — район Малого Сирта и заставил Лептис и другие карфагенские города платить дань Нумидии. Позднее он отнял у карфагенян город Туску и обширные поля близ реки Баград.

По словам Юстина, когда карфагеняне попытались судебным путем вернуть утраченные земли и обратились к римлянам, их оппоненты, нумидийцы, вспомнили легенду об основании Карфагена. У карфагенян нет никакого права на африканскую территорию; они получили во владение клочок земли. "Бирса — вот их исконное жилище; все, что за ее пределами, они захватили силой и несправедливостью". Третейским судьей был призван Сципион. По свидетельству Тита Ливия, он молча санкционировал захват карфагенской земли. Однако после суда, открыто признав правоту своего друга, Масиниссы, римский полководец наедине побеседовал с ним. Более при жизни Сципиона нумидийский царь не нападал на Карфаген.

…Римский сенат одобрил условия мира. В честь Сципиона был устроен триумф. Его удостоили титула "Африканский". "По завершении торжества римляне в течение многих дней устраивали блестящие игры на средства щедрого Сципиона" (Полибий).

Победа над Карфагеном разительно изменила Италию. Еще недавно это была деревенская страна. Даже римские сенаторы и консулы мало чем отличались от крестьян, проводя время в заботах о своих сельских владениях. Денег в казне было мало. Жизнь римлян отличалась простотой и незатейливостью. Теперь в Рим отовсюду стекались золото и серебро. У республики появились свои заморские колонии. Рим превращался в мировую державу.

Виновник поражения не был по карфагенскому обычаю предан суду. Наоборот, его почитали как народного героя.

У Ганнибала было много врагов, но еще больше друзей.

Первые пытались привлечь его к суду за то, что он не сумел взять Рим, а огромную добычу, награбленную в Италию, раздавал солдатам. Вторые избрали его в 196 году до нашей эры на должность суффета. Его соправителем стал верный ему человек.

Тяготы долгой войны не только не сломили Ганнибала, но, наоборот, лишь закалили его. Под давлением Рима он был удален от военных дел. Тем энергичнее он взялся за дела политические и хозяйственные. После избрания на должность суффета Ганнибал первым делом объявил войну коррупции. Худой и строгий Ганнибал казался своим согражданам высшим судией. В молодости он мечтал после победы над Римом реформировать государственное устройство Карфагена, допустив к управлению страной ее граждан, как то принято в Греции и Риме. Теперь время реформ пришло.

Государство, проигравшее войну, нередко бывает потрясено до основ. Народ теряет всякое уважение к властям, не сумевшим защитить страну от унизительного поражения. В надежде на лучшее народ требует перемен. В такое время любые социальные противоречия крайне обостряются. В Карфагене после Второй Пунической войны как никогда остро ощущался разрыв между сказочно богатыми олигархами и подавляющим большинством населения, жившем теперь в нищете.

Ганнибал знал от своих греческих друзей, что в 227 году до нашей эры спартанский царь Клеомен III совершил государственный переворот, разогнав совет эфоров, которые пользовались в Спарте теми же правами, что и в Карфагене совет ста четырех. Подобную реформу задумал и сам Ганнибал. Помнил ли он о том, какая судьба ждала Клеомена? Несколько лет спустя тот умер изгнанником в Египте — умер, покончив с собой.

При поддержке народного собрания Ганнибал проводит закон, по которому совет ста четырех должен обновляться ежегодно. Этот закон подрывал сам олигархический строй республики. В обновленный совет Ганнибал мог провести сколько угодно своих сторонников. Ганнибал также запретил суффетам переизбираться на свой пост два года подряд. Главным органом управления республики становилось теперь народное собрание, существовавшее до сих пор только по имени. Точнее говоря, правителем республики неизбежно становился вождь народного собрания. Подобная демократия превращалась в единовластие — в тиранию Ганнибала. Таким образом, формально он совершил государственный переворот, и этот переворот оказался на удивление бескровным. Никто из олигархов не отстаивал свои права с оружием в руках. О, если бы Ганнибал знал, что убивают не только кинжалы наемных убийц, но и строчки — строчки доноса, адресованного римским властям!

Пока же Ганнибал решительно взялся за наведение порядка в финансовых делах. Теперь, после потери серебряных рудников и земельных владений, главным источником поступления денег в бюджет стали таможенные сборы. С любой продажи товара в Карфагене взималась пошлина. Однако собранные деньги разворовывались начальством. Проведя ревизию таможенного управления, Ганнибал обнаружил многочисленные случаи хищения средств и добился взыскания похищенных сумм. Это позволило выплачивать контрибуцию, не повышая налоги. Об итогах ревизии Ганнибал доложил народному собранию; его слова были встречены с восторгом.

Зато подобные меры возмутили олигархов. Лишившись возможности воровать из казны, они затаили ненависть на Ганнибала. Добиться его свержения — вот что заботило их отныне. И тогда карфагенские олигархи решили пожаловаться на Ганнибала в римский сенат. В доносе говорилось, что Ганнибал готовится к новой войне, а для этого вступил в сговор с Антиохом III, победоносным царем Сирии, совсем недавно отвоевавшим у Египта его азиатские владения — Финикию и Палестину. Если даже эти обвинения были клеветою, то она верно попадала в цель, она предугадывала дальнейшие действия Ганнибала. Рим согласился "помочь" олигархам, если ему выдадут Ганнибала. Расправиться с ним здесь мечтали давно.

В Карфаген отправилось римское посольство, и тогда преданный соплеменниками полководец бежал из родного города. Конечно, он мог призвать на помощь народ; его сторонники заступились бы за него, но Рим начал бы войну с Карфагеном. Утром в день побега Ганнибал прогулялся по улицам города, усыпляя внимание врагов; ночью же весь обратился в действие. Вместе с двумя спутниками он проскакал свыше двухсот римских миль и прибыл в свое имение, где у берега его дожидался снаряженный корабль. Ганнибал вновь отплывал из Африки.

Как обычно, множество посетителей явилось на следующий день к дворцу Ганнибала, ожидая подарков или других знаков милости, но никто к ним не вышел. Весть об исчезновении Ганнибала облетела весь город. Одни считали, что он был убит по приказу римлян; другие подозревали, что он бежал. Наконец, купцы, прибывшие в Карфаген, сообщили, что видели его на острове Керкенна; он направлялся в Тир в качестве посла. Растерянность охватила его ближайших сторонников. Ганнибала тут же объявили врагом отечества; его имущество конфисковали, а дом срыли до основания. В погоню за ним были посланы два корабля, но они не догнали его.